Марина Казанцева - Жребий Судьбы

• Название: Жребий Судьбы
• Автор: Марина Казанцева
• Жанр: Фэнтези

Практическая магия в обычной школе, и что из этого может получиться. Получились говорящие тараканы, крысы с комплексом Наполеона, пьяный гомункул, выпивка в водопроводе и весёлый дух из астрала, который породил всё это свинство. Страшная опасность грозит не только городу, но и всему миру — грядёт пришествие новой разумной расы! Впрочем, всё не так ужасно, просто один ученик обычной общеобразовательной школы пытается разобраться со старым врагом и спасти друга при помощи Жребия Судьбы, пути которого воистину неисповедимы.

---

Так они просидели два часа. Замёрзли и промокли от тонкой мороси. А из окна за ними злорадно наблюдала бывшая супруга дяди Сани. Наконец он вернулся и обменял детей на заложников. Понятно, что часто прибегать к таким свиданиям он не решится, так что расчет бывшей мадам Семёновой был точен.

— А давайте сходим втроём в ресторан! — щедро предложил Семёнов, выруливая к дороге на мост. Зоя догадалась, что он пытается сгладить неловкость, и усмехнулась:

— Только в ресторан мне сейчас идти. Дай сначала в ванной отогреться.

В салоне было тепло, к тому же Семёнов включил обогрев, но от дублёнки Зои шёл пар — так, что запотели стёкла.

— Ну хорошо, — бодро согласился Семёнов. — Тогда в следующее воскресенье.

Они уже въехали на мост и двигались в плотном потоке машин, спешащих в Нижний. Воскресенье вечером — это неизбежный затор на мосту.

— Через неделю? — размышляла Зоя, и вдруг оживилась: — Давай, сходим! Лёнь, ты пойдёшь?

— Чего я там не видел. — с деланной небрежностью проворчал он, на самом деле понимая, что он в этом ресторане точно будет лишним.

— Ну вот и хорошо. — весело согласился дядя Саня. — Оденешь своё новое платье.

— А туфли! — вспомнила Зоя. — Туфель у меня к нему нет.

— Послезавтра у меня получка. — сознался Семёнов. — В субботу пойдём и купим тебе туфли.

Зоя с горящими от радости глазами обернулась к сыну и хотела что-то сказать, как вдруг раздался вскрик Семёнова:

— Что ж он делает?!!

Впереди, на вершине моста, вспухал на встречной полосе большой Камаз. Он двигался, как неповоротливый слон — медленно и осторожно. И Лён не понял, отчего кричит Семёнов — ничего такого не происходило. Но в следующий миг он почувствовал всем нутром как надвигается опасность — неизбежная, неумолимая, бессмысленная гибель. Он лишь успел обернуться, как увидел, что по встречной полосе на Камаз летит массивная чёрная иномарка. Это торопливый автовладелец не пожелал тянуться в общей очереди и решил рвануть по встречке. Он не видел Камаз, пока тот не приблизился, и теперь пытался лихо вписаться в свою полосу. Сунуться ему было некуда — слишком плотное движение — и он пошёл на таран.

Лён видел как чёрный лаковый корпус наезжал на их «Волгу», как высокий капот целил в боковые окна. Он видел тупую и бессмысленную смерть. В ушах бился протяжный крик Зои. И всё это происходило так медленно, что мозг его жгла ужасная мысль: ну почему он никак не может двинуться?!

— Держитесь! — закричал Лён в последний момент перед столкновением. — Я вынесу вас!

И, преодолевая сопротивление среды, ставшей вдруг вязкой и неподатливой, ринулся вперёд и наложил руки на плечи матери и Семёнова, унося их в Селембрис.

Рвануло сильно и тут же отпустило. Лёгкие вдохнули какой-то странно неживой и стерильный воздух, а в глаза бросилась непроницаемая серость — она составляла всё вокруг. Ни неба, ни земли — ничего, одна серая мгла.

Он повис в этой мутной пустоте, растерянно озираясь и ища глазами маму и Семенова. Но никого и ничего.

— Где я? — спросил Лён, и звуки потухли у самых его губ.

Он догадался, что перенос в Селембрис не произошёл. Очевидно, потому, что на время Жребия на проникновение в волшебную страну наложен запрет. Тогда Лён сделал усилие и совершил обратный перенос.

На лицо сразу упали мелкие капли, а в уши задул холодный ветер. Колонна машин застыла на одной полосе, а другая — совершенно пуста. В стороне — бензозаправка. Он оказался у основания моста — там, где они были около двадцати минут назад.

Водители выглядывали из своих машин и о чём-то переговаривались. Впереди явно что-то случилось, и Лён с обмирающим от ужаса сердцем понял — что именно. Он бросился бежать по пустой полосе, и быстро достиг толпы, собравшейся на вершине моста. Там всё ещё стоял Камаз, возвышаясь, как мастодонт среди пигмеев. Но правее было страшное нагромождение металла. Чёрный «Лексус» взгромоздился на «Волгу» и смял её. Другим крылом машина ударилась в бордюр, и вывороченные колёса «Волги» ушли под вздыбленный капот. С криками люди стаскивали совместными усилиями иномарку с несчастной «Волги». И вот машина с грохотом ударила колёсами в асфальт.

— Пустите! — закричал Лён.

— Не лезь, пацан. — ответили ему. — Здесь нет для тебя ничего интересного.

— Мама! Дядя Саня! — закричал он, вырываясь из чужих рук.

— Ой! — вскрикнула какая-то женщина. — Там его родители!

— Откуда же он взялся? — спрашивали другие, но Лён прорвался к «Волге» и искал возможность заглянуть в искорёженный салон с вылетевшим лобовым стеклом.

То, что он увидел, лишило его способности двигаться и говорить. Остановившимися глазами он смотрел на сидящего за рулём дядю Саню. Красивое, немного полное, свежее и румяное лицо милиционера теперь было безжизненно бледным. Полузакрытые глаза без всякого выражения смотрели из-под век. С бледных губ свисала тоненькая ниточка розовой слюны. Он умер сразу — спинка сидения буквально вмяла дядю Саню в рулевое колесо.

Лён боялся посмотреть на второе сидение — рядом. Там была Зоя. Вернее, то, что от неё осталось. Он не смог перенести родителей в Селембрис, потому что проклятый Жребий связал его условиями.

— Уберите же его! — закричала снова какая-то женщина, и чужие руки стали оттаскивать Лёна от изувеченной машины и её мёртвых пассажиров.

Дальнейшее он помнил плохо — ни того, как прибыл наряд ДПС, ни того, как оказался дома. Перед глазами стояло мёртвое лицо Семёнова и непонятное существо на пассажирском месте, покрытое багровым липким налётом. Потом он остался один и сидел на диване в давящей тишине и молчал. Время стало, и ничего более не происходило. На кухне, в комнатах всё та же смертельная тишина, как будто весь прочий мир тоже умер.

Лишь утром раздался звонок в дверь и прорезал тишину квартиры оглушительной трелью. За дверью стояли Костик Чугунков и Федька Бубенцовский.

— Маманя сала велела передать. — пробормотал Чугун, укрывая глаза, и протянул свёрток.

Федька хотел что-то сказать, но только развёл руками. Так и сидели они втроём, потом Чугун нажарил картошки с салом, и Лён с болезненным удивлением понял, что проголодался. Это было почти оскорбительно, но жрать хотелось дико, и он молча глотал со сковороды вкусную картошку.

— Как жить будешь? — спросил Чугун, и Лён вдруг понял, что для него настало время неожиданных проблем. Он никогда ранее не задумывался, как бы стал жить, останься он один. А теперь… на что питаться? Чем платить за квартиру? Ведь в этом мире он пока ещё несовершеннолетний, даже паспорт не успел получить, хотя следовало бы — ведь формально ему уже четырнадцать.

— С едой поможем. — сказал Федька.

— Да уж чего-нибудь придумаем. — отозвался Костик. — Много ли надо — одного-то прокормить. У тебя родные есть?

Не было у него родных — ни тёток, ни бабушки.

Раздался гудок телефонного аппарата. Что это сегодня его взялись долбить?

— Из морга звонят. — раздался в трубке голос. — За телами кто приедет?

И тут до него дошло! Ничего ещё не кончилось! Как он будет хоронить маму и дядю Саню? На что? Как поминать? На какие деньги?

Но тут снова раздался звонок — на это раз в дверь. Пришли коллеги дяди Сани, потом пришли с работы Зои и стали деловито готовиться к похоронам. Какие-то тётки рылись в шкафах, отыскивая одежду для погребения. Другие искали посуду и приглушёнными голосами советовались насчёт того, где лучше проводить поминки — дома или в столовой. Лён с трудом держался, чтобы не расплакаться, но присутствие товарищей придавало ему силы.

— Мы всё сделаем. — сказал ему один дяденька милиционер, он даже был чем-то похож на дядю Саню — такой же чистый и румяный, с коротко подстриженными аккуратными бачками.

И вот привезли в гробах маму и Семенова. Они словно спали, только видели печальные сны. Странно, откуда на маме было столько крови — ведь теперь её лицо белое, а на голове платочек, как у старушки…

— Не оставляйте меня… — прошептал Лён своим товарищам, страшась остаться один с этими незнакомыми ему, молчаливыми людьми в деревянных ящиках.

Всё прежнее для него закончилось, а впереди была полная неизвестность.

Глава 17. Сплошные родственники

Прошёл декабрь, пролетел Новый Год — хуже этого праздника не было у Лёна ничего. Запас денег, оставшийся от собранных на похороны средств, закончился, и в холодильнике было пусто. Что делать, он не знал. И вот решил, что следует поискать какую-нибудь работу. Для этого следовало сначала получить паспорт, но первый же заход в паспортный стол ошеломил его. Оказывается, он не может получить никакого документа, удостоверяющего личность. Нет родителей — нет паспорта. А справка о смерти — это не документ.