Иоганн Архенгольц фон - История морских разбойников

• Название: История морских разбойников
• Автор: Иоганн Архенгольц фон
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4622-1

Пираты, корсары, буканьеры, флибустьеры давно уже стали героями приключенческих книг. Нередко морские разбойники в них предстают романтическими героями, отправляющимися в море за счастьем по вине обстоятельств или несправедливости властей. Однако в реальности история пиратства, начавшаяся с незапамятной древности (о пиратах говорит еще Гомер) и продолжающаяся до наших дней, полна ужасающих кровавых страниц, а сами пираты часто предстают в ней грабителями, вымогателями и убийцами, захватывающими не только одиночные корабли, но и целые города…

Среди исследователей пиратства особое место по праву принадлежит немецкому историку Иоганну Вильгельму фон Архенгольцу. Два его труда «Die Geschichte der Flibustier» («История флибустьеров») и «Die Geschichte der Bukaniere» («История буканьеров»), вышедших в Тюбингене в 1803 и 1804 гг. и рассказывающие о боевых операциях, обычаях, нравах и повседневной жизни морских разбойников испанской Америки, Средиземного моря, Скандинавии и Дании, считаются одними из лучших. В настоящем издании представлен перевод этих книг, сделанный во второй половине XIX в. литератором и переводчиком К.Е. Вельсбергом.

---

Лоран, раненный ядром в бедро, продолжал однако же командовать и особенно воспользовался своим искусством в меткой пальбе из пушек: сам наводил их и наконец сбил главную мачту на адмиральском корабле, что произвело смущение. Лоран воспользовался им и избегнул верной гибели.

Вскоре потом отправились из Картахены еще три корабля против того же отряда флибустьеров, на двух из них было по тридцати шести пушек и по 400 человек; на третьем было 6 пушек и 90 человек. Между тем с Лораном соединилось несколько других судов: при виде их испанская флотилия, надеявшаяся победы только от превосходства в силах, стала думать о том, как бы отретироваться с честью. Но флибустьеры не дали им времени на это и немедленно напали на них. После восьмичасовой битвы испанские корабли были взяты. Эта неудача до того поразила испанцев, что они совершенно упали духом и надолго отказались от надежды победить и уничтожить своих ужасных противников.

Вот каковы были три человека, которые в 1683 году задумали смелую мысль напасть с одними флибустьерами на Веракрус, город, защищенный своим положением, сильными укреплениями и войском.

В самом деле трудности этого предприятия казались непреодолимыми. В городе находился трехтысячный гарнизон из лучших испанских войск, тогда еще славившихся своей храбростью и беспрерывными победами в Старом свете, кроме того, в соседней крепости Сен-Жан-дю-Люк, защищавшей с одной стороны берег, а с другой — город, находилось 800 человек с 60 пушками, а в течение суток из окрестностей могло собраться сюда еще до 16'000 вооруженных людей. Граммон, в подробности изучивший местность и обстоятельства и преимущественно настаивавший на этом предприятии, объявил, что богатые испанцы всячески постараются выиграть время, чтобы исполнить намерение, укоренившееся во всех колониях их: при нападении неприятеля не рассчитывать, велика ли опасность и выжидать первого успеха защитников, но тотчас увозить или зарывать свои богатства и самим скрываться в соседних лесах. Несмотря, однако же, на все это, Граммон считал успех возможным, если будет действовать с необходимым благоразумием, твердо, быстро и сохранив тайну. Советовать флибустьерам последнее было лишнее: строгое молчание о предприятиях было священным законом их; так как испанцы и их приверженцы тщательно выведывали о каждом движении пиратов, то везде надобно было ожидать измены, следовательно, от строгого соблюдения этого закона зависели жизнь, успех и добыча.

Созвав все отряды, Граммон объявил им план свой, но только поверхностно, в общих чертах, скрывая подробности. Хотя Лоран и Фан-Горн были совершенно согласны с Граммоном, однако большая часть флибустьеров не одобряла предприятия, в котором видели одни непреоборимые затруднения. Предводители, знавшие, что пираты согласятся немедленно, если им представят верную надежду на добычу, приказали привести двух пленных испанцев, которые уверяли, что на днях ожидают в Веракрусе два богато нагруженные корабля из Гоавы. Это известие произвело ожидаемое действие: все единодушно решились немедленно распустить паруса. Оказалось 1200 флибустьеров, согласных на предприятие. Все флибустьеры, приблизясь к Веракрусу, должны были сесть на два корабля, кроме немногих матросов, которым поручили управлять остальными судами, долженствовавшими остаться в открытом море и явиться только после окончания предприятия. Флибустьеры надеялись таким образом скрыть свои силы и заставить испанцев поверить, что это те два корабля, которые ожидали из Гоавы. И в самом деле, все жители Веракрус были обмануты: старые и малые бросились к гавани, радуясь, что давно ожидаемые и наконец едущие корабли прекратят недостаток в какао — главной потребности испанцев.

Радость жителей увеличилась еще, когда они увидели испанский флаг, поднятый флибустьерами, но когда заметили, что корабли, несмотря на попутный ветер, остаются в некотором отдалении, многими овладело подозрение, которое сообщили губернатору дону Людовику де-Кордова. Но губернатор и слышать не хотел об этом и утверждал упорно, что это точно те корабли, о которых он извещен, и что они совершенно сходны с доставленным ему описанием. Такой же ответ получил комендант крепости Св. Ионна, Улуа, советовавший Кордове быть осторожным. Наступила ночь, и все отправились по домам, успокоенные уверенностью того, кому более всех надлежало заботиться о безопасности вверенного ему города.

Флибустьеры как нельзя лучше воспользовались этой беспечностью. Едва наступила ночь, задние корабли их, которых не видали из города,-соединились с двумя первыми, и пираты около полуночи высадились у старого города Веракрус, который находился в двух милях от нового того же имени. Часовые на берегу были захвачены врасплох и перерезаны; несколько невольников, встретившихся пиратам, взяты в проводники, за что обещали им свободу. Ведомые ими, флибустьеры перед рассветом подошли к воротам города. Беспечные жители не помышляли ни о какой опасности, когда вдруг враги ворвались в город и перерезали всех сопротивлявшихся. Лоран повел отборный отряд к крепости, защищавшей город с твердой земли, и скоро овладел ею. Здесь нашли двенадцать пушек, из которых Лоран велел сделать несколько выстрелов по городу, чтобы уведомить товарищей об удаче. Испанские солдаты, пробужденные необыкновенным шумом, все еще не трогались с места. В этот день праздновали знаменитому святому, и они полагали, что некоторые из знатнейших жителей вздумали начать празднество раньше назначенного времени. Даже смешанные крики друзей и врагов почитали они радостными кликами, и, словом, защитники города узнали последние, что он находится уже в руках флибустьеров.

Наконец солдаты взялись за оружие и изо всех сил стали кричать, что «las ladrones»[10] в городе (когда все уже знали об этом). До сих пор флибустьеры еще щадили кое-кого, но приведенные в ярость новым сопротивлением, убивали всех, кого могли только настигнуть. В короткое время все солдаты были перебиты, ранены или рассеяны, а знатнейшие жители взяты в плен. Надежда на безопасность, которой убаюкал их комендант, препятствовала им воспользоваться обычаем жителей испанской Америки — искать спасения в поспешном бегстве. Наконец убийство прекратилось и тревога умолкла. Пленных, далеко превосходивших числом победителей, заперли в соборную церковь, у дверей ее поставили бочонки с порохом и часовых с горящими фитилями, чтобы при малейшем покушении на бегство взорвать церковь со всеми, находившимися внутри нее.

Таким образом, флибустьеры в несколько часов и с весьма незначительной потерей овладели одним из прекраснейших и богатейших городов в Америке. Двадцать четыре часа употребили на грабеж и переноску всех драгоценностей на корабли. Добыча состояла из золота и серебра в монете, из драгоценных камней, кошенили и пр., всего на 6 миллионов испанских талеров. Эти сокровища, впрочем, не могли войти ни в какое сравнение с тем, что флибустьеры могли бы собрать в богатом городе, если бы имели более времени. Но его-то и не доставало им: они опасались, и не без причины, что в скором времени все войска, расположенные в окрестностях, соберутся вместе и явятся на выручку города. Поэтому они были вынуждены прекратить грабеж, но утешались надеждою, что возвратятся со временем и с лихвою вознаградят себя за невольную умеренность. Эта надежда была очень естественна: флибустьеры привыкли, наконец, все принадлежавшее испанцам считать своей собственностью, и если не могли овладеть сокровищами тотчас, то считали их застрахованными в свою пользу. И действительно, возвращаясь в места, только до половины ограбленные в первое нашествие, они требовали с испанцев остального с процентами.

Ограбив город, флибустьеры думали только о том, как бы выкупом за пленных увеличить свою добычу. Для этого отправили в церковь испанского монаха, который объявил несчастным жителям в коротких словах волю победителей. Он сказал, что флибустьеры даруют им жизнь и свободу, если они внесут выкуп. При этом он заклинал их исполнить требование это как можно скорее, чтобы выйти из своего ужасного положения.

Увещание было успешно. Пленники тотчас приступили к сбору, и так как большая часть жителей при бегстве взяла с собой деньги и другие драгоценности, то в полчаса собрали до 200'000 испанских талеров, которые и вручили флибустьерам, но эта сумма показалась пиратам недостаточной. Скупость их боролась со страхом за безопасность, которая действительно была не слишком велика. Они узнали, что вице-король Новой Испании приближается к городу со значительным войском. Но счастье и тут не оставило их. Епископ Веракруса, во время нашествия флибустьеров посещавший другие подведомственные ему паствы, услышав о несчастье, постигшем Веракрус, и опасаясь исполнения угрозы пиратов испепелить город и истребить всех жителей, поспешно собрал миллион пиастров и отправил к флибустьерам. Несмотря и на эту новую дань, пленные должны были пробыть еще несколько часов в заключении. Их освободили только тогда, когда флибустьеры оставили город, что случилось при наступлении ночи.