Петер Карваш - Юморески и другие пустячки

• Название: Юморески и другие пустячки
• Автор: Петер Карваш
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочий юмор
• Год: 1991
• ISBN: 5-235-01363-8

Говорить о жизненно важных, глобальных вещах легко, но не легковесно, шутливо, но убедительно — редкое качество, и Карваш, один из крупнейших словацких писа­телей, им обладает. Писателя интересует сфера челове­ческих взаимоотношений с их непредсказуемостью, неожи­данностью ходов, поворотов.

---

– Но дело в том, – заметил Хам, – что мы должны загрузить не одного, а пару, верно?

– Итак, сбылись мои слова, – подвел невидимую черту Иафет. – Размеры транспортного средства глубоко занижены. Дилетантская работа. Триста на пятьдесят на тридцать локтей – этого мало даже для одного титанозавра. Старый Господь Бог мог бы и посоветоваться со специалистами, прежде чем давать тебе окончательные указания.

– А ты не мог бы с Ним еще разок поконсультироваться по этому вопросу? – робко спросила жена Ноева. Она в основном помалкивала, но уж если открывала рот, то непременно несла какую-то ахинею.

Ной заломил руки:

– Дискутировать с Господом Богом о технических деталях! Да Он вам что – прораб, или сват, или брат? Совсем спятили. Он мыслит и принимает решения исключительно о сущности явлений!

– Значит, решения о деталях придется принимать нам, – неожиданно произнес Иафет, сын Ноя, сына Ламеха, сына Мафусаила, сына Еноха и так далее – вплоть до Адама.

– Никаких решений принимать не будем! – вскричал Ной. – Все уже решено! Он решил! Кто мы есть? Мы здесь для того, чтобы исполнять Его волю! И баста!

– Хочу отдельную каюту, – сказала жена Иафета, заглядевшись на горизонт, – мы молодожены, мы еще и ста пятидесяти годов не прожили вместе.

– Хотела бы я знать, – заявила жена Хама, – кто и куда будет выносить помет от этих слонов, мамонтов и мастодонтов. На меня в нынешнем моем состоянии лучше не рассчитывать, заранее вам говорю.

– Только что поднялись овчарки, – сообщила жена Сима, – а у них не какая-нибудь пара блох, а миллион.

Ной – в переводе «муж покоя» – буйствовал.

– Послушай, отец, – предложил один из сыновей (все равно, какой), – если мы хотим выбраться из этой аферы, так сказать, не ободрав локтей, нам все равно придется выбирать.

– Что ты несешь! – вскричал Ной еще громче. – Свободная воля человека будет в программе еще только через добрую пару тысячелетий! Всему свое время! Не ломайте Господу график!

– Ну и пусть, – возразил этот сын, или все трое вместе, – возьмем небольшой задаток в счет будущей свободной воли. В конце концов, Старому Шефу ничего об этом знать не нужно. У него и другие заботы есть. А жен мы запрем в трюме.

Наступила минута молчания. Жена Ноева хотела что-то сказать, но ей коллективно заткнули рот одними взглядами.

– Что вы предлагаете? – спросил Ной.

– Давайте построим флотилию, – наобум высказался Сим.

– Чушь собачья, – кисло заметил Ной, – ибо уже через семь дней Господь будет изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей и истребит все существующее, что Он создал, с лица земли. За семь дней нам даже шхуну не построить. Кроме того, мне уже за седьмую сотню перевалило, поздновато приниматься за крупносерийное производство.

– Да плевать нам на животный мир, – высказался Хам. – Войдем в ковчег от вод потопа, ты и сыновья твои, и жена твоя, и жены наши, чтобы быть нам в безопасности перед источниками великой бездны, когда отворятся окна небесные. А? Как вы считаете?

– Браво, – визгливо воскликнул Ной, – а чем мы будем питаться, когда умножится вода и поднимет ковчег и он возвысится над землею? А у нас не будет на палубе ни гуся, ни теленка, ни борова? Разве мы вегетарианцы? Думать надо! – Тут он сообразил, что наговорил лишнего, и пошел на попятную, одновременно лавируя: – И вообще! О чем я доложу Господу? Как отчитаюсь по комплектности земных тварей? Кто их спасет, если не я?

Тут жена Ноева заметила, что ковчег слегка накренился под грузом всех этих бегемотов и носорогов, но ей не дали рта раскрыть. Все жарко дискутировали, громоздили горы аргументов, но во всех головах притаилась маленькая такая предательская задняя мысль, и она все энергичнее пробивалась на поверхность и на передний план: что рано или поздно придется идти на компромисс.

И они шли и шли к нему до тех пор, пока не начался дождь.

И через семь дней воды потопа пришли на землю. В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день (этого) месяца – если кто-нибудь пожелает узнать точную дату. И когда продолжалось на земле наводнение сорок дней, умножилась вода и достигла ватерлинии Ноева ковчега – и нужно было решаться.

– Теперь уже ясно, – констатировал Иафет, – что всю скотину мы не можем прихватить при всем желании, и значит, нужно выбирать.

– Нужно сообщить шефу, – сокрушенно вздохнул Ной.

– Черта лысого нужно Ему сообщать, – упрямо возражал Сим. – Это еще больше запутает организационную сторону всего мероприятия. Ты думаешь, у Него есть алфавитный перечень всех страшилищ, которые бегают тут по земле?

Ной осмотрелся: из бегающих по земле все уже были по бедра в воде. Гориллы начали плавать кролем.

– Лично мне наплевать, – заявила жена Иафета, – кого вы здесь оставите тонуть. Но вы должны непременно погрузить лис, нутрий, куниц, соболей, бобров, горностаев, выдр, ну еще, может, кроликов и овец. Это на предмет качественных мехов. Не стану же я вам бегать голая. На море везде сквозняки.

– Подумайте о моей диете, – сказала жена Хама, – и пожалуйста, не забудьте о цыплятах, индюках, бекасах, куропатках, перепелках и так далее. Доктор прописал мне блюда из птицы. Боже мой, куда подевались эти капли, опять меня замутило.

– А олени, и серны, и крокодилы, и страусы, и жвачные... – начала загибать пальцы жена Сима, весьма практичная особа. – Надо же подумать о вешалках, пуговицах, сумочках, перьях для шляп, гребнях...

Этому перечню не было конца.

– И пожалуйста, – не удержалась под конец Ноева жена, – возьмите на корабль белочку, ладно?

– Белочку? – рявкнул на нее Ной. – А почему именно белочку?

– Сама не знаю, – пани Ноева покраснела от смущения. – Это такая симпатичная зверюшка...

– И поэтому, черт побери, – разошелся Ной, – потому что она симпатичная, поэтому мы должны спасти ее за счет несимпатичных? Ну, это уже конец света! И вообще, что такое симпатичные-несимпатичные? Ведь это же крайне относительные понятия! Я, например, обожаю пчел и ненавижу виноградную тлю и скворцов, которые губят мой виноград!

– Бронтозавры, – деловито заметил Иафет, – не бог весть какие симпатичные, зато они помогли нам соорудить ковчег. Думаю, было бы свинством и неблагодарностью поначалу использовать их как бульдозеры, краны и скреперы и наплевать на них потом, когда вода подымется выше крыши.

– Бронтозавра, – возразила жена Хамова, втирая в виски вьетнамскую мазь, – насколько мне известно, нельзя подоить. А мне понадобится свежее молоко. Это я на случай, если вы забудете. Но вы, естественно, забудете.

– Без птеранодона нам вообще якоря не поднять, – категорически заявил Хам.

– А что это такое – птеранодон? – спросили женщины.

Интеллигентки называются.

– Крупнейшая птица от сотворения мира, – объяснил Хам. – Размах крыльев восемь саженей, грузоподъемность три взрослых мужика, радиус действия двести морских миль.

– А на кой он нам? – спросил Ной.

– А на чем ты полетишь искать сушу, может, на голубке? – саркастически спросил Хам. – Или у тебя вертолет есть?

Они дискутировали в этом роде, пока вода не поднялась намного выше ватерлинии Ноева ковчега. Корабль закачался на волнах, и якорные канаты угрожающе натянулись.

– Дети, – сказала пани Ноева, – по-моему, пора поспешить.

– И без тебя знаем, – осадил ее Ной.

– Будем бросать жребий? – с готовностью спросил Иафет. – Напишем названия животных на бумажках...

– Хрен тебе, а не жребий, – раздраженно сказал Ной. – Не дай Бог, вытащим пару титанозавров, тогда на чем нам самим спасаться? На надувных матрацах?

И тогда жена Ноева сказала:

– Я думаю...

Ее хотели было оборвать, но ни у кого никаких новых мыслей уже не было. И поэтому наступила тишина.

– Я вот что думаю, – продолжала осмелевшая пани Ноева, – наверное, придется нам всех этих завров и вообще крупных животных оставить за бортом.

Они терпеливо слушали ее. Они заранее смирились с чушью, которую она будет нести.

– Потому что в один прекрасный день, – продолжала жена Ноева, – насколько я Его знаю, придет Господь и спросит список спасенных животных. И теперь представь себе, Ной, что ты представляешь ему перечень, а в нем – четыре названия.

– Боже мой, – вздохнул Ной, – и подумать страшно.

– Ну, вот видишь. Но если ты Ему представишь ведомость, а в ней – тысяч двадцать названий, тогда он и внимания не обратит, что в перечне утопших будет каких-либо сорок-пятьдесят видов.

– Это значит, – недоверчиво спросил Иафет, – что мы спасем всех простейших, и глистов, и солитеров, вшей, и скорпионов, и жаб, хорьков, тапиров и пиявок – и что после потопа не будет, например, великолепных высокопроизводительных динозавров с минимальной потребностью в ремонте?

Жена Ноева легонько кивнула.

– А кто будет за нас работать? Кто будет бремя влачить? Кто, черт бы их побрал, будет развивать промышленность? На ком ездить будем? – воскликнул Иафет.