Нафтула Халфин - Провал британской агрессии в Афганистане

• Название: Провал британской агрессии в Афганистане
• Автор: Нафтула Халфин
• Жанр: История

---

Дюранду стоило огромных трудов убедить эмира включить эту часть Вахана в состав Афганистана.

Но значительно более сложным оказалось для миссии Дюранда разрешение вопроса о восточноафганских племенах, расположенных в районе индо-афганской границы. Британские империалисты стремились отторгнуть обширную и очень важную территорию, населенную афганскими племенами. Овладение этой территорией передавало бы в руки Англии полный контроль над горными проходами, ведущими в Афганистан. Тем самым колонизаторы получали бы еще больше возможностей диктовать свою волю этому государству.

Естественно, что правительство Абдуррахман-хана, поддержанное широкими кругами афганского народа, оказало упорное сопротивление требованиям империалистов. Переговоры зашли в тупик. Дюранд убеждал и настаивал перенести пограничную черту на запад, обусловливая этим урегулирование взаимоотношений между обеими странами. Следуя своей обычной политике кнута и пряника, империалисты грозили Афганистану немедленной войной в случае отклонения их претензий. В Северной Индии происходила концентрация британских войск, и английские газеты публиковали множество статей о необходимости "воздействия" на несговорчивого змира. В то же время британские власти обещали увеличить ежегодную субсидию Абдуррахман-хану.

После долгих споров, находясь перед угрозой войны, эмир Абдуррахман-хан был вынужден согласиться на новое направление границы между британскими владениями в Индии и Афганистаном. Британская империя овладела важнейшей частью территории восточноафганских племен.

В ноябре 1893 г. Абдуррахман-хан и Мортимер Дюранд подписали соглашение о "достижении взаимопонимания" по поводу индо-афганской границы. По его условиям, Афганистан должен был "отказаться от каких бы то ни было претензий на Сват, Баджаур и Чит-рал, а также от прав на Вазиристан и Чагай"{285}.

Новая граница, обеспечивавшая свободный доступ британским вооруженным силам в Афганистан, проходила в основном по Сулеймановым горам и получила название "линии Дюранда".

Эмир Абдуррахман-хан и после отъезда миссии Дюранда пытался исправить положение. В отправленном им письме вице-королю Индии он призывал признать его власть над восточноафганскими племенами. Эмир старался убедить англичан доводами, какие, по его мнению, должны были подействовать на них. "Если вы отсечете их (пограничные племена. - Н. X.) от моих владений, аргументировал Абдуррахман-хан, - они никогда не будут полезны ни вам, ни мне... Пока ваше правительство в силах и ни с кем не воюет, вы сможете крепкой рукой держать их в узде, но если какой-нибудь чужеземный враг появится на границах Индии, эти пограничные племена будут вашими злейшими врагами. Вы должны помнить, что они, подобно слабому противнику, могут находиться под ногами более мощного врага, пока он силен; когда же он перестанет быть достаточно сильным, чтобы удерживать слабого, тот восстает против его ига и в свою очередь нападает на него.

Отрезая от меня эти пограничные племена - народ моей национальности и моей религии, вы подорвете мой престиж в их глазах и сделаете меня слабым, а моя слабость вредна для вашего правительства"{286}.

Но и этот, наиболее убедительный, как казалось эмиру, довод не произвел впечатления на империалистов. Восточноафганские племена, общая численность которых достигала примерно 4-5 млн. человек, (т. е. столько же, сколько афганцев находилось и в самом Афганистане), были отрезаны от остальной части афганского народа и поставлены под английский контроль. Проведение государственной границы между Индией и Афганистаном по "линии Дюранда" явилось новым, особенно серьезным актом политики расчленения афганского народа, планомерно проводившейся британскими колонизаторами на протяжении многих десятилетий.

Афганский историк С. К. Риштия отмечал, что отторжение Англией восточно-афганских земель "до сих пор остается незаживающей раной на теле Афганского государства"{287}.

Основное значение этого империалистического акта заключалось в том, что он наносил серьезный удар делу национальной консолидации и сплочения афганского народа, препятствовал укреплению, а также экономическому, политическому и культурному развитию афганского государства{288}.

В том же 1893 г., когда было подписано соглашение с Дюрандом, английское правительство для "поощрения" эмира в связи с его вынужденной уступчивостью повысило выдававшуюся ему "субсидию" с 12 до 18 лаков рупий. Эта подачка, однако, не сгладила у Абдуррахман-хана чувства обиды от того совершенно неприкрытого грабежа, которому подвергся Афганистан со стороны выдававшей себя за его покровительницу Британской империи. До конца своей жизни, по словам другого афганского историка Мухаммеда Али, эмир "негодовал в связи с этим своеволием англичан, которые лишили Афганистан более трети его населения"{289}.

Впрочем, об этом с достаточной выразительностью свидетельствует сам эмир. В своей автобиографии, написанной в последние годы жизни, он дает любопытную оценку захватнической политики Англии: "При моем деде Дост Мухаммед-хане, - писал Абдуррахман-хан, - в минуты слабости государства англичане постарались извлечь выгоду из этих обстоятельств и отрезали некоторые страны от моих владений и подчинили их своему протекторату. При эмирах Шер Али-хане и Якубе англичане опять отняли от Афганистана долину Курама, Хайберский проход, часть Пишина и многие другие местности. Во время даже моего царствования, несмотря на мое горячее сопротивление, во время правления лорда Ленсдоуна англичане прогнали моих чиновников из Булундкеля, Вазиристана и многих других мест; сделали они это при помощи английских пушек, которые обращены были и против меня; затем они построили на моей территории железнодорожную станцию Новый Чаман, вопреки моему запрещению и не имея также разрешения моего народа... Англия никогда не упускала случая урезать что-либо от Афганистана. В этом отношении наши друзья-англичане отняли от нас больше, чем отняла Россия!"{290}, - иронизировал эмир, учитывая, что Россия фактически не овладела ни пядью афганской территории.

Заслуживает внимания оценка "линии Дюранда" в английской историографии. Так, преемник Дюранда на поприще проведения колониальной политики британский полковник Фрэзер-Тайтлер в сделанном им в 1948 г. докладе на заседании Имперского королевского общества в Лондоне утверждал, что установленная в 1893 г. пограничная черта не была удовлетворительной для Британской империи. Он подчеркивал, что северо-западная граница Индии никогда не проходила так, как об этом "договорился" Дюранд. "...Границы великих империй Индии были на Гиндукуше или за ним, - декларировал Фрэзер-Тайтлер, - и это был барьер, который охранял Индию от орд кочевников севера".

Фрэзер-Тайтлер, таким образом, предпочел бы провести границу по Гиндукушскому хребту или по реке Аму-Дарье, чтобы Афганистан оказался полностью поглощенным колонизаторами. Стараясь замаскировать подлинную сущность агрессивной колониальной политики Англии, он приписывал ей "оборонительные" цели, стремление к "безопасности для себя и для своих владений".

Именно эти поиски безопасности, по утверждению Фрэзера-Тайтлера, "вынудили англичан дважды опустошать Афганистан, оставив Афганское королевство нетронутым, распространить свое влияние за Аму-Дарью и как раз вовремя, чтобы помешать русским перебраться через реку и достичь северного барьера Гиндукуша"{291}. Объяснялось все очень просто! "Стремящиеся к безопасности" колонизаторы "едва-едва успели" захватить всю Индию и установить свой контроль над Афганистаном, как стали уверять, что это сделано ими исключительно "в целях обороны". "Никто добровольно не согласился бы принять "линию Дюранда" в качестве международной границы, писал Фрэзер-Тайтлер, - она являлась компромиссом между продвижением к Гиндукушу и отступлением к Инду"{292}. Упоминание об отсутствии "доброй воли" в принятии Англией этой "линии" звучит весьма иронически: Афганскому государству она была навязана вооруженной силой, но британских империалистов никто не вынуждал настойчиво добиваться этой границы. Здесь упоминание о "доброй воле" следует понимать только как сожаление, что колонизаторы не смогли провести пограничную черту по Гиндукушу или Аму-Дарье.

Более прямолинеен был генерал П. Сайкс, который отмечал, что миссия Дюранда "обеспечила для Индийской империи (т. е. для британских империалистов. - Н. X.) наиболее важное достижение ее внешней политики в течение XIX века"{293}.

Откровенно захватническая политика английских правящих кругов в вопросе об установлении афгано-индийской границы встретила решительное сопротивление со стороны населения земель, отрезанных от Афганистана "линией Дюранда". Восточноафганские племена начали открытую вооруженную борьбу против попыток колонизаторов установить в этом районе свой контроль. Здесь начались массовые освободительные восстания, не прекращавшиеся ни на один день и получившие у англичан официальное наименование "постоянной пограничной войны". Важнейшей причиной восстаний являлось, в частности, то, что "политические рубежи здесь отнюдь не совпадали с этническими"{294}, как писал участник английской разграничительной комиссии Т. Хольдич.