Иоганн Архенгольц фон - История морских разбойников

• Название: История морских разбойников
• Автор: Иоганн Архенгольц фон
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4622-1

Пираты, корсары, буканьеры, флибустьеры давно уже стали героями приключенческих книг. Нередко морские разбойники в них предстают романтическими героями, отправляющимися в море за счастьем по вине обстоятельств или несправедливости властей. Однако в реальности история пиратства, начавшаяся с незапамятной древности (о пиратах говорит еще Гомер) и продолжающаяся до наших дней, полна ужасающих кровавых страниц, а сами пираты часто предстают в ней грабителями, вымогателями и убийцами, захватывающими не только одиночные корабли, но и целые города…

Среди исследователей пиратства особое место по праву принадлежит немецкому историку Иоганну Вильгельму фон Архенгольцу. Два его труда «Die Geschichte der Flibustier» («История флибустьеров») и «Die Geschichte der Bukaniere» («История буканьеров»), вышедших в Тюбингене в 1803 и 1804 гг. и рассказывающие о боевых операциях, обычаях, нравах и повседневной жизни морских разбойников испанской Америки, Средиземного моря, Скандинавии и Дании, считаются одними из лучших. В настоящем издании представлен перевод этих книг, сделанный во второй половине XIX в. литератором и переводчиком К.Е. Вельсбергом.

---

Пристанищем этих пиратов был сначала лежащий к востоку от Флориды остров Провиденс, значительнейший в Багамском архипелаге. Выбору этому особенно способствовала гавань, которая по мелководью своему не допускала входа больших кораблей, а между тем так обширна, что могла бы вместить до 500 судов всякой величины. Они пробыли здесь недолго, потому что были выгнаны английскими военными кораблями, и обратились в испанскую гавань Тринидад, на острове Куба, где приобрели на время покровительство подкупленного ими алькада Альфонса дель-Мальцано, пока наконец деятельный губернатор Ямайки, г. Лаве, подкрепленный английским адмиралом Верноном, не прогнал их и отсюда и уничтожил совершенно. Часть их успела спастись и рассеяться во все стороны, многие умерли в темницах на американских островах, другие были отправлены в Англию и, как морские разбойники, казнены.

Такой конец известной в истории плавучей республики флибустьеров, которой в 1660—1685 годах недоставало только гениального предводителя и глубокомысленного политика, чтобы покорить себе Америку от одного полюса до другого и дать Новому свету совершенно иной политический вид, нежели какой придали ему теперь колонии, торговля и мореплавание. Но так как мы видели этих людей в их беспорядочном, буйном положении, независимых, без важных целей, без славолюбия и честолюбия, имея в виду только настоящее наслаждение, нельзя не сознаться, прочитав историю их, что флибустьеры выказали беспримерное в летописях народов развитие сил и способностей и с самыми незначительными силами совершили дела, которым будет удивляться еще отдаленное потомство.

Часть II. МОРСКИЕ РАЗБОЙНИКИ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ

Глава 1. ПАДЕНИЕ ГРАНАДСКОГО ЦАРСТВА

На пороге чудного Востока, древнего отечества неизвестных цивилизаций, между Черным морем и Персидским заливом находится обширный оазис, отделяемый песчаными равнинами от плодоносной Азии.

Связь трех континентов и колыбель великого народа, завоеваниями распространившегося от рек Индии до берегов атлантических, — Аравия имела первыми обитателями несколько семейств пастырей, живших под тенью пальмовых деревьев. Предания назначают им родоначальником Авраама, который возвратился из Месопотамии и Египта, чтобы основаться и умереть между своим многочисленным потомством в уединенных долинах, где преобладала еще кочующая жизнь.

Когда образовались древние государства, соседство могущественной Ассирии, Персии и Египта не изменило нравов этих детей пустыни. Аравитянин, страстно любя свою независимость и не зная нужд, которых удовлетворение так дорого, презрел блеск и остался на воле. Племенная организация и почти праздная жизнь особенно располагали его к мистическим созерцаниям, когда дух человеческий, скинув вещественные узы, с восторгом блуждает в мире мечтаний. Счастливый своей беззаботностью, имея постелью цветы Йемена под лазоревым пологом, а зрелищем бесконечные красоты пространства и неба, он засыпал, убаюкиваемый своей бродячей мыслью, без заботы о прошедшем дне, без помышления о завтрашнем. Когда позже походы Александра бросили далеко в Азию отблеск греческой образованности, Аравия, казалось, отступила глубже в пустыню, чтобы избегнуть прикосновения этой образованности, и орлы римские остановились у ее пределов.

Но события прошедшего не должны были оставаться без влияния на развитие народа, в котором скрывалось зерно необъятного будущего. Караваны выходцев, гонимых ужасом чуждого владычества, сошли однажды с высоких стран Азии и явились на земле Аравии искать убежища для своих изгнанных богов и отечества для себя. Эти племена принесли с собой предания родины взамен гостеприимства пустыни и нашли братский прием. Простые люди, давшие им место, с восхищением прислушивались к рассказам о земле далекой; вид остатков неизвестной роскоши открыл им новые нужды и они поняли тогда, что можно сражаться и за что-нибудь другое, кроме владения колодцем в пустыне, или за пастбище, открытое в сгибе двойного пригорка Кочевое племя смотрело с восхищением на дочерей изгнанников; наивные радости первоначального брака сблизили посредством симпатических связей тех, которые оплакивали погибшее отечество, и тех, для которых безграничный горизонт и перемена места были условиями благополучия. Годы пролетели над этим соединением и мало-помалу слили разные породы в одну, тип которой, не изменяясь, сохранился доныне.

Но из этого смешения возник нравственный феномен, задержавший развитие, которому недоставало еще единства, рождающего силы, и веры, служащей основанием единству. Идолы Персии и фетиши Индии стали в пепелище араба рядом со своими поэтическими легендами, своими таинствами то приятными, то страшными. Эти новоприбывшие веры вскоре обольстили подвижное воображение гостеприимного народа. Каменные алтари, на которых в древности приносили Господу в жертву первенцев земли и стад, были довольно просторны, чтобы на них могли поместиться изображения богов человеческих, и мало-помалу от этой порчи патриархальной веры подражатель-аравитянин перешел к заблуждениям младенчествующих народов. Все, что поражало чувства его страхом или радостью, принимало божественную призму и доставляло ему нового идола: буря, огонь, ветер, звезды по очереди становились, смотря по их действию, гениями добра или зла, перед которыми аравитянин склонялся для молитв или заклинаний. Небо и земля наполнились невидимыми существами, то благоприятными, то пагубными; невежество придало вид провидения всем таинствам природы, и слабость разума не могла снасти ума от потопления первоначальных истин.

Покорение евреев римлянами отбросило в Аравию в начале христианской эры несколько обломков древних патриархальных пород, сохранивших истинную веру. И эта религия примешалась к суеверию, внесенному выходцами Востока, и христианство, с чудесами, живой верой и мученичеством, утвердившими его на незыблемом основании, не могло найти доступа в храм, посвященный аравитянином его божествам-приемышам.

Нравы выходцев верхней Азии, перенесенные к кочующим племенам, ввели употребление городов среди пустынных кочевьев. Торговля и промышленность развились, но скоро пробудилось соперничество. Кочующие племена возненавидели те, которые окружали себя стенами, и составили наступательный союз, который повлек за собой все бедствия войны.

Так жили племена аравийские, когда Мухаммед, называемый обыкновенно Магометом, явился среди их. Этот необыкновенный человек родился в Мекке 10 ноября 571 года от P. X. Отца его называли Абдаллой из рода Гахема, а мать Аминой. Осиротев в детстве, он наследовал только пять верблюдов и эфиопскую невольницу. Один из его дядей, Абу-Талеб, был его опекуном и направлял его наклонности и образование к торговле, прибавляя к тому упражнения воинские, весьма полезные в те времена, когда аравийские племена поминутно, ни с того ни с другого, затевали кровавые распри. Позднейшим благосостоянием своим был он обязан богатой вдове Кадидже, своей родственнице, которая, производя обширную торговлю, сначала приняла его в участники, а потом вышла за него замуж. Однако среди занятий торговлей, наблюдательный ум Мухаммеда глубоко изучал нравы своих соотечественников, понимал их ум, не имевший только случая выйти из-под спуда, и в мыслях созидал им блестящие судьбы. Избавленный своим богатством от необходимости беспрерывного труда, он часто уединялся в пещере горы Гера, где приготовлял элементы великого дела, к которому чувствовал себя призванным. Приступая к действию, он приобрел первого ученика в Кадидже и мало-помалу примирил со своими идеями невольницу Заиру, которой даровал свободу, двоюродного своего брата Али, сына Абу-Талеба, и одного из соседей, Абу-Бекра, который сдела\ся его другом и одним из ревностнейших продолжателей его намерений.

Учение Мухаммеда было не что иное, как совершенное преобразование верований аравитян и возвращение к догмату о единстве Бога В 622 году, после трехлетних терпеливых усилий и частного преподавания своего учения, у него набралось еще только четырнадцать учеников, но, желая нетерпеливо начать свое дело открыто, собрал он в следующем году на пиршество сорок членов фамилий Гахема и, объявив вдруг свою роль пророка, с невыразимым энтузиазмом описал будущность их, которую предчувствовал, и обещал им все сокровища земные и блаженства в будущей жизни, если согласятся принять веру его. «Господь повелел мне, — сказал он в заключение, — призвать вас на служение Ему, кто из вас хочет быть моим помощником?» Посреди молчания изумленного собрания Али, сын Абу-Талеба, четырнадцатилетний мальчик, встал один и закричал: «Я, о пророк! Кто восстанет против тебя, тому я сломаю зубы, вырву глаза, переломаю ноги, разорву внутренности. О пророк, я буду твоим наместником!»