Юрий Рост - Эверест-82

• Название: Эверест-82
• Автор: Юрий Рост
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1984

Авторы книги — журналист Юрий Рост и участники экспедиции на Эверест — рассказывают о первом восхождении советских альпинистов на высочайшую вершину мира.

---

На зарядке самые истовые-Анатолий Георгиевич Овчинников, Слава Онищенко, Володя Балы бердин и Володя Воскобойников — пробегали в хорошем темпе километров пять-восемь, остальные- меньше и ленивее, но тоже много и быстро, потом сидели на траве, разговаривали и не спеша, пешком возвращались в «Блю стар».

С первого дня возвращения с Эвереста в Катманду альпинистам предложили насыщенную программу, которая началась, что вполне закономерно, со встречи с работниками посольства. Зал нового посольства был полон. Вся советская колония во главе с послом А. X. Визировым пришла как на премьеру. Да по существу это и была премьера-первое публичное выступление, отчет, произнесенный вслух. Вся команда вышла на сцену в синих пиджаках с гербами и тут же была одарена цветами. Вечер рассчитывали уложить в два часа, а продолжался он часов пять. Выступавших Тамма, Балыбердина, Бершова, Валиева, Хомутова прерывали аплодисментами через слово. Выступление доктора сняло драматизм и напряжение, и зрители и участники радовались иронической интерпретации событий. Овчинников выступал в конце вечера, когда уже все устали, но говорил сорок пять минут, и все слушали и внимали.

— У профессора единица времени- академический час, — прокомментировал выступление старшего тренера Орловский. — Если бы он не уложился, нам пришлось бы его слушать еще столько же — пару.

Потом были пресс-конференции для непальских и иностранных, в том числе и советских, журналистов. На все вопросы, какими бы каверзными они ни были, наши альпинисты отвечали спокойно, потому что говорили то, что реально происходило на Горе, разве что без подробностей. Заминку вызвал лишь вопрос относительно флагов, которые, судя по заметке, опубликованной в одной из наших газет, «весело трепетали на флагштоке на вершине Эвереста» во время пребывания первой двойки наверху, хотя были они, как мы помним, в рюкзаке Мыслов-ского, лежащем и поныне на склоне Эвереста… Но и с этим вопросом разобрались.

Потом было собрание, которое дипломаты выделили особо. Премьер-министр принял посла, Тамма и Балыбердина, чего не бывало ранее ни с одной экспедицией. Володя произнес речь, которая была оценена своими (это ведь в конечном счете главное) очень высоко.

Король Бирендра передал поздравление с успехом. Успех был. Тут король совершенно прав.

Прием в посольстве в честь восходителей был многолюден. Советские и иностранные дипломаты и высокие правительственные чиновники смешались с альпинистами, с вернувшимися из трекинга туристами-болельщиками и долго не хотели расходиться…

Ребята были счастливы, они даже не предполагали, сколько радости они принесли своим, сколь популярны стали среди чужих и как много сделали для популярности нашей- страны в Непале…

Тамм попросил не расходиться, сообщив, что в Катманду находится Рейнгольд Месснер, в одиночку и без кислорода взошедший на Эверест и побывавший к тому времени еще на шести восьмитысячни

82 ках, и что он хотел бы встретиться с нашими альпинистами.

Месснер оказался бородатым молодым человеком, несколько беспокойным для такого выдающегося спортсмена. Он знал, что советский альпинизм исповедует коллективные действия на Горе, и это правильно, но он чувствовал в себе силы ходить один и ходил, хотя всякий раз ему было страшно.

Месснера интересовали подробности подготовки и отбора альпинистов. Он записывал все пояснения на магнитофон с целью опубликовать интервью…

Тамм спросил Месснера, какой из маршрутов он считает сейчас наиболее интересным. Месснер сказал; что Южную стену Лхоцзе не прошел еще никто. Югославы начали, но не смогли добраться до вершины. Там очень интересный маршрут… Быть может, один из самых сложных, которые существуют в Гималаях, — там перед вершиной почти вертикальная стена. Было бы замечательно, если бы советские альпинисты прошли ее.

Каким должен быть, по-вашему, возраст вос ходителя на Эверест?

Я думаю, тридцать пять лет в среднем.

Это как раз средний возраст нашей коман ды, — сказал Тамм, и все засмеялись совпадению…

Да, — сказал Месснер, — в тридцать пять у вас есть решимость, сила и уже достаточно опыта.

После сорока пяти высотные восхождения, особенно без кислорода, уже чрезвычайно сложны…

Кто-то из ребят спросил, как Месснер оценивает наше восхождение.

Мы, европейские альпинисты, знаем, что со ветские восходители очень сильны, и тем не менее были поражены, когда узнали, что по этому слож нейшему маршруту взобрались без шерпов и все делали сами. Это свидетельствует, что у советских альпинистов чрезвычайно высокий класс.

Как вы готовили себя к восхождению на восьмитысячники?

Когда пятнадцать лет назад я был в Доломи тах, я делал в год от восьмидесяти до ста восхож дений. Разных-и легких, и посложней. Вы знаете

Доломиты… А последние пять лет я восходил на два высоких пика в год. Обычно случалось одно успеш ное и одно неудачное восхождение.

Занимались ли вы специальной подготовкой к высотным восхождениям дома?

Да, я, как правило, бегал по очень крутым склонам, но в последние два года, после того, как покорил в одиночку Эверест с тибетской стороны, я уже больше не занимаюсь этим. Я стал пожилым.

Мне не хочется бегать каждый день. Я только лазаю по скалам… Если мне везет, я восхожу на высокую гору; если нет-нет… Очень сложно фи нансировать экспедицию из Европы. Поэтому мне приходится больше работать, и времени на трени ровки остается меньше.

Каким образом вы собираете деньги на экспе дицию?

Читаю лекции, пишу книги, снимаю фильмы…

Сколько вам лет?

Тридцать семь.

Вы хорошо выглядите для тридцати семи.

Нет, я устал, и у меня очень болит печень — я поймал амебу, когда шел на Канченджангу, а когда шел обратно, было уже поздно избавляться от нее терапевтическими средствами. Впрочем, я точно не знаю, понадобится операция или еще можно будет что-то сделать.

Как вы заразились?

Вероятно, я пил чанг…

Надо было водку, — сказал Туркевич.

Она слишком крепкая, не только для амебы, но и для меня.

Вы поставили себе цель взойти на Эверест без кислорода — и взошли, в одиночку — и взошли, теперь хотите взойти на четыре восьмитысячника в один год. Есть еще какие-нибудь идеи?

Закончить все это.

Когда?

Когда взойду на все восьмитысячники. Сейчас у меня в активе семь из четырнадцати. Если за год повезет хотя бы с тремя из четырех, дальше я не буду так спешить.

Собираетесь ли вы продолжить одиночные восхождения?

Вообще я ставил себе цель подняться в одиночку на любой восьмитысячник, потом решил: почему не Эверест? Несколько раз я пытался заставить себя сделать восхождение, но страх останавливал меня. Только в семьдесят девятом году мне удалась попытка. Когда, провалившись в восьмиметровую трещину, я на четвереньках выбрался оттуда (это было не очень легко), я решил, что больше не буду ходить в одиночку, но это восхождение довел до конца.

Ну что ж, Хиллари ребята видели, с Месснером беседовали, да и с великим шерпой Тенцингом можно было бы встретиться, если б знать, где он остановился в Катманду.

А потом наших альпинистов пригласили посетить национальный заповедник — королевский парк Читван, где на полной свободе живут диковинные звери, которых у нас можно видеть разве что в зоопарке. На автобусе с изображением йети на целый день отправились ребята в сказочный мир экзотических растений и животных, катались на слонах и с них, со слонов, видели носорогов — на них только со слонов и можно смотреть, потому что праздных созерцателей их жизни они не любят, а слонов — уважают.

Впрочем, о подробностях этой поездки я рассказать не могу, так как сам в Читван не ездил.

Я спрессовал все официальные события, и получилось, что произошли они чуть ли не в один день. На самом деле эти и другие встречи продолжались недели две… А вот Венделовский вернулся из Луклы на второй день и лег на свою кровать…

В конце мая-начале июня с гималайских гор спускаются именитые и безвестные альпинисты. Скоро начнется период муссонов… А пока ясно, тепло и сухо… Это я к тому, что близится вечер, пора решать, где ночевать, чтобы не остаться на улице. Впрочем, почему бы действительно не остаться на улице? Накануне вечером я видел, как прямо на тротуаре отдыхал человек. В головах у него мирно горела свеча, чтобы кто-нибудь ненароком впотьмах на него не наступил.

Свечу я достал у ребят, у них же взял каремат — тонкую, довольно гибкую пористую пластину, которую альпинисты кладут на лед, камни, снег под спальник в качестве теплоизоляционной прокладки. Сумка с фотоаппаратами при мне. Я медленно иду через весь город. Он невелик по размерам, но велик в своей чудесной красоте. Тысячи храмов буддийских и индуистских, изваяний, медных скульптур заполняют каждый его уголок. Ты идешь по улице и сворачиваешь в первые попавшиеся воротца. Внутри-площадь большая или малая, на ней пагода или несколько пагод, диковинные птицы, звери…