Джо Фауст - Дьяволы Фермана

• Название: Дьяволы Фермана
• Автор: Джо Фауст
• Жанр: Контркультура

В рекламном бизнесе совесть — понятие устаревшее. А уж чтобы провести успешную кампанию очередного моющего средства — и вовсе все средства хороши. Участие в ролике настоящей уличной банды? Великолепно! Настоящее, реальное избиение в кадре? Гениально! Потому что цель оправдывает средства. Потому что победителей не судят!

---

— Эти микромашины… — начал я, ощущая громаднейшее облегчение.

— Починили его, — докончил Чарли Анджелес, проводя рукой по ткани. — Эти маленькие штуковины заделали поврежденные участки, пока он отмокал в стиральной машине.

— После того, как уже стал чистым?

— Возможно. Если они запрограммированы на поиск аномалий в структуре материи и починку, почему бы этой программе не распространяться на физические повреждения так же, как и на пятна?

— Интересно, ребята из «Мира Нано» сами-то об этом знают?..

Мы отправились заканчивать ролик, а в начале следующей недели я сел на телефон и долго беседовал с инженерами из «Мира Нанотехнологий». Тем временем Чарли заснял Кэси в чудесно спасенном костюме — в эпизодах до драки и после стирки.

Как выяснилось, техники из «Мира Нано» подозревали, что подобная ситуация может возникнуть. Однако они предполагали, что эффект проявится лишь после нескольких стирок. Вместе с тем стирки в «Наноклине» должны были происходить гораздо реже, чем в случае обычного порошка. Поэтому техники решили, что идея починки не реализует себя. Их исследования воздействий наномашин на ткань производились на неповрежденной одежде и сосредотачивались на выведении пятен. Никому не приходило в голову класть ткань в «Наноклин» на такой долгий срок, поскольку даже самые сложные пятна выводились гораздо быстрее.

Пембрук-Холл и «Мир Нано» срочно организовали конференцию, на которой решили выпустить ролик в эфир, включив в него определенные дополнения относительно новых способностей «Наноклина». Поэтому работа несколько застопорилась — пока специалисты из «Мира Нанотехнологий» проводили дополнительные исследования. В конечном итоге мы сошлись на том, что последующие ролики будут включать в себя более развернутую информацию о феномене «Наноклина».

Итак, нам пришлось в очередной раз переписать ролик. Потребовался еще один раунд оцифровки, чтобы сменить речь диктора и переделать несколько реплик Нормана Дрейна. Затем нам нужно было создать компьютерный вариант рекламы — для мультирынка, десяти крупнейших кабельных сетей и дюжины дочерних…

Не успел я толком расслабиться, как объявили о премьере ролика. А к тому времени я делал все возможное, чтобы позабыть «Их было десять» как кошмарный сон. В конце концов у меня хватает других дел — включая ролик для «Бостон Харбор». Вдобавок я терпеть не могу присутствовать на премьерах собственных работ, слушая, как коллеги обсуждают мельчайшие детали, достоинства и недочеты. Это как сидеть голым перед всем агентством. Даже хуже. Я бы лучше разделся перед всем штатом Пембрук-Холла, нежели отправился созерцать свой новый ролик. Но следовало играть по правилам.

Так что я пошел на премьеру — правда, не в конференц-зал, где собралось большинство сотрудников компании. Вместо этого я отправился в комнату для собраний моей творческой группы. Когда я тихо скользнул внутрь, часы показывали 16.15; рекламная пауза должна была последовать в 16.22.

Телевизор уже включили. Шел матч между «Рико-кон-трабандистами» и «Московскими Большевиками», и в комнату набился народ. Моя собственная творческая группа присутствовала далеко в не полном составе. Бэйнбридж укатила в университет — сдавать какой-то из своих выпускных экзаменов. Харбисон и Мортонсен сидели в главном конференц-зале, где Левин произносил предваряющую премьеру речь. Сильвестер в очередной раз лег в свою клинику, поскольку постоянные изменения пола вызвали гормональный дисбаланс. Таким образом, от моей группы остались лишь Дансигер, Гризволд и Депп. Помимо них в комнате присутствовали братцы Черчи, категорически не желавшие выслушивать излияния Левина. Тут же находился Хотчкисс, одним глазом глядевший в телевизор, а другим — на экран ноутбука. И еще я увидел здесь Хонникер из Расчетного отдела — этот факт одновременно удивил и в то же время не удивил меня.

Я опустился в кресло, которое Хонникер заняла для меня, и улыбнулся. Краем глаза я заметил, как напыжились братцы Черчи.

— Ты села не на свое место, не так ли? Она подняла глаза и вернула мне улыбку.

— С чего ты взял?

— Что, если «старику» понадобится поговорить со мной… Хонникер рассмеялась.

— Тогда ему придется прийти самому. Я хочу быть здесь.

Я уверен, что на этом месте братцы Черчи уже собирались взорваться, но по некоторым причинам этот факт больше не имел значения. Я сказал:

— Через несколько минут реклама пойдет в эфир. И пока все ее будут смотреть, я умру самой медленной смертью в мире. Правда, потом все они уйдут, и жизнь вернется в нормальное русло.

— Да? — Хонникер посмотрела мне в глаза.

— Ну, — признал я, — по большей части.

— А если этого не произойдет?

— Тогда жизнь станет… интересной.

Это чувство снова овладело мной. Ее наркотическая привлекательность… Она будто притягивала меня каким-то гипнотическим магнитом. И вместо того, чтобы разрушить магию, поцелуй только углубил бы ее…

— Сейчас начинается! — громко объявил Депп и включил звук телевизора. Как раз вовремя, чтобы услышать счет игры: «Контрабандисты» — восемь с половиной, «Большевики» — тринадцать.

Экран мигнул и потемнел. Потом возникло изображение. Женщина в интерьере кухни — Сиобан Сиобан при деле. «Дорогая, я дома!» Она оборачивается, и на ее лице отражается смятение. Норман Дрейн в ореоле света, льющегося из дверного проема. И выглядит он худо. Правда, худо. Так худо, что Черчилль присвистнул.

— Они действительно его разделали, да?

— Тихо, — зашипела Дансигер.

Они даже не заметили того факта, что Дрейн, со всеми своими пятнами и ранами, при помощи компьютера наложен на фигуру Кэси. Хотя в принципе это возможно понять, если только знаешь заранее. Я был в курсе, поскольку присутствовал при редактуре. Дансигер и Черчилль тоже это знали, но Дрейн произвел на них такое сильное впечатление, что они начисто позабыли о видеоуловках.

— Что с тобой стряслось? — спросила Сиобан Сиобан. — Ты только погляди на свой костюм!

— О, — сказал Кэси голосом Нормана Дрейна. — На меня напала уличная банда. Их было десять…

А в следующий миг мир впервые узрел Дьяволов Фермана. Быстрая вспышка осветила их всех — словно позирующих для семейного портрета. И Чарли Анджелес, следуя моим инструкциям, сумел показать, что число хулиганов сильно преувеличено мужем.

— Десять? — переспросила Сиобан.

— Десять или двенадцать, — отозвался Кэси/Дрейн. — Я шел по своим делам, когда они окружили меня…

Последовала серия быстрых кадров, перетекающих из одного в другой, как коллаж. Кэси/Дрейн задирает человека в темной аллее. Человек злобно глядит на него. Это Джет. Массивной рукой он сгребает актера за воротник.

— И что дальше?

— Я их уделал.

Кадр: Джет бьет Дрейна слева. Голова Дрейна откидывается назад, течет настоящая кровь. Драка произошла в студии, однако Чарли наложил ее на кадры кирпичной стены и переполненных мусорных баков.

— Я погляжу, заодно ты уделал и свою одежду.

— Не пытайся ее спасти. Даже если ты сможешь свести пятна и зашить порванные швы — эта одежда безнадежна.

— Не беспокойся, дорогой… Я выстираю ее в «Наноклине»! — Сиобан протягивает руку, указывая на коробку. Внизу экрана появляется титр: «Эти микромашины стирают и чистят!» Внезапно Дансигер сказала:

— О-о! — И я очнулся от своих раздумий. Дьяволы Фермана колошматили Кэси/Дрейна… Нет… На этот раз присутствовал только Дрейн. Та-самая драка в студии, смонтированная с фоном аллеи. Это смотрелось великолепно. Чарли Анджелес действительно хорош в своем деле.

Депп изумленно выругался. Избиение кончилось, диктор начал зудеть насчет «Наноклина», а Дьяволы поволокли Кэси/Дрейна по улице, дабы посадить на его костюм пятна, которые должен удалить новый феноменальный порошок. Я осознал, что красота этой сцены исходит не из моего сценария. И не от компьютерной обработки. Я видел отрывистые, стремительные движения Дьяволов, подобно грифам роившихся вокруг Нормана Дрейна. Конечно же, нужно отдать дань и работе Чарли Анджелеса. Сцена выглядела великолепно, она создавала ощущение присутствия на месте боевых действий. Кульминацией сцены стало низвержение Дрейна на землю и продолжение атаки, во многом похожее на то, что они сделали со мной давней апрельской ночью — кажется, тысячу лет назад. А диктор все жужжал насчет «Наноклина», который так замечательно разрешает ежедневные проблемы со стиркой. О да. Чарли Анджелес мастер своего дела…

Ролик подходил к концу. Дрейн стоял перед камерой в идеально чистом костюме, с настоящими ранами и синяками на ненастоящем лице, разглагольствуя о достоинствах «Наноклина». «Костюм выглядит как новый», — говорил Норман Дрейн. Это не вполне верное утверждение: костюм после стирки выглядел лучше нового. Последовала новая надпись, гласившая: «Для починки одежды требуется более длительная стирка». Сиобан сказала: «Я управилась!», а затем последовала остроумная фраза, которую я добавил в последний момент: