Евгений Рубаев - Рыбья плоть

• Название: Рыбья плоть
• Автор: Евгений Рубаев
• Жанр: Современная проза

---

Евгений Рубаев Рыбья плоть

Глава 1

История эта началась давно. В конце прошлого века. Весь прошлый век был весьма интересен. В нашей стране произошёл восхитительный эксперимент. Опыт, которого не проделывал над собой ни один народ мира. От этого всё течение века, если отрубить его концы, очень любопытное. Весь эксперимент закончился смертью Генсека, обладателя самого большого количества в мире наград на одну персону. Примерно на этот период пришлось окончание высшей школы геологом Рудольфом. Или как его называли однокашники: «РАФ», что являлось сокращением его фамилии, имени и отчества: Рудольф Александрович Фомин. Ещё в раннем периоде его жизни иногда его звали Фома, но эта кличка не приживалась, так как с виду её обладатель был вида далеко не лоховатого, а являлся худощавым брюнетом с чёрными, яркими, острыми глазами.

В его дипломном проекте ничего блистательного не было, это был типовой диплом, как много тысяч таких же дипломов об окончании института. Назывался дипломный проект длинно и нудно: «Геологические методы поиска и разведки…» — и так далее. На защите высокая комиссия поставила ему «четыре» не столь за сам проект и защиту, всё это в комплексе тянуло на «трояк», а за то, что сам соискатель был виден собой. Председатель комиссии, «оракул», генеральный директор всего Территориального Геологического Управления, ведущего поиск полезных ископаемых на всей геологической территории, на которой и располагался институт, до защиты Рафа дремал с открытыми глазами. В преддверии защиты комиссия всем составом плотно закусила в ведомственном общепите, разбавив холестерин дагестанским коньяком. У председателя комиссии кровь отлила от головы, мобилизовав все силы на переваривание ведомственной пищи, он задремал и очнулся только от громкого, хорошо поставленного голоса Рафа, соискателя звания «горный инженер». Председатель несвойственным со сна пожилого человека взглядом осмотрел ладную фигуру докладчика и навёл справку у секретаря комиссии:

— Кто этот юноша?

— Фомин Рудольф Александрович. Середнячок по результатам экзаменов.

Насчёт середнячка секретарша, конечно, «замазала»! Раф из сессии в сессию имел хвосты, в его зачётной ведомости доминировали трояки. Он проходил обучение в те счастливые времена, когда ещё оставались возможности, в исключительном случае, иметь допуск к сессии с задолженностью за прошлые экзамены. Эти исключительные случаи у него перманентно перетекали из сессии в сессию, вплоть до последней, десятой, на пятом курсе. Хвостов к этой сессии у него, на его собственное удивление, не было, и он, уже сам, назвал этот случай «исключительным». В честь этого он поставил очередной рекорд: пришёл на все пять экзаменам изрядно подшофе. Этот номер у него тоже пролез, и вот он стоял перед стендами с начертанной его шаловливой рукой графикой. На ней была красочно изображена суть описываемого проекта: геологические разрезы, карты и прочая атрибутика. После его чёткого, громкого доклада, председатель порекомендовал поставить ему «отлично» и велел:

— Обратить внимание на этого специалиста!

Ведущий протокол комиссии серый кардинал шёпотом порекомендовал снизить оценку, сказав, что объяснения по этой рекомендации предоставит потом, и остановились на компромиссе: «хорошо». Дипломанты, выходившие из аудитории, где шла защита, попадали сразу в соседнюю комнату, в объятия друзей, и там Рафу налили полный стакан ординарной водки, в качестве обряда. Основной банкет происходил в местном узловом ресторане. Половину суммы на банкет субсидировало геологическое управление, куда, в основном, распределялись выпускники. По этому поводу каждому виновнику торжества можно было привести по одному спутнику или спутнице. Спутниц у Рудольфа было великое множество. Вначале он всем однокашникам заявил, что придёт с певичкой из местного дворца культуры, но в последний момент певичка спасовала, инстинктивно опасаясь вокалистки из ресторана, где должен был состояться банкет. Раф быстро сменил тактику. Он собрал некое акционерное общество из выпускников, которые ещё не успели обзавестись спутницами для проведения бала, и пообещал им:

— По шикарной шмаре — каждому!

Кандидаты в кавалеры, по условию договора, должны были ждать своих пассий на крыльце для торжественного прохода мимо контролирующих членов комитета по организации банкета. Для соблюдения условия: «Один дипломант — один гость». Почти в назначенный час к фасаду ресторана подкатил фургончик на базе ГАЗ-66 «Аварийная — водоканал», на переднем сиденье которого за лобовым стеклом восседал Раф. Фургончик затормозил у крыльца ресторана, Раф вышел и, пройдя к задней двери фургона, стал выгружать девиц. Порог фургона был достаточно высок, и девицы, пребывавшие в туфлях на шпильках, повизгивая, прыгали вниз, где их ловил за бока галантный Рудольф. Всех четырёх он поймал весьма успешно, настал черёд пятой. Когда та прыгнула в объятия Рафа, он, вместо подхвата девицы за талию, вдруг резко убрал свои руки за спину и отошёл вбок. Девица шлёпнулась на подкосившиеся ноги и растянулась на асфальте. Когда её подняли подскочившие доброхоты — вид был плачевный. Колготки порвались на коленях, и через дыры проступала сукровица. Ладони тоже были в грязи и ссадинах. Товарищи обрушились на Рафа с обвинением в жестоком обращении с женщиной:

— Почему ты так поступил с девушкой?

— Она плохо себя вела: не хотела ехать и других баламутила. Вы…бывалась, шмындра! — не оправдываясь, вынес вердикт тот.

Оставшихся в исправности девиц попарно повели в банкетный зал. Но банкет, в общем, не задался. По крайней мере, для Рафа. Объекта для охоты у него не было. Не станет же он в эндшпиле вечеринки объясняться бывшей сокурснице, что он на протяжении пяти лет тайно любил её и в преддверии расставания решил открыться ей в любви!.. Это выглядело бы весьма сюрреалистично, ни одна бывшая студентка ни на йоту не поверила бы его признаниям. Все они единодушно считали Рафа развратником. А он был не виноват в большом количестве поклонниц его обаяния! Ни сердцеедом он не был, ни бабьим угодником. Более того — процессу охмурения очередной партнёрши он времени уделял просто ничтожно мало по сравнению с числом своих побед. Всё у него получалось как-то само собой. Самым обиходными выражениями в конце прелюдий у него были: «Дай засадить!» или «А давай я тебя отдеру!»

Девяносто девять процентов подруг соглашались. Исключением были только сподвижницы с шаткими медицинскими показаниями. Так что Раф был узником сексапильности. Как это и бывает, его же в любве-обилии и обвиняли. В основном, это были особы, не прошедшие конкурс на роль любовницы или покинутые. А покинутые были все, кто прошёл конкурс претенденток. Нормальное положение Рафа было «свободен от любовных уз». За все эти коллизии большинство дам и некоторые мужчины-завистники его ненавидели. Среди таких были и бывшие преподы, от чего процесс обучения был мучителен. Человеку, мужчине и женщине с привлекательной внешностью, легко приходится только при первом преодолении барьера при контакте, если человеку что-то надо от контактёра. Допустим, выбить какую-нибудь подпись на никчемной бумажке. Если этот процесс затягивается, и исполнитель разумом понимает, что добиться близкого расположения симпатичного человека не удастся, тогда чиновник (или чиновница) начинает мстить за поруганные надежды. Рафу при оценке с этой позиции некоторые моменты в жизни давались легко, в один проход. Но если отношения затягивались, то чтобы преодолеть сопротивление, ему приходилось включать агрессию. А с этим фактором у Рафа тоже всё было в порядке.

Во главе банкета возвышался геологоразведочного факультета. Он с рюмкой в руке уже толкнул пару тронных речей и теперь почивал на лаврах. Весь стол развалился на мелкие группки. Не то чтобы пошёл полный сепаратизм, но консолидации явно не было. Наибольшее оживление витало вокруг приводных девиц. Сами они уже размежевались с Рафом, не за то, что он так лихо обошёлся с их пятой подругой, а двигал ими инстинктивный страх — предположение, что в одночасье их тоже постигнет такая участь. Сокурсницы напротив, пронаблюдав за падением наперсницы, видя её крушение, торжествовали. За все последние годы они никогда так не уважали и не любили героя диверсии с девицей, Рафа. Причём любовь была коллективной. Невзирая на то, что многие однокурсницы имели виды на своих друзей-студентов, а те теперь вились роями вокруг приводных девиц, демонстрируя им удаль и наперебой приглашая танцевать. Девушки со стороны были не из первой десятки красавиц и такого внимания в пригороде, в котором проживали, они доселе не испытывали. Теперь, руководствуясь переданным генетически опытом предков, они держали понт и взирали на поклонников высокомерно и холодно, даже с долей презрения. Ни одна из них не поняла восьмым чувством, что это — их звёздный час, шанс обзавестись женихом с налётом интеллигентности и потом «выйти в свет». Большинство из них через год-другой выйдет замуж за местечковых хулиганов, обзаведётся сопливыми детьми-хулиганами, большими невыводимыми животами и многочисленными прослойками телесного жира от картофеля, хлеба и сахара-песка. А пока они все были на понтах и в кофточках, приобретённых в сельпо, куда ездили с родителями к родственникам для заготовки картофеля на зиму.