Гай Валерий Катулл - Книга стихотворений

• Название: Книга стихотворений
• Автор: Гай Валерий Катулл
• Жанр: Античная литература

Гай Валерий Катулл Веронский

---

Ст. 1—2. …холма Геликонского / Житель… — Гименей, бог брака, считался сыном одной из Муз (по Катуллу — Урании, ст. 2, может быть, по сходству с Венерой-Уранией; другие называют Каллиопу, Клио, Терпсихору), а обителью Муз была гора Геликон с источником Аганиппой, возвышавшаяся в Беотии (Аонии) близ города Феспий (ниже, ст. 27—30).

Ст. 1—10. Ты чело увенчай… — Гименей изображается в женском свадебном уборе — венке, плаще (точнее, фате жёлтого свадебного цвета) и сандалиях.

Ст. 17. …к фригийцу-судье… — К Парису, судившему спор трёх богинь о красоте.

Ст. 56. В руки… юноше… — Здесь и ниже (ст. 66 «даст… детей») использованы юридические формулы римского брака, по которому жена поступает «под руку» (во власть) мужа «для произведения детей».

Ст. 72. …защитников… — Воинами-легионерами могли быть только полноправные римские граждане, рождённые в браке, справленном по полному обряду.

Ст. 93. Гиацинта встаёт цветок! — Имеется в виду не современный гиацинт, принесённый с Востока только в средние века, а какая-то порода тёмного ириса или дельфиния: «гиацинтовыми» называет Гомер кудри Одиссея («Одиссея», VI, 231).

Ст. 115. Белой ножкою ложа. — В отделке из слоновой кости. Ср. подобный же мотив во фрагменте Тициды (с. 145).

Ст. 128—129. Орехов пусть… даст наложник… — «Мальчики-наложники… покидая свою постыдную службу, разбрасывали орехи, детскую свою забаву, словно в знак, что уже гнушаются ребячествами», — пишет Сервий (комментируя вергилиевские слова «муж, сыпь орехи». — Эклога 8, 30). Обычно на свадьбе, конечно, орехи разбрасывал сам жених: образ «наложника» вводит только Катулл.

Ст. 134. Послужи-ка Таласию! — «Таласию!» — ритуальный возглас на римских свадьбах, смысл которого был неясен уже в классическую эпоху; в частности, Таласий считался латинском богом брака, подобным Гименею.

Ст. 136—137. Ты вчера ещё был безус / И селянками брезговал… — Подразумевается: «когда хозяин, выезжая на виллы, брал тебя с собою».

Ст. 194. Словно белая лилия… — Условный перевод названия неизвестного растения parthenice («девическое»). «Хотя мы под словом парфеника и отыскали русское название «стенник», но белый цвет этого растения, признаемся, нам незнаком; для нас довольно грации сравнения» (Фет).

Ст. 206—208. Тот песка африканского… примеры несчётного множества, как в № 7.

Ст. 213. …столь древний род… — Манлии Торкваты были знатным патрицианским родом, гордившимся предками-героями ещё с IV в. до н. э.

Ст. 228—230. …как от матери… — Т. е. Телемах, сын Одиссея, обязан своим добрым именем не в последнюю очередь доброй славе Пенелопы, знаменитой верностью своему мужу.

62. <ЭПИТАЛАМИЙ — ИДИЛЛИЯ>

Это единственное стихотворение Катулла, сохранившееся не только в веронской рукописи и списках с неё, но и отдельно — в составе парижской «рукописи де Ту» (codex Thuanens) IX в., антологии латинских лирических стихотворений. Изображается момент, когда пир в доме отца невесты уже кончен, а выход невесты к шествию происходит только в конце стихотворения. Промежуток занят перекличкой хоров, в которой каждая пара реплик варьирует одну и ту же тему; такие стилизации народных песен были разработаны Феокритом и другими александрийцами. Римских реалий в стихотворении нет, фон греческий, причём совершенно условный: предполагается, что горы Олимп (на севере Фессалии) и Эта (на юге Фессалии) стоят рядом (ст. 1, 7).

Ст. 1. Веспер — планета Венера как вечерняя звезда; как утренняя звезда («под названьем другим», ст. 35) она называлась Фосфор.

Ст. 28. Что порешили мужи… — Т. е. брачный контракт заключается днём, а невеста жениху вручается вечером.

Ст. 33—35. В несохранившихся строках, по-видимому, девушки говорили: «Ночной Веспер благоприятствует краже: вот и у нас похитили подругу»; юноши отвечают: «Да, Веспер приводит ночь, но он же под именем Фосфора приводит и день».

Ст. 53. Ни садовод, ни пастух… — Точнее: «Ни земледел, ни бычок…» — бычков впрягали в плуг, которым в виноградниках проводили борозды между лозами для стока воды.

Ст. 64. Так против двоих не упорствуй… — Греческая пословица (восходящая к мифам о Геракле); переосмысление её применительно к трём третям девства — причудливое новшество Катулла.

63. <АТТИС>

В мифологии Аттис — это имя любимца фригийской богини Кибелы (или Кивевы); центральным местом её культа был город Пессинунт в глубине Малой Азии близ горы Диндимы (отсюда третье имя, «Диндимена», ст. 13, ср. 91), другим — гора Ида (ст. 30) в прибрежной Малой Азии близ Трои; эту Иду смешивали с другой Идой, на Крите, а Кибелу отождествляли с чтившейся на Крите Реей, матерью Зевса и других богов. Как богиня плодородия она чтилась экстатическими оргиями под звуки тимпанов (бубнов) и кимвалов (литавр), жрецы её должны были вести аскетический образ жизни и обычно подвергали себя оскоплению архаическим каменным ножом. Эти жрецы назывались галлами (ст. 12) по названию малоазийской реки (отсюда же название «галлиямба» — редкого стихотворного размера, которым написано это стихотворение), а предводитель их назывался Аттис. Судьба такого Аттиса и представлена в стихотворении Катулла (может быть, по неизвестному эллинистическому образцу); возможно (но не более того), что толчок к нему дала Катуллу поездка в Малую Азию в 57—56 гг. Впрочем, культ Матери Богов был хорошо известен в Риме, пользовался официальным признанием с 204 г., в честь неё справлялись ежегодные Мегалесийские игры, процессии её жрецов выразительно описывал Лукреций (II, 600—643).

Ст. 8. Аттис… схватила… — До оскопления Катулл говорит об Аттисе в мужском роде, после оскопления — в женском (ср. ст. 27 «новоявленная жена»); именно как приметы женственности упоминаются «белоснежные руки».

Ст. 22. …в загнутую дуду… — Духовые инструменты считались изобретением мифического фригийского сатира Марсия (а струнные — исконно греческими); обычно дудки («флейты», как часто неправильно переводят) делались из прямого камыша, но в изображениях встречаются и изогнутые.

Ст. 23. Менады — вакханки: экстатические культы Кибелы и Вакха (священным растением которого был плющ), имели много общего.

Ст. 36. …без даров церериных… — Не вкусив хлеба.

Ст. 43. Пасифея — харита, жена бога сна Гипноса.

Ст. 53. …где снег не сходит… — Преувеличение, снег на Иде лежит только зимой: ср. ст. 30, 70 «зелёной Иды».

Ст. 60. Форум, стадий и палестра… — Стадий (стадион) служил для упражнений в беге, палестра — в борьбе; гимнасий — двор с прилегающими постройками для телесных упражнений вообще. Они считались приметами истинной греческой культуры с её заботой о теле — гимнасий был в каждом, даже самом маленьком, греческом городе. Аттис, как и Катулл и каждый античный человек, испытывает перед дикой «негородской» природой не романтическое умиление, а ужас.

Ст. 66. …цветов венками… украшен… — Так украшали двери дома молодого человека его поклонники.

Ст. 76. …львам своим Кибела… — Кибела изображалась могучей женщиной в венце, похожем на башню, и на колеснице, запряжённой львами.

Ст. 91. О Кибела… — Такая же охлаждающая концовка, как бы берущая в кавычки весь пафос основной части стихотворения, как и в № 51. Если «Аттис» — переложение эллинистического стихотворения, то эта концовка и здесь могла быть прибавлена самим Катуллом.

64. <СВАДЬБА ПЕЛЕЯ И ФЕТИДЫ>

Стихотворение разрабатывает один из самых популярных греческих мифов. Свадьба смертного Пелея с богиней Фетидой (как и другой мифологический брак — Кадма с Гармонией), на которой гостями были сами боги, представлялась символом счастливого прошлого, когда люди и боги были близки. Об этой свадьбе упоминается и у Гомера («Илиада», XXIV, 61—63), и в фрагментах Гесиода, и у Пиндара (Пиф. 3); однако конкретный эллинистический образец, послуживший основой для Катулла, неизвестен. Морской богине Фетиде было предсказано, что она родит сына, который будет сильнее своего отца; узнав это, Юпитер не решился соединиться с нею, а уступил её (ст. 27) в жёны смертному — аргонавту Пелею, и она родила ему Ахилла. Однако обычно рассказывалось, что брак Пелея с Фетидой предшествовал походу аргонавтов, справлялся на горе Пелионе, и кентавр Хирон предсказывал будущее Ахилла (так у Еврипида, «Ифигения в Авлиде», 1036—1074). Катулл переменил завязку, чтобы ввести важный для него мотив любви с первого взгляда между Пелеем и Фетидой.

Стихотворение построено по частой в эллинистических эпиллиях схеме — в рамку основного рассказа вставлен оттеняющий дополнительный; здесь это история брошенной Ариадны (тема, по тем же александрийским образцам популяризированная в Рима Овидием, «Героиды», 10; «Метаморфозы», VIII, 173—181; «Фасты», III, 459—516). План всего стихотворения — симметричный: вступление (1—30), смертные гости на свадьбе (31—49), изображение покрывала с вытканной историей Ариадны (50—266), божественные гости на свадьбе и вещая песня Парок (267—380), заключение (381—407). План вставной части тоже симметричный: в центре — жалобы брошенной Ариадны (124—201), перед этим — предыстория на Крите (76—123), после этого — предыстория в Афинах (202—248), в заключении — явление Диониса-Вакха для брака с Ариадной (251—264). Таким образом центр тяжести в обоих построениях единообразно смещён к концу (песня Парок, явление Вакха). Оба сюжета, обрамляющий и вставной, известны античному искусству; две росписи с изображением брошенной Ариадны найдены в Помпеях.