Чарли Уильямс - Сигареты и пиво

• Название: Сигареты и пиво
• Автор: Чарли Уильямс
• Издательство: АСТ, Адаптек Пресс
• Жанр: Контркультура
• Год: 2010

Ройстон Блейк — великолепный сплав благих намерений и раздутого мачизма, опять попадает в историю. Он замечает, что вокруг него все изменилось, и теперь уже никого не интересует пинта хорошего пива и тусовка в баре. У всего городка появилось новое увлечение, детские конфеты… Блейку придется разобраться со всем этим, но опять все идет не по плану…

---

Я включил телик и немного попялился. Там не было ни хуя такого, чего бы я не видел. Я снова взял трубку и набрал свой номер. Не, я не ебнулся. Просто хотел узнать, не вернулся ли Фин. Не то, чтобы мне была нужна его помощь. Человеку, который попросит Фина о помощи, помочь уже нереально. Нет, я хотел, чтобы он выглянул из окна и посмотрел, там ли моя тачка. У Грязного Стэна было достаточно времени. Особенно учитывая, каких бабок я ему отвалил. Но никто не подошел.

Этого ублюдка по-прежнему не было. Этого я понять не мог. Какие у него причины сваливать из дому? Если ты вечером идешь куда-нибудь, так это бухать, ебаться или работать. Фин — калека, так что ему не с кем пить, некого ебать, и у народа хватало мозгов не предлагать ему работу.

Я повесил трубку и почесал репу. Не знаю, зачем я вообще заморочился им звонить. Если и есть что-то, что я очень хорошо знаю, так это одна вещь:

Если хочешь что-нить сделать, сделай это сам.

Нельзя ожидать помощи ни от кого. Ну да, чаще всего они наизнанку вывернутся, чтобы подержать твой член, пока ты ссышь. Но если в воздухе запахло дерьмом, они тебя кинут, а ты обоссышь штаны и пол.

К тому же нет такой вещи, как друг. Все люди — уроды, до самого распоследнего ублюдка. Да, этому я в жизни научился.

Я вышел из квартиры.

Спускаясь по лестнице, я вдруг понял, что насвистываю. Когда подошел к входной двери, в нее зашла Сэл с парой пластиковых пакетов в руках. Об этом я забыл. Я мог бы прикончить пару баночек, но я уже все в башке решил и не мог позволить Сал сбить меня с курса.

— Ты куда? — спросила она.

— Туда, — ответил я, проходя мимо нее. Она что-то закричала мне вслед, но, как я уже сказал, в башке я все для себя решил.

Пока я дошел до вершины холма, совсем задолбался. Было уже до хрена поздно. Я привык возвращаться домой поздно после тяжкой трудовой ночи в “Хопперз”, но не пешком же. Но я надеялся, что Грязный Стэн уже приехал и припарковал мою “Капри” у дома. А если нет, я до него, бля, доберусь. Сделка — это сделка, и семьдесят фунтов — нехеровое тому подтверждение. Я остановился на углу и посмотрел на дорогу.

Да, рядом с моим домом была припаркована тачка. Но это была не моя тачка. Если только Стэн не выкрасил ее в белый.

Я пошел к машине, у меня аж кишки в узел завязались. Какого хуя он сотворил с моей тачкой? “Забери ее и поменяй покрышки” — сказал я ему. Не “Забери ее, поменяй покрышки и выкрась в белый”. Я, блядь, ненавижу белые “Капри”. Моя была золотистая. У меня была единственная золотистая “Капри” в Манджеле, и меня это вполне устраивало.

Хотя, у Подручного была белая “Капри”.

— А, это ты, — сказал продавец Даг из открытых дверей своего магазина. — Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание, а?

Глава 13

В поисках кайфа: часть первая. Стив Доуи, отдел криминальной хроники

Наконец-то, после четырех часов ожидания, мое терпение вознаграждено. Он выходит из зала игровых автоматов и направляется к Хай-стрит — руки в карманах, на голове капюшон, узкие плечи подняты. Я благодарю богов расследовательской журналистики за то, что он один. С другой стороны, я всегда знал, что он будет один.

Я подхожу к нему, когда он останавливается, чтобы воткнуть в рот сигарету.

— Вот, — говорю я, протягивая зажигалку.

Он прикуривает и подозрительно смотрит на меня, прищурив глаза, такой взгляд я уже видел. — **** надо? — спрашивает он.

Хочу просто поболтать, говорю я ему. Но по его взгляду понимаю, что теряю свой шанс. Я лезу в карман пальто и демонстрирую ему коричневую кожу своего бумажника.

— Лады, — говорит он. — Но не здесь.

Прошло десять минут. Я сижу на деревянной скамейке. Передо мной текут коричневые воды реки Кландж. Мимо меня проходят только старики со своими собаками. Мой взгляд привлекает пара белых лебедей в воде — маяк чистоты в городе, где невинных мало и с каждым днем все меньше. Запах застарелого пота достигает моих ноздрей. Скамейка скрипит, когда на нее садится еще один человек.

Рядом со мной сидит мальчик.

— Чего? — спрашивает он.

— Мы можем поговорить про Кайф?

— Какой еще Кайф? Игры, игры.

Я протягиваю ему сложенную банкноту.

— А, этот Кайф. И что ты про него хочешь знать?

— Откуда он взялся?

— *** знает. — Кажется, что его глаза одновременно смотрят во всех направлениях и он готов удрать, заметив любого, кто приблизится, если только это не старик с собакой. — Просто появился, и все.

— Когда?

— Дахэзэ. Несколько недель назад. Или несколько месяцев.

— И как часто ты его используешь?

Мальчик пожимает плечами. Его лицо в свете осеннего солнца абсолютно белое, никаких признаков того, что недавно закончилось жаркое лето. Едва заметные морщинки вокруг бегающих глаз.

— Когда могу достать.

— Ты знаешь, что это?

Он ерзает на скамейке. У него начинает нервно дергаться нога. Ответа я не получаю. Я предлагаю ему еще одну банкноту.

— Конфеты, типа того, — говорит он. — Хорошие конфеты, от которых тебя штырит.

— Но ты ведь не веришь в то, что Кайф — это просто конфеты? Ты же понимаешь, что принимаешь наркотики, и не знаешь, что они делают с тобой?

— Ниче я о наркоте не знаю. А Кайф делает то, что делает. Это конфеты, и от них тебя штырит.

— Что значит “штырит”?

Он все чаще смотрит по сторонам. Теперь у него дергаются обе ноги.

— Мне пора.

— Просто скажи.

Он, прищурившись, смотрит на меня. Я вдруг стал его врагом.

— Тебе здесь нравится, а? — говорит он со злостью. — Манджел тебе место зашибись, да? Ну, повезло тебе. А для меня и всех, кого я знаю, это ************** дыра. И не только потому, что тут не хер делать. Я могу забить на то, что мне не *** делать. Но все гораздо хуже. Совсем плохо. Я смотрел телик, Манджел не похож на те места, которые видишь по телику. То есть, с одной стороны, есть Манджел, а с другой — место из телика. Но в место из телика ты попасть не можешь. А потом появляется чувак с мешком конфет, и это не обычные конфеты. Эти конфеты могут перенести тебя в место из телика, вот так. И че ты будешь делать?

Я открываю рот, чтобы ответить, но отвечать мне нечего. У меня нет аргументов. К тому моменту, как я понимаю это, я снова остаюсь один.

— По поводу? — спросил я. Честно говоря, мне было нечего сказать Дагу. Но сказать что-то было надо.

— По поводу, говоришь? По поводу? По поводу моей чертовой дочери, которой нет дома. По поводу этого маленького говнюка, который сбил ее с пути. Вот по какому поводу.

— А, ну да, э… — Я посмотрел на Дага. Не такой уж он и страшный. Ему уже лет шестьдесят, если, конечно, у него есть хоть какой-то возраст. Такие всегда выглядят одинаково, неважно, сколько им лет. Говорят, именно таких и стоит опасаться. Но с меня уже хватит продавца Дага и его закидонов. И, как я уже сказал, не такой уж он был и страшный. Я сделал глубокий вдох.

— Знаешь, что ты можешь сделать, Даг? — сказал я. На улице было темно. Где-то мигал один фонарь, но он был слишком далеко и ни хера не решал. И в магазине за спиной Дага света тоже не было. Так что мне Даг казался эдаким долговязым черным пятном. Но я догадался, куда он смотрит, и посмотрел ему, типа в глаза. — Можешь взять свое пиво и сигареты, и…

— Я бы на твоем месте замолчал прям сейчас. — И я замолчал. Ну, чтобы не залупаться особо. Потому что это все-таки продавец Даг, и про него всегда ходили слухи.

— Я бы на твоем месте обдумал свое положение и только потом стал разевать свой хлебальник. Я бы подумал о других. Обо мне и моей Моне. И о твоем друге Финли.

— Финни, — сказал я. Потому что я знал, что Фин всегда терпеть не мог, когда его так называли. — Не Финли.

— Пускай Финни, — сказал он. — Но ты ему не друг. Мне все это не нравилось. Я хотел пойти домой и повтыкать в телик. И посрать мне, что в доме нечего выпить. Я поставлю чайник.

— Че?

— Не можешь ты считаться его другом. Будь ты его другом, ты бы за ним приглядывал.

— А кто сказал, что я не приглядываю?

— А ты приглядываешь?

— Ну да, конечно, я…

— Ну, тогда ты знаешь, где он, не так ли?

— Ага, он… — я посмотрел на свой дом.

Свет не горел. Наверное, он дрыхнет. Но я знал, что он не дрыхнет. Это было ясно, как месяц, который болтался у нас над головами, или как запах старого сыра, доносящийся из магазина Дага.

Даг сделал шаг вперед и сложил руки на груди. На улице не было ни звука, кроме его и моего дыхания и еще бешеного стука моего сердца. Я хотел сделать шаг назад, но вдруг так и застыл на месте, как собачье дерьмо в феврале. Лицо Дага оказалось меньше, чем в половине фута от моего. Он был с меня ростом и вдвое легче. Но в ту ночь, когда мы стояли у магазина, вес не решал ни хуя.

— Он у меня, — сказал Даг. — И Финли будет у меня, пока ты не избавишься от этого Ника и не вернешь мне Мону. И я тебе вот что скажу — он пробудет у меня еще один день. После этого можешь о нем забыть. Завтра в полночь, Ройстон Блэйк. Завтра в полночь.