Тобайас Смоллет - Приключения Родрика Рэндома

• Название: Приключения Родрика Рэндома
• Автор: Тобайас Смоллет
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1949

В настоящем издании представлен роман шотландского писателя Т. Смоллета «Приключения Родрика Рэндома», в котором автор выразил критическое отношение к просветительскому оптимизму, заострив внимание на «темных» сторонах человеческой натуры. Характерной особенностью художественной манеры Смоллета является гротеск.

---

Узнав о моей нужде, мистер О'Варниш предложил представить меня редактору еженедельной газеты, который (в чем он не сомневался) даст мне работу, если найдет меня в достаточной мере подготовленным; но после расспросов я узнал, что цель этой газеты — сеять разногласия в государстве, и потому принес извинения и отказался от участия в ней. Тогда он посоветовал мне написать какое-нибудь поэтическое произведение, которое я мог бы предложить книгопродавцам за приличное вознаграждение, и вдобавок создать себе имя, что не преминуло бы завоевать мне друзей, и в будущем сезоне моя трагедия появилась бы при самых благоприятных условиях, благодаря своей занимательности и поддержке влиятельных особ.

Я пришел в восхищение от таких видов на будущее и, наслышавшись о том, каких друзей приобрел мистер Поп своими пасторалями{93}, принялся за такого же рода работу и меньше чем через полтора месяца сочинил столько же буколических стихотворений, которые тотчас понес известному книготорговцу, предложившему оставить их для прочтения и обещавшему дать ответ через два дня. На третий день я явился, и он вернул мне мои стихи, сказав, что они не подходят, и подсластил свой отказ упоминанием о нескольких прекрасных, умных строчках.

Удрученный неудачей, объяснявшейся, как узнал я от мистера О'Варниша, отзывом какого-то автора, постоянного советчика этого торговца, я обратился к другому книгопродавцу, который сказал мне, что город переполнен пасторалями, и посоветовал, если я намерен извлечь пользу из своих талантов, писать что-нибудь сатирическое или непристойное вроде «Петля», «Протекающий сосуд» и т. п. А ведь это был человек уже в летах, носил солидный парик, походил на сенатора и аккуратно посещал церковь. Как бы там ни было, но я с презрением отказался стать продажным писакой и понес свои сочинения к третьему книгопродавцу, который заявил, что поэзия ему вовсе не нужна, и осведомился, нет ли у меня сочинения в эпистолярной форме о какой-нибудь исторической тайне, или тома приключений вроде приключений Робинзона Крузо и полковника Джека, или сборника загадок, предназначенного для увеселения колоний. Не имея для него ровно ничего подходящего, я обратился еще к одному торговцу, но столь же безуспешно; в конце концов, мне кажется, я был отвергнут всеми книгопродавцами.

Затем меня уговорили предложить свои услуги в качестве переводчика, и я явился к некоему лицу, у которого, как было мне сказано, состояло на жалованье немало переводчиков. Он заявил мне, что у него уже есть на руках великое множество переводных сочинений, с которыми он не знает, что делать, после сего он заметил, что переводы ровно ничего не стоят и в этой отрасли литературы подвизается огромное количество шотландцев, и спросил, сколько я желаю получить за лист перевода латинских классиков на английский язык. Опасаясь продать себя слишком дешево, я решил назначить высокую цену и потребовал полгинеи за каждый лист.

— Полгинеи! — возопил он, вытаращил на меня глаза, потом помолчал и сказал, что в настоящее время у него нет надобности в моих услугах.

Я догадался о своем промахе, решил загладить его и уменьшил цену наполовину, после чего он снова вытаращил глаза и заявил, что у него на руках уйма готовых переводов. Я предложил свои услуги другим, нигде не нашел работы и оказался в очень плачевном положении, когда меня осенила мысль одарить плодами моего таланта издателей баллад ценой в полпенни, равно как и других, выпускающих подобные произведения, которыми торгуют в разнос на улице.

С этой целью я обратился к одному из самых известных и горластых представителей этого племени, который направил меня к особе, угощавшей в то время джином и хлебом с сыром толпу продавцов баллад; он пригласил меня в заднюю комнатку, чистенько прибранную, где я выразил желание вступить в ряды его писателей, а он спросил, в какой отрасли литературы я подвизаюсь.

Узнав о моей склонности к поэзии, он выразил удовлетворение и сообщил, что один из его поэтов сошел с ума и попал в Бедлам, а другой одурел от пьянства и потому уже несколько недель он не мог издать ничего путного. Когда я предложил заключить договор, он ответил, что покупает всегда с условием платить авторам в зависимости от того как идет продажа их произведений.

Он установил мне плату, смею уверить, не очень выгодную для меня, дал мне сюжет для баллады, которую я должен был написать за два часа, и я удалился к себе на чердак выполнять его распоряжение Случайно тема пришлась мне по душе, я в назначенный срок закончил красивую оду и понес ему, крепко надеясь на одобрение и на доход.

Он прочел во мгновение ока и, к моему крайнему изумлению, сказал, что баллада не подойдет; правда, он признал, что почерк у меня хорош, грамматических ошибок нет, но язык слишком выспренний и совсем непригоден для вкуса и понимания покупателей. Я обещал исправить эту ошибку и в полчаса переделал мой слог, чтобы угодить вкусу простонародья; он одобрил исправления и внушил мне надежду на преуспеяние в будущем, хотя и заметил, что моему произведению очень недостает замысловатых словечек, которые нравятся толпе. Однако, чтобы подбодрить меня, он покрыл расходы на бумагу и печать, и, если память мне не изменяет, мое произведение принесло мне дохода четыре с половиной пенса.

С того дня я стал старательно изучать нравы Граб-стрит{94} и приобрел такой опыт, что на мои сочинения был большой спрос среди наиболее просвещенных носильщиков портшезов, ломовых извозчиков, кучеров наемных карет, лакеев и горничных. Да, я имел удовольствие видеть мои произведения выгравированными и наклеенными как украшения на стенах пивных погребков и сапожных лавок, и не раз слышал я, как распевали их в клубах зажиточных торговцев, но, как вам известно, мой милый друг, одним успехом сыт не будешь.

На вершине славы я погибал с голоду, ибо из десяти написанных мной песенок хорошо если приходились по вкусу две.

Вот поэтому я обратился к прозе и как-то, в пасмурную погоду, выпустил сочинение с участием призрака, которое очень неплохо кормило меня целый месяц.

Немало сытных обедов приносил мне какой-нибудь изверг, похищения тоже вполне меня удовлетворяли, но убийство, умело использованное убийство, было для меня таким средством, которое никогда не подводило.

Что я могу сказать еще? Я был несчастным рабом у хозяев, которые, предупредив за минуту, требовали снабжать их стихами или прозой, в зависимости от того, что, по их мнению, требовалось в данный момент, и отнюдь не справлялись о моем желании. Верьте моей искренности, мистер Рэндом, мне так досадили и так были ненавистны эти крикуны, что жить стало невмочь.

Глава LXIII

Продолжение и конец истории мистера Мелопойна

Все же мне удалось как-то протянуть до начала зимы, когда я снова обратился к моему приятелю мистеру Сапплу и встретил весьма любезный прием.

— Я размышлял о вашем деле, мистер Мелопойн, — сказал он, — и вот вам доказательство того, что я близко принимаю его к сердцу: я представлю вас молодому нобльмену, моему знакомому, человеку, знающему толк в драматических произведениях; к тому же он столь влиятельное лицо, что если уж он одобрит вашу пьесу, его покровительство поможет вам преодолеть зависть и невежество, ибо, уверяю вас, одни только достоинства пьесы не принесут ей успеха. Я уже говорил о вашем произведении с лордом Рэттлом, заходите на этих днях ко мне, и я вам дам рекомендательное письмо к его лордству.

Я был чувствительно тронут этим знаком дружеского расположения мистера Саппла, решил, что мое дело улажено и, вернувшись домой, рассказал о моей удаче хозяину квартиры, который достал для меня в кредит новый костюм, чтобы мой внешний вид понравился моему покровителю,

Не стану докучать вам подробностями; я понес мою трагедию его лордству, передал вместе с письмом мистера Саопла через лакея, который по приказу своего господина просил меня зайти через неделю. Я так и сделал и был допущен к его лордству, который принял меня очень любезно, сказал, что пьесу прочитал, что в общем она является самым лучшим coup d'essai[89], какой он когда-либо читал, и на полях он отметил некоторые места, какие, по его мнению, следовало бы изменить.

Я был в восторге от такого приема и обещал (всячески восхваляя великодушие его лордства) всецело следовать его советам и указаниям.

— Прекрасно, — сказал он, — внесите исправления, какие я предлагаю, перепишите получше и принесите ее как можно скорей, так как я решил, что ее надо поставить на сцене этой зимой.

Могу вас уверить, что я взялся за дело с увлечением, и хотя заметок его лордства было больше, чем я предполагал, и все они не имели особого значения, но спорить о пустяках с моим покровителем было мне невыгодно, и потому не прошло и месяца, как я, по его желанию, исправил пьесу.