Александр Мостовой - По прозвищю "Царь"

• Название: По прозвищю "Царь"
• Автор: Александр Мостовой
• Жанр: Спорт

---

Люди из «Сельты», как выяснилось, давно за мной наблюдали. Сам же я абсолютно ничего не знал об этой команде. Но меня стали успокаивать:

— Не волнуйся, крепкий испанский середняк, не хуже твоего «Страсбура».

— Ну хорошо. А сможете договориться с президентом?

— Нет проблем. Если хочешь, мы хоть завтра решим все вопросы со «Страсбуром» и подпишем с тобой контракт.

— О'кей. Я не против.

Сумму у испанцев я попросил ту же самую, что в свое время хотел получать в «Страсбуре». По тем временам она была приличной, но в «Сельте» приняли мои условия.

А почему, действительно, было не согласиться на переезд? Мне двадцать пять лет — самый расцвет для футболиста. Почему не попытать счастья еще в одной стране? Да, я почти ничего не знал про Испанию. Понимал только, что там есть два гранда — «Реал» и «Барселона» — и ни о чем другом не ведал. Но людям из «Сельты» удалось меня убаюкать. Со «Страсбуром» они, как и обещали, договорились, и мы поехали в Испанию подписывать контракт.

И тут события стали складываться совершенно неожиданным для меня образом. В Виго мы с моим представителем приехали вечером, нас, как положено, встретили в аэропорту и привезли в клуб. А там говорят:

— Сейчас у нас по плану твоя презентация.

— Как презентация? — недоумеваю. — А контракт?

— Понимаешь, народ уже собрался на стадионе. Два часа тебя ждут. А контракт потом подпишем.

— Нет, ребята, здесь что-то не так, — словно ударило меня. — Какая может быть презентация без контракта? Давайте уж сначала подпишем бумаги, а потом займемся остальным.

Переглядываются и говорят: «О'кей». Какая-то женщина приносит вариант контракта. Смотрю — а там вовсе не та сумма, на которой мы сошлись во время переговоров во Франции. Перевожу взгляд на испанцев:

— Как же так?

— Ты не обращай внимания, это предварительный вариант, так, для проформы. Настоящий мы подпишем потом.

«Интересное кино, — думаю. — Что они, за дурачка меня держат? Не получится!» И говорю:

— Нет, друзья, я так не согласен. Мы едем в гостиницу. А они все вместе как заголосят:

— Как же так?! А народ?! Там люди собрались на презентацию!

— Ну, это, извините, ваши проблемы, — отвечаю. — Сами теперь им все объясняйте. А я, если вам не нужен, поеду обратно во Францию.

Берем с моим представителем такси и уезжаем в отель— чтобы переночевать и на следующий день улететь обратно в Страсбург. Я не блефовал — знал, что французы в любом случае примут меня обратно. И тут где-то в десять часов вечера раздается телефонный звонок. На проводе — люди из «Сельты».

— Возвращайтесь, — говорят. — Все будет о'кей. «Ладно, — думаю. — Интересно, что они теперь выдумают». Но в этот раз, к счастью, все обходится без проволочек. Подписываем заранее обговоренный контракт, после чего едем на долгожданную презентацию.

— Вот теперь — порядок, — говорю. — И народ доволен, и я.

— Ну и отлично, — вздыхают. — Поехали тогда в ресторан отмечать.

Я могу предположить, почему испанцы изначально решили схитрить. «Сельте» я обошелся в три миллиона долларов, став самым крупным приобретением за всю историю клуба. Это были сумасшедшие по тем временам деньги. Помню, как я сам удивлялся, услышав, как какого-то вратаря купили за миллион долларов. Мне эта сумма казалось нереальной.

Вот и в «Сельте», потратившись на дорогой трансфер, видимо, решили сэкономить на моей зарплате. Но к счастью для меня, им этого сделать не удалось. Я мог вздохнуть с облегчением. Вся рутина осталась в прошлом, и мне теперь надо было лишь тренироваться и играть в футбол, по которому я порядком успел соскучиться.

Однако, предположив, что все проблемы в прошлом, я кардинально ошибся» Привыкнув во Франции к замечательным тренировочным условиям, я ожидал, что уж в Испании-то все будет на порядок лучше. Однако у «Сельты» инфраструктура оказалось на уровне каменного века.

Про раздевалку типа барака я уже рассказывал. Когда я в первый раз ее увидел, спросил у испанцев:

— У вас что, война тут недавно была? Бомбардировки?

Особенно контрастно эта раздевалка смотрелась на фоне шикарных автомобилей, на которых игроки приезжали тренироваться. Представляете «порше» на фоне убогой и обшарпанной халупки? А один парень пришел после тренировки и не обнаружил своей машины — угнали. Что удивляться: охраны-то и в помине не было.

О тренировочном поле тоже стоит сказать отдельно — учитывая дождливый климат Галисии, порой заниматься приходилось по колено в грязи. Думал тогда:

«Елки-палки, ну как тут вообще можно играть, когда для подготовки созданы такие условия»? Тем не менее я терпел и особенных претензий не высказывал. Все-таки у меня еще не было статуса звезды. Я был просто хорошим футболистом, новичком, от которого чего-то ждут.

Сама команда оказалась не менее «замечательной». В Испании, как выяснилось, ее уже давно называли «лифт» — за то, что она постоянно курсировала из одного дивизиона в другой. В первые месяцы я пребывал в настоящем унынии.

Пусть меня все устраивало в бытовом плане. Предоставили хороший дом, рядом с морем, куда я сразу перевез семью. Но ведь я — футболист, для меня главное — игра. А с ней у «Сельты» дела обстояли не самым лучшим образом.

В раздевалке игроки наперебой кричали, что всех порвут. А выходили на игру — и сразу же замолкали и опускали головы. Никто не хотел открываться и получать мяч. Я бегал, рвал жилы, пытался забивать, но что можно было сделать, когда мы тут же пропускали два мяча в свои ворота? У игроков не было класса. И ты хоть в лепешку разбейся, а в одиночку ничего не сделаешь.

Ребята же были довольны одним тем, что играют. Высоких целей перед ними никто не ставил. И выступали они соответствующим образом: как придется. Тренировались тоже спустя рукава. Да и тренер, Фернандо Кастро, был под стать команде — без имени, без достижений. Звезд с неба он не хватал и работал за копейки. В Испании его по большому счету никто не уважал.

Меня, понятное дело, такое положение вещей совсем не устраивало. Первый год превратился в сплошную борьбу. Я не хотел мириться с тем, что видел. Порой даже с тренировок уходил. Видел, что тренер очень многое делает не так, как нужно, А когда я пытался обращать его внимание на некоторые вещи, он надувал губы:

— Раз такой умный, занимайся один, так, как хочешь.

— Ладно, спасибо, тогда я пойду, — отвечал я. И уходил.

Злило меня и то что тренер иногда ставил меня на тренировках не на моем любимом месте, где я мог принести команде максимум пользы, а на краю полузащиты.

— Зачем такие эксперименты? — удивлялся я. На что следовал ответ:

— Я тренер, я и решаю.

Ладно — подчинялся. На тренировках стоял себе на бровке, причем мяча почти не получал. У ребят игра шла по принципу: вперед-назад. С видением поля и тактическим мышлением у многих были проблемы. Тогда я разворачивался и уходил: «Парни, если не собираетесь отдавать мне передачи, я лучше в раздевалку пойду». Мое недоумение копилось с каждой неделей. В итоге все вылилось в грандиозный конфликт, который случился в Хихоне, где мы встречались с местным «Спортингом». О нем расскажу чуть ниже.

До этого мы проиграли несколько матчей подряд. Самое удивительное, эти встречи развивались по похожему сценарию. В первом тайме мы открывали счет, а затем соперник забивал нам два-три мяча и побеждал. Голы же, как правило, пропускали из-за элементарных, детских ошибок в обороне. Сзади стояли пять «столбов»-защитников, кто-то на ровном месте терял мяч, и после этого парочка нападающих соперника моментально подхватывала его, обыгрывалась и забивала гол. А ответить уже не получалось. Я бесился:

— Вы что, специально все это делаете? Почему нельзя заранее просчитать варианты? А как вы играете в атаке? Почему нельзя отдать элементарный пас партнеру, который находится в десяти метрах от тебя, и побежать открываться в свободную зону? Почему в раздевалке вы все рвете глотки, а выходите на поле — и никто никому не подсказывает?

Понятно, многим мои претензии не нравились. Далеко не ветеран по футбольным меркам, да еще и новичок — и «учит их жизни». Некоторые начали закулисную возню в отношении меня. Мол, зачем нам этот баламут?

Но я не боялся. Знал, что на поле я выполнял свою работу так, как никто другой. Я и на тренировках выкладывался до последнего, хотя многое мне не нравилось, и в игре мог показать пример партнерам. А другим было все равно.

Я начал открыто высказываться на эту тему в прессе. Прямо говорил обо всем — и о команде, и об условиях для занятий. Как можно было молчать, когда мы выходили на тренировочное поле и я видел там «лепешки» от коров или каких-то других «крупнорогатых» животных? Когда я приходил в раздевалку и там не было горячей воды?

— Как же так? — вспыхивал я. А местные в ответ возмущались: