Лиза Клейпас - Люби меня в полдень

• Название: Люби меня в полдень
• Автор: Лиза Клейпас
• Жанр: Исторические любовные романы

Любительница животных и природы, Беатрис Хатауэй всегда чувствовала себя комфортней на открытом воздухе, чем в бальном зале. И хотя она провела в Лондоне уже не один Сезон, красивая и свободолюбивая Беатрис ни разу не испытала чувства к одному из джентльменов, и смирилась с участью старой девы.

Капитан Кристофер Фелан, находясь в пекле Крымской войны, вёл в свободное время переписку с красивой, золотоволосой Пруденс Мерсер. Однако, ему не известно, что девушка, которая пишет ему на самом деле, лучшая подруга Пруденс, Беатрис Хатауэй. Вернувшись домой, в Гемпшир, Кристоферу становится ясно, что военный опыт навсегда изменил его.

---

— О, да, — с сияющим лицом воскликнула Пруденс. — О, Кристофер… ваше сердце теперь принадлежит мне?

— Да, моё сердце принадлежит вам, — невыразительным тоном подтвердил Крис, притягивая девушку ближе к себе, в то время как его холодный взгляд остановился на отдалённой точке где-то за окном.

Только вот он не мог подарить Пруденс того, чего у него уже не осталось.

— Где она? — первым делом спросил Кристофер у Одри в тот же момент, как вошёл в дом её родителей в Кенсингтоне. Он отправился к ней сразу же после того, как уехал от Пруденс. — Кто она?

Его невестка, казалось, совсем не испугалась такого яростного допроса.

— Прошу тебя, не смотри на меня так хмуро. О чём ты говоришь?

— Пруденс передавала тебе письма прямо в руки или кто-то ещё приносил их тебе?

— О, — Одри выглядела абсолютно спокойной. Сидя в гостиной на диване, она взяла в руки небольшие пяльцы для вышивания и посмотрела на вышитый участок. — Так ты, наконец, понял, что Прю не писала этих писем. Что её выдало?

— Тот факт, что она знала содержание моих писем, но не тех, что посылала сама. — Кристофер навис над Одри, сердито глядя на неё. — Это ведь одна из её подруг, верно? Скажи мне, которая.

— Я ничего не могу подтвердить.

— Беатрис Хатауэй как-то с этим связана?

Одри закатила глаза:

— С чего бы Беатрис захотела участвовать в подобном деле?

— Месть. За то, что я однажды сказал, будто её место в конюшне.

— Ты же отрицаешь, что говорил такое.

— Ты сказала, что я так сказал! Убери этот обруч, или, клянусь богом, я надену его тебе на шею. Уясни для себя кое-что, Одри: я весь в шрамах с головы до пят. В меня стреляли, меня кололи кинжалами, штыками, в меня попадала шрапнель, меня лечили настолько пьяные доктора, что они едва могли стоять на ногах. — Последовала зловещая пауза. — И ничто из этого не ранило меня настолько сильно.

— Мне жаль, — подавленно отозвалась Одри. — Я бы никогда не согласилась на то, что, по моему мнению, принесло бы тебе несчастье. Вся эта история началась как проявление доброты. По крайней мере, я в это верю.

Доброты? Кристофера возмутила сама мысль о том, что его рассматривали как объект для выражения жалости.

— Ради всего святого, почему ты помогала кому-то обманывать меня?

— Я просто не знала ни о чём, — возмутилась Одри. — Я была похожа на призрак, потому что сутки напролёт присматривала за Джоном — я не ела, не спала — и у меня не осталось сил. Я вообще не вспоминала об этих письмах, просто решила, что не будет никакого вреда, если кто-то будет тебе писать.

— Но мне нанесли вред, чёрт возьми!

— Ты хотел верить, что это писала Пруденс, — упрекнула Криса Одри. — Иначе тебе стало бы ясно, что ей не принадлежит ни строчки.

— Я был на чёртовой войне. У меня не было времени рассматривать причастия и предлоги, пока я перетаскивал свою задницу от окопа к окопу…

Кристофера прервал голос, раздавшийся в дверях.

— Одри, — это был один из её высоких, плотного телосложения братьев, Гэвин. Он небрежно прислонился к косяку, бросив на Кристофера предупреждающий взгляд. — Невозможно не услышать, как вы двое ругаетесь — ваши голоса разносятся по всему дому. Тебе нужна помощь?

— Нет, спасибо, — решительно ответила Одри. — Я могу с этим справиться и сама, Гэвин.

Её брат еле заметно улыбнулся.

— Вообще-то я спрашивал Фелана.

— Он тоже не нуждается в помощи, — с большим достоинством заверила брата Одри. — Пожалуйста, позволь нам несколько минут поговорить наедине, Гэвин. Нам нужно разобраться в важном вопросе.

— Хорошо. Но я буду поблизости.

Вздохнув, Одри проводила взглядом своего чересчур заботливого брата и вновь сосредоточила внимание на Кристофере.

Тот упёрся в неё тяжёлым взглядом.

— Мне нужно её имя.

— Только если ты поклянёшься, что не причинишь вреда этой женщине.

— Клянусь.

— Поклянись могилой Джона, — настаивала Одри.

Воцарилось долгое молчание.

— Я так и знала, — непреклонно заявила девушка. — Если ты не можешь поклясться, что не причинишь ей вреда, несомненно, я не могу назвать тебе её имя.

— Она замужем? — охрипшим голосом спросил Кристофер.

— Нет.

— Она в Гэмпшире?

Одри помедлила в нерешительности, прежде чем осторожно кивнуть.

— Скажи ей, что я найду её, — заявил Фелан. — И она пожалеет о своём поступке, когда это случится.

В наступившей напряжённой тишине он подошёл к порогу и бросил взгляд через плечо.

— А пока ты можешь первой поздравить меня, — сказал Крис. — Мы с Пруденс скоро обручимся.

Лицо Одри стало пепельно-бледным.

— Кристофер… в какую игру ты играешь?

— Увидишь, — последовал его неприветливый ответ. — Тебе и твоей загадочной подруге она должна понравиться — вам же обеим, кажется, нравятся игры.

Глава 14

— Какого дьявола вы там едите? — Лео, лорд Рэмси, стоял в семейной гостиной в Рэмси-Хаус, наблюдая за своими детьми — темноволосыми близнецами Эдвардом и Эммелин, игравшими на ковре.

Его жена, Кэтрин, помогавшая малышам строить башни из кубиков, посмотрела на него с улыбкой.

— Они едят печенье.

— Вот это? — Лео взглянул на тарелку с маленьким коричневым печеньем, стоявшую на столе. — Оно выглядит до отвращения похожим на то, которым Беатрис кормит собаку.

— Потому что это оно и есть.

— Оно и… Чёрт побери, Кэт! О чём ты только думаешь? — присев на корточки, Лео попытался вытащить влажное печенье у Эдварда изо рта.

Попытка Лео была встречена негодующим воплем.

— Моё! — закричал Эдвард, вцепившись в печенье ещё сильнее.

— Оставь, пусть грызёт, — заявила Кэтрин. — У близнецов прорезываются зубки, а это печенье очень твёрдое. В нём нет никакого вреда.

— Откуда ты это знаешь?

— Его испекла Беатрис.

— Она не умеет готовить. Насколько я знаю, Беатрис едва ли может намазать хлеб маслом.

— Я не готовлю для людей, — весело подтвердила Беатрис, входя в гостиную, следом за ней вбежал Альберт. — А для собак готовлю.

— Этого и следовало ожидать, — Лео взял один из коричневых комочков из тарелки, чтобы внимательно его рассмотреть. — Не могла бы ты рассказать, из чего приготовила это отвратительное печенье?

— Овёс, мёд, яйца… оно очень питательное.

Словно для того, чтобы подчеркнуть сказанное Беатрис, ручной хорёк Кэтрин, Доджер, стремглав бросился к Лео, выхватил у него из руки печенье и скользнул под ближайшее кресло.

Кэтрин рассмеялась грудным смехом, увидев выражение лица Лео:

— Это печенье сделано из тех же продуктов, что и печенье для прорезывания зубов, милорд.

— Ну, хорошо, — угрюмо сказал Лео. — Но если близнецы начнут лаять и закапывать свои игрушки, я знаю, кто будет в этом виноват. — Он опустился на пол рядом с дочкой.

Эммелин улыбнулась ему перепачканным ртом и поднесла к его рту своё собственное промокшее от слюны печенье.

— На, папа.

— Нет, спасибо, дорогая. — Почувствовав, как Альберт тычется ему в плечо, Лео обернулся, чтобы приласкать пса. — Это собака или уличная метла?

— Это Альберт, — ответила Беатрис.

Пёс тотчас же сел, шумно и часто стуча хвостом по полу.

Беатрис улыбнулась. Ещё каких-то три месяца назад такую картину было даже трудно представить. Альберт был так враждебно настроен и вселял в окружающих такой ужас, что она бы не осмелилась показать его детям.

Но терпение, любовь и дисциплина — не говоря уже о неоценимой помощи Рая — помогли сделать из Альберта абсолютно другого пса. Постепенно он привык к постоянной активности в доме, включая присутствие других животных. Теперь Альберт встречал всё новое с любопытством, а не со страхом и агрессией.

Пёс, помимо прочего, набрал так необходимый ему вес и теперь выглядел холёным и здоровым. Беатрис старательно ухаживала за его шерстью, регулярно подстригая её и приводя в порядок, но оставляя при этом очаровательные метёлочки, которые придавали мордочке Альберта такое необычное выражение. Когда Беатрис брала пса с собой в деревню, вокруг него собирались ребятишки, и Альберт покорно принимал все их ласки. Ему нравилось играть, ловить и приносить разные предметы. Он утаскивал туфли и пытался закопать их, когда никто этого не видел. Одним словом, Альберт был совершенно нормальным псом.

И хотя Беатрис всё ещё тосковала по Кристоферу, всё ещё отчаянно любила его, она сделала открытие, что лучшее лекарство от душевной боли — это попытаться стать полезной для других. Всегда находились люди, которые нуждались в помощи, включая арендаторов и тех, кто жил в коттеджах на землях лорда Рэмси. И, так как её сестра Уин находилась в Ирландии, а Амелия занималась хозяйством, Беатрис осталась единственной из сестёр, у кого были время и возможность для участия в благотворительных делах. Она приносила еду больным и бедным в деревню, читала книги старушке с плохим зрением и участвовала в общественной работе местной церкви. Беатрис обнаружила, что такая работа сама по себе являлась наградой: меньше вероятности, что впадёшь в уныние, если ты постоянно занята.