Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса

• Название: Первая волна мирового финансового кризиса
• Автор: Джордж Сорос
• Жанр: Культурология

Эта книга - хронология развития мирового экономического кризиса - со­стоит из двух частей, написанных с интервалом в год. В части, датированной 2008 годом, всемирно известный финансист Джордж Сорос исследует при­чины регрессии, разоблачает ложные предпосылки, на которых был постро­ен финансовый рынок, и дает прогноз развития событий. Весьма ценна из­ложенная в ней теория рефлексивности, опровергающая постулат о стремле­нии финансовых рынков к равновесию и допускающая как их саморазвитие, так и саморазрушение. В новой части книги, написанной в 2009 году, - «Раз­мышлении о крахе 2008 года и его значении» - автор анализирует динами­ку кризиса, оценивает собственные инвестиционные решения, и рассказыва­ет об обязательных шагах по улучшению ситуации.

Книга позволяет увидеть ретроспективу событий, происходивших в миро­вой экономике, глазами гениального финансиста и будет безусловно инте­ресна не только специалистам, но и всем, кто следит за перипетиями раз­вития коизиса.

---

Долгосрочная перспектива Китая выглядит неопреде­ленной. Не вызовет удивления, если развивающийся в на­стоящее время пузырь приведет к финансовому кризису через несколько лет. Я уже давно сказал, что коммунизм в Китае придет к концу вследствие капиталистического кризиса. И наоборот, трансформация Китая в страну с ка­питалистической экономикой может произойти и без фи­нансового кризиса. В любом случае Китай бросит вызов превосходству США гораздо раньше, чем ожидалось, ког­да Джордж Буш был избран на пост президента. Это будет настоящим ударом для Project for a New American Century! Одной из важнейших задач новой администрации станет увязка интересов растущего Китая с устоявшимся миро­вым порядком.

На Рождество 2006 года я посетил Индию и был впечат­лен потенциалом для инвестирования в этой стране — еще большим, чем в Китае. Индия — демократическая страна с властью закона. Кроме того, инвестировать в Индию легче с технической точки зрения. Основные рыночные показате­ли с того времени возросли в разы. Например, темпы роста Индии тогда составляли 3,5% в год (чуть выше, чем темпы прироста населения), сейчас же почти удвоились. Осно­вы экономической реформы были заложены нынешним премьер-министром Манмоханом Сингхом в его бытность министром финансов почти десять лет назад. Потребова­лось некоторое время для изменения динамики развития экономики в стране, катализатором чего явилась успешная деятельность по аутсорсингу услуг в области информаци­онных технологий. В прошлом году Индия обеспечивала примерно половину вновь созданных рабочих мест в этой отрасли во всемирном масштабе, но даже сейчас числен­ность людей в этой отрасли составляет менее 1% от величи­ны всего занятого населения страны. Отрасль уже прошла пик своей прибыльности. Наблюдается нехватка квалифи­цированного труда, а норма прибыли снижается из-за ро­ста курса национальной валюты. Тем не менее положитель­ная динамика распространилась на всю экономику.

Наиболее ярким примером является рост бизнеса братьев Амбани. Когда их отец, основатель Reliance Industries, умер, братья разделили его империю между собой и теперь пы­таются превзойти друг друга. Их деятельность распростра­няется на множество сфер: нефтепереработку, нефтехимию, добычу природного газа на шельфе Индии, финансовые услуги, даже производство мобильных телефонов. Добыча газа позволит Индии оставаться независимой с точки зре­ния обеспечения энергоносителями на протяжении сле­дующих нескольких лет. Мукеш Амбани использует деньги, полученные от нефтегазового бизнеса, для развития сети Reliance Retail, поставляющей продукты питания непосред­ственно от производителей конечным потребителям; этот проект позволяет более чем вполовину сократить наценку для конечного потребителя.

И хотя инфраструктура Индии отстает от китайской, ин­вестиции в экономику этой страны начинают расти — как за счет роста накоплений внутри страны, так и за счет при­тока капитала из нефтедобывающих стран Персидского за­лива, в которых работает много выходцев из Индии. Поэто­му я ожидаю, что индийская экономика будет развиваться нормально, хотя нельзя исключать коррекции на фондовых рынках, связанной с тем, что результаты уже не столь вы­дающиеся, как прежде.

Еще один источник силы мировой экономики находит­ся в некоторых нефтедобывающих странах Ближнего Вос­тока (я не рассматриваю в этой книге российский рынок). Они аккумулируют резервы с потрясающей скоростью: в 2006 году их прирост составлял 122 миллиарда долларов, расчетная величина прироста 2007 года оценивается при­мерно в 114 миллиардов долларов, а общий уровень — около 545 миллиардов долларов. Эти страны готовы вкладывать­ся в различные активы (а не только в облигации, номини­рованные в долларах США), в каждой из них созданы су­веренные фонды, размер активов которых быстро растет. Страны Персидского залива приняли решение инвести­ровать в собственную экономику, чтобы развивать доступ к дешевым источникам энергии, строить нефтеперегонные и нефтехимические предприятия, расширять производство алюминия и т.д. Единственным фактором, сдерживающим это развитие, является нехватка рабочей силы и оборудова­ния. Решив благодаря своим конкурентным преимуществам эти проблемы, страны вполне могут стать доминирующей силой в этих отраслях. Власти эмирата Абу-Даби решили создать метрополис, способный конкурировать с Дубаем. Имея резервы в объеме, превышающем триллион долларов, и население в размере 1,6 миллиона человек (80% из кото­рых иностранцы), они вполне могут себе это позволить. Ускоренное развитие создало инфляционное напряжение, а следовательно, и основание для отказа привязки валют к доллару. Кувейт уже это сделал, но другие страны, в особен­ности Саудовская Аравия, отказались последовать за ним — во многом из-за сильного политического давления со сто­роны Вашингтона. Привязка к доллару вкупе со внутренней инфляцией привела к появлению отрицательных реальных процентных ставок. Фондовые рынки стран Персидского залива оправляются от серьезного краха, последовавшего за первоначальной эйфорией, а отрицательные реальные про­центные ставки привлекают капитал из-за границы, точно так же как в Китае.

В этом и заключается негативный эффект привязки к дол­лару, хотя в странах Персидского залива (не включающих в данном случае Кувейт) нет системы валютного коридора. Я считаю, что динамика их развития достаточно сильна — несмотря на политические риски, вызываемые позицией Ирана, — и позволит выдержать общемировое замедление. Любое снижение процентных ставок в Соединенных Шта­тах усилит желание Востока отказаться от привязки к дол­лару.

Важными игроками международной финансовой систе­мы становятся суверенные фонды. Их размер в настоящее время составляет, по некоторым оценкам, около 2,5 трил­лиона долларов, и они быстро растут. Они уже инвестиро­вали 28,65 миллиарда долларов в ослабленные финансовые учреждения. (Для сравнения: Китай разместил в Африке 5 миллиардов долларов.) Можно ожидать, что суверен­ные фонды смогут превратиться в кредиторов и инвесто­ров «последней надежды», — чем-то это будет напоминать роль, которую играла Япония после краха фондового рынка в 1987 году. Однако суверенные фонды более диверсифици­рованы, чем тогдашние японские финансовые учреждения; видимо, пути их дальнейшего развития будут расходить­ся. Скорее всего, финансовый кризис повысит степень за­интересованности стран Запада в таких структурах. Не стоит забывать о политическом противодействии, с кото­рым столкнулась китайская госкорпорация China National Offshore Oil Corporation, пытавшаяся приобрести Unocal, или DP World, компания из Дубая, желавшая получить кон­троль над американскими портами. Можно себе предста­вить, с какой охотой суверенные фонды предпочтут инве­стировать в развивающиеся страны, причем единственным ограничением будет лишь способность этих стран принять то или иное количество капитала. По всей видимости, это приведет к положительной динамике развития экономики стран, получающих капитал. Суверенные фонды, скорее всего, станут важнейшими заинтересованными сторонами и в экономике США, если не столкнутся с серьезными про­текционистскими мерами.

Остается вопросом, в какой именно момент глобальное замедление превратится в глобальную рецессию. По всей видимости, развивающиеся страны переживут ее лучше, чем развитые. В ряде случаев можно ожидать периодиче­ских разворотов тенденции, когда инвестиции в добываю­щие отрасли могут привести к образованию избыточных производственных мощностей.

Лучшей стратегией в 2007 году было открытие длинных позиций на развивающихся рынках и коротких — на рын­ках развитых стран. Я ожидал сходного развития событий в 2008 году, с единственным исключением: я рассчитывал сме­стить акцент в своей стратегии на короткие позиции. В связи с тем, что мой фонд, прежде бывший в чистом виде хеджевым фондом, превратился в попечительский фонд, а моя роль в его управлении уменьшилась, я не считаю возможным рас­сказывать в деталях о структуре нашего инвестиционного портфеля, как я делал в книге «Алхимия финансов». Тем не менее я могу резюмировать мою инвестиционную стратегию на 2008 год в одном предложении: короткие позиции по аме­риканским и европейским акциям, десятилетним облигаци­ям правительства США и американскому доллару; длинные позиции по акциям Китая, Индии и стран Персидского за­лива, а также валют, не привязанных к доллару.

6 января 2008 года

Эксперимент в режиме реального времени стартовал более удачно, чем мы предполагали. Мы зарабатываем деньги как на коротких, так и на длинных позициях, а также на валютах. Против нас работает только короткая позиция по десятилет­ним облигациям правительства США, но это было вполне ожидаемо: облигации и акции обычно движутся в противо­положных направлениях. Я открыл позицию, предполагая, что делаю это слишком рано, но по мере ослабления доллара мое решение будет казаться все более правильным, а пока что оно снижает степень волатильности всего портфеля. Так как наш фонд является попечительским, а не обычным хеджевым фондом, наша система инвестирования достаточно проста: мы не вкладываем в какое-либо из направлений инвестиро­вания более половины нашего капитала. Тем не менее стои­мость фонда выросла за три дня торгов более чем на 3%.