Райчел Мид - Духовная связь

• Название: Духовная связь
• Автор: Райчел Мид
• Жанр: Ужасы и Мистика

Дмитрий позволил Розе выбрать. Но она выбрала неправильно. После длинной и душераздирающей поездки по родине Дмитрия Сибири, Роуз наконец-то вернулась в академию Св. Владимира к своей подруге Лиссе. Это почти конец, и девочки не могут ждать свою жизнь за воротам академии. Но сердце Розы все еще тоскует по Дмитрию, и она знает, что он где-то там.

Она не убила его тогда, когда у неё был шанс. И теперь сбылись её худшие страхи — Дмитрий попробовал её кровь, и теперь охотится на неё. Но на этот раз он не будет ждать, пока Роза присоединится к нему — навсегда…

---

«Не мечтай об этом, товарищ», — пробормотала я.

«Просто пришла для блага моей души, вот и все».

Ему не нужно было говорить ни слова, чтобы передать мне, что он сомневается в моем присутствии здесь по любым духовным причинам.

Однако, я оставалась тихой всю службу.

Даже я соблюдала некоторые границы.

Через несколько минут, напряжение в теле Димитрия немного ослабло.

Он стал осторожным, когда я присоединился к нему, но, должно быть, в конечном счете решил, что я вела себя хорошо.

Его внимание переместилось от меня и было посвящено песне и молитвам, и я сделала все возможное, чтобы смотреть на него незаметно.

Дмитрий ходил к школьную часовню, потому что она принесла ему покой.

Он всегда говорил, что, хотя убийствами он уничтожал зло в мире, он все еще чувствовал необходимость прийти думать о своей жизни и просить прощения за свои грехи.

Наблюдая за ним теперь, я поняла это в большей степени, чем когда либо.

Выражение его лица было восхитительным

Я так привыкла видеть его скрытые эмоции, что это было немного поразительно для него вдруг стать их хозяином.

Он был погружен в слова священника, его великолепное лицо было полностью сосредоточено.

И я понял, что он принимает все лично, что священник говорил о грехе.

Дмитрий вспоминал все ужасные вещи, которые он совершил как Стригой.

От отчаяния на его лице можно было подумать, что сам Дмитрий был ответственен за все грехи мира, о которых говорил священник.

На мгновение, я подумала, что увидела надежду на лице Димитрия, лишь ее искру, смешанную с виной и горем.

Но я тут же поняла, что ошиблась.

Не надежда.

Надежда означает, что вы думаете, что есть шанс на что-то.

То, что я видела в Димитрий было тоской.

Грусть.

Дмитрий хотел, что, будучи здесь, в этом святом месте и слушая молитвы, он мог бы найти спасение за то, что он сделал.

Тем не менее.

в то же время было ясно, что он не считает, что это было возможно.

Он хотел этого, но никогда не мог иметь это, настолько, насколько он был заинтересован.

Видеть это в нем было больно для меня.

Я не знаю, как реагировать на такие мрачные отношения.

Он думал, что для него нет надежды.

Я? Я же не представляла жизнь без нее.

Я также никогда не предполагала бы, что я укажу на церковный урок, но когда остальная часть толпы встала, чтобы принять причастие, я сказала Дмитрию: «разве ты не думаешь, что, если Бог может возможно простить тебя, то это отчасти эгоцентрично, чтобы не простить себя?»

«Как долго ты ждала, чтобы использовать это на мне?» он спросил.

«На самом деле, это просто пришло ко мне.

Неплохо, да? Уверен, вы думали, что я не обращала внимания».

«Нет.

Ты никогда.

Ты смотрела на меня.

Интересно.

Чтобы знать, что я наблюдаю за ним, должен ли был Дмитрий, смотреть на меня, смотрящую на него? Это взорвало мой мозг.

Ты не ответил на мой вопрос.

Он не спускал своих глаз с линии общины, составляя его ответ.

«Это не имеет значения.

Я не прощу себя, даже если Бог простит.

И я не уверен, что он сделает это.

«Этот священник только что сказал, что Бог должен.

Он говорил, что Бог прощает все.

Ты называешь священника лжецом? А вот это уже кощунство.

Дмитрий застонал.

Я никогда не думала, что буду рада мучить его, но разочарование на его лице не было из-за своего личного горя.

Это было из-за моей дерзости.

Я видел это выражение 100 раз на нем, и дружественные отношения его нагревали меня, столь же сумасшедшие, как это звучит.

Роза, ты одна кощунствуешь.

Ты используешь веру этих людей в своих собственных целях.

Ты никогда в это не верила.

И сейчас не веришь.

«Я верю, что мертвые могут вернуться к жизни.», — сказала я серьезно.

Доказательство сидит рядом со мной.

Если это правда, то я думаю, ты должен простить себя.

Его взгляд ожесточился, и если он молился, то он ускорил процес, что бы убраться отсюда и от меня.

Мы оба знали, он должен был ждать конца этого богослужения.

Если он убежит, это сделает его похожим на Стригоя.

«Ты не знаешь о чем говоришь», — сказал он.

«Я не знаю?» прошипела я наклонившись.

Я сделала это чтоб доказать свою точку зрения, но все это было (для меня, по крайней мере) чтобы лучше видеть его, как свечи сияли в его волосах и каким длинным и худым было его тело.

Кто-то видимо решил, что ему можно доверить побриться, лицо его стало гладким, демонстрируя свои прекрасные, совершенные линии.

«Я точно знаю, что я говорю», — продолжала я, стараясь не замечать, как его присутствие повлияло на меня.

«Я знаю, что ты прошел через многое.

Я знаю, ты совершал ужасные вещи — я их видела.

Но это в прошлом.

Это было выше твоего контроля.

Не похоже, что ты собираешься сделать это снова.

Странный, часто посещаемый взгляд пересек его лицо.

Откуда ты знаешь? Может монстр не покинул меня.

Может быть, что-то от Стригоя всё еще таится во мне».

Тогда ты должен победить это, идя дальше своей жизнью! И не только с рыцарским обещанием защитить Лиссу.

Ты должен жить снова.

Ты должен открыть себя, для людей, которые любят тебя.

Стригой этого не сделает.

Так ты сохранишь себя».

«Я не могу быть с людьми, которые любят меня», — прорычал он.

«Я не способен любить кого-то в ответ».

«Может тебе стоит попробовать, а не чувствовать жалость к себе!»

«Это не так просто».

«Да…»-Я едва удержалась от ругани в церкви.

«Ничего, что мы когда либо делали, не казалось простым! Наша жизни и раньше, раньше до нападения была не проста, и мы прошли через это! Мы сможем пройти через это так же.

Мы сможем пройти через что угодно вместе.

Это не имеет значения, если ты оставил свою веру в этом месте.

Мне всё равно.

Важно то, что ты веришь в нас».

«Не существует нас.

Я уже говорил тебе об этом».

«Ты знаешь, что я не очень хороший слушатель».

Мы говорили тихо, но я думаю, что наш язык тела ясно указал аргумент.

Другие прихожане были слишком отвлечены, чтобы заметить это, но Стражи Дмитрия следили за нами внимательно.

Опять же, я напомнила себе о том, что мне сказали Лисса и Михаил.

Если Дмитрий разозлится на публике, это не сделает ему чести.

Проблема была, но я еще не говорила ничего, такого что не рассердит его.

«Я хочу, чтобы ты не приходила сюда», — сказал он наконец.

«Для нас действительно лучше держаться в стороне».

«Это смешно, потому что могу поклясться, ты говорил, что мы должны быть вместе».

«Я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше», — сказал он, игнорируя мои замечания.

«Я не хочу, что бы ты пыталась удержать те чувства, которые прошли.

Это в прошлом.

Всего этого не случится снова.

Никогда.

Лучше для нас, если мы будем вести себя как чужие.

Лучше для тебя».

Чувство любви и сострадания шевельнулось во мне нагревая — до белого каления.

«Если ты мне говоришь о том, что я могу и не могу», — прохрипела я низким голосом, как я могла, «тогда по крайней мере имей мужество, чтобы сказать это мне в лицо!»

Он завертелся так быстро, что он мог бы действительно быть Стригоем.

Его лицо было наполненно…

что? Не то, чтобы ранней депрессией.

Не ярости, или хотя бы немного гнева.

Было что-то большее…

смешанное отчаянье, разочарование и, возможно, даже страх.

Упоминание всего этого отражалось болью на его лице, как будто он страдал от ужасной муки.

«Я не хочу, что бы ты была здесь», — сказал он, сверкнув глазами.

Его слова ранили, но кое-что во всем этом взволновало меня, так же, как раньше я видела его одобрение, когда я легкомысленно высказывалась.

Это был не холодный и расчётливый Стригой.

Это был не побеждённый человек в клетке.

Это был мой старый инструктор, мой возлюбленный, это был тот, кто атаковал мою жизнь с интенсивностью и страстью.

«Сколько раз я должен говорить тебе это? Ты должна держаться подальше от меня».

«Но ты не сделаешь мне больно.

Я знаю это»

«Я уже делаю тебе больно.

Почему ты не можешь этого понять? Сколько раз я должен это говорить?»

«Ты сказал мне.

ты сказал мне, прежде чем уйти, что ты любил меня».

Мой голос дрожал.

«Как ты можешь это допускать?»

«Потому что слишком поздно! И это легче, чем напоминать, что я сделал для тебя» — Его контроль сломался, и голос его эхом разнёсся в задней части церкви.

Священник и те, кто всё ещё был в церкви, не замечали нас, но мы определенно привлекли внимание тех, кто находился в задней части церкви.

Некоторые из опекунов застыли, и снова, я должна была повторять предупреждение самой себе.