Хендрик Фертен - В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС

• Название: В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС
• Автор: Хендрик Фертен
• Издательство: «ЯУЗА-ПРЕСС»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9955-0024-7

Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».

Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года). Эти мемуары — «окопная правда» по-эсэсовски, жестокий рассказ об ужасах войны и погибших товарищах, о боях и походах, победах и поражениях, о жизни и смерти на Восточном фронте. Особый интерес представляет свидетельство добровольца СС о том, как отбирали и готовили солдат для «карманной армии Гиммлера». Эти «политические солдаты» проявили себя в сражениях с Красной Армией как отчаянные, умелые и абсолютно безжалостные бойцы. В отличие от немцев те из них, кто выжил на войне, не раскаялись до сих пор.

Данная книга неопровержимо доказывает, что наши деды и прадеды воевали не только с Германией и ее официальными союзниками, но фактически со всей Европой — вопреки «западническим» мифам «демократическая Европа» не только покорно сдалась Гитлеру, не только охотно работала на Вермахт, но и активно участвовала в «крестовом походе на Восток»: не секрет, что численность западноевропейских добровольцев, воевавших в Вермахте и Ваффен-СС, превосходила численность бойцов Сопротивления.

---

«К концу зимы лица наших бойцов стали постаревшими от потрясений, которые они переживали каждый день. Их кожа из-за морозов приобрела нездоровый оттенок. Точно так же выглядели и солдаты противоположной стороны. Внешняя разница состояла только в униформе, надетой на них, и в языке, на котором они говорили», — писал в своем дневнике лейтенант Вольфганг Пауль.

Тем не менее нас, добровольцев, поддерживало убеждение, что мы воюем за правое дело. Мы воевали за Европу и не против жителей Советского Союза, а за них. Недаром же папа Пий XII охарактеризовал действия войск СС, состоявших из смеси датчан, финнов, норвежцев, голландцев, бельгийцев, швейцарцев и французов, как «защиту основ христианской культуры»[13]

У нас за спиной были огромные расстояния, которые мы преодолели, двигаясь к фронту, в комфортабельных поездах и в товарных вагонах, в транспортных самолетах и в грузовиках, на танках и на тройках, а также пешком. Подобно военному поколению Германии, мы все делили одну судьбу, которая свела нас друг с другом настолько близко, что только огонь сражения мог разделить нас. Мы не нашли ни приключений, ни лавровых венков победы. Вместо всего этого нам достались вши, грязь, жестокие морозы и смерть. В неописуемых лачугах, где нас порою оказывалось до двадцати человек, мы дожидались очередных приказов. Мы вжимались в землю на своих позициях под огнем врага. Ночью мы часами ждали в засаде русских бойцов, которые ориентировались в темноте почти как при дневном свете, и каждая минута казалась нам вечностью. Мы мало отдыхали и в другие ночи, когда наш тревожный, нервный сон то и дело прерывался из-за атак врага. Держа палец на спусковом крючке, мы вдыхали едкий запах горящих деревень. Но огонь нес не только смерть, но и спасение. Чтобы согреться, мы, когда представлялась возможность, разводили костры.

Во время маршей мы не замерзали только за счет того, что двигались, изнемогая от усталости. Но если по пути нам удавалось на несколько минут присесть возле горящего дома, чтобы передохнуть и погреться от пожара, мы потом с огромным трудом находили в себе силы, чтобы идти дальше. Нам приходилось находиться под открытым небом в тридцати-, а то и в сорокаградусные морозы. Для армии того же Наполеона в 1812 году уже мороз в двадцать пять градусов оказался фатальным. Впрочем, и мы были живыми людьми, а потому при каждой возможности искали себе убежище среди этой Богом забытой земли. Любая землянка и самая нищая лачуга давала нам хоть какое-то спасение от безжалостной русской непогоды. Голые равнины этой страны с бесконечными горизонтами и холодным небом, нависающим над ними, побеждали нас, когда мы выигрывали сражения у армии противника.

Но мы продолжали сражаться на этой несчастной земле, изувеченной ужасами большевизма и отрезанной от всего остального мира. Мы делали все, что могли, чтобы разрушить жестокую империю Сталина.

Глава двенадцатая В госпитале

После зимы вермахт медленно восстанавливал свои силы. Уже летом 1942 года немецкая армия начала наступление по новым направлениям, которое шло по плану и было успешным. Находившийся в Крыму Севастополь, являвшийся штаб-квартирой Черноморского флота, представлял собой мощнейшую крепость в мире. Но в ходе кровопролитных боев Севастополь оказался в наших руках.

В течение следующего месяца мы отбросили Русский фронт назад на триста километров, взяв Воронеж и Ростов. Тем не менее план Гитлера по уничтожению Красной Армии через некоторое время потерпел крах. Хотя в начале года, казалось, ничто не предвещало этого. Летом 1942-го успех сопутствовал немецким войскам даже за пределами границ России. В северной Африке фельдмаршал Эрвин Роммель, несмотря на мощнейшее противостояние союзников, взял Тобрук, портовый город в Ливии, имевший огромное стратегическое значение. Немецкие подводные лодки появились возле Лонг-Айленда, и их команды могли наблюдать за автомобильным движением на улицах Нью-Йорка. Кроме того, немецкие подводные лодки начали действовать в территориальных водах Канады.

Однако военная удача драматично переметнулась на сторону союзников, начиная с поражения 6-й немецкой армии в Сталинграде в феврале 1943-го. И тем не менее союзникам потребовалось еще два года войны, прежде чем они сумели поставить Германию на колени.

Между тем именно летом 1942 года я оказался в поезде медслужбы, который увозил меня из Орла, стоявшего на реке Ока, в Варшаву на реке Висла. Русские солдаты за долгие месяцы кровопролитных боев не сумели заставить меня покинуть строй. Но это удалось вшам, причем за гораздо более короткий промежуток времени. По сильному жару, который держался у меня пять дней, войсковой доктор диагностировал у меня окопную лихорадку. Эта инфекционная болезнь имеет очень много общего с сыпным тифом. Ее возбудителем являются риккетсии — бактерии, вызывающие у человека острые лихорадочные заболевания. Переносчиком риккетсий как раз и выступают вши.

Наш поезд с красными крестами на вагонах шел из центрального сектора Восточного фронта через Брянск, Смоленск, Минск и Брест на территорию немецкого генерал-губернаторства в Польше. После условий, в которых мы жили на передовой, мы не могли желать лучших условий, чем были в поезде, если бы только кому-то удалось заставить замолчать стонущих раненых и исчез зловонный запах от гноя и свежих ран. Тем не менее спальные отделения нам казались комфортабельными туристическими купе первого класса. Переоборудованный медицинский поезд был заполнен удобными койками для раненых. О последних постоянно заботились доктора, санитары и медсестры Красного Креста. Почти на всех станциях и во время промежуточных остановок появлялись медсестры-добровольцы немецкого Красного Креста с большими дымящимися чашками кофе. Подобная деятельность этой организации охватывала всю Центральную Европу, почти до самого фронта. Среди медсестер были женщины и девушки со всей Европы, а не только немки. Все они пошли в Красный Крест, руководствуясь теми же мотивами, что и мы, бойцы-добровольцы.

Наш военный госпиталь находился на берегу у самой Вислы. Прежде чем оказаться в нем, мы должны были пройти дезинфекцию тела и униформы. В чем мать родила, мы построились в длинные очереди в огромном бараке. Живой конвейерной лентой мы подходили к «карболовым ангелам», медсестрам, которые смазывали все покрытые волосами участки нашего тела дезинфицирующим маслом. Для многих из нас, месяцами не видевших женщин, это оказалось серьезным испытанием. Некоторым не удалось сдержать эрекцию, и товарищи тут же начали подтрунивать и посмеиваться над ними. Однако сами медсестры дипломатично не обращали на это внимания и продолжали выполнять свою работу с добродушными улыбками на лицах.

После кошмара фронта госпиталь казался настоящим островком мирной жизни и кусочком дома. Об этом заботились и красавицы из Союза немецких девушек, время от времени навещавшие нас как в палатах, так и в тенистом саду при госпитале и певшие нам счастливые песни о доме. Они всегда приносили с собой маленькие полезные подарки для нас. В связи с этим мне запомнился один случай, сильно смутивший меня в ту пору. Девушки раздавали нам бритвенные станки, и одна из них, вместо бритвы, вдруг положила в мою ладонь плитку шоколада, заявив, что мое «детское лицо» не нуждается в бритве.

У медсестер с их многочисленными обязанностями оставалось мало свободного времени, но, несмотря на это, они все равно успевали показать город солдатам, шедшим на поправку, когда те оказывались в состоянии ходить. Правда, в Варшаве на тот момент было не слишком много достопримечательностей. Осада города в сентябре 1939 года наложила на него свой отпечаток. Многочисленные руины и поврежденные дома на улицах города свидетельствовали о кровопролитных боях за Варшаву. Судьба города произвела на нас тяжелое впечатление. Между тем для местных жителей приближались еще более страшные времена. После боевых действий на завершающем этапе войны в руинах осталось около 85 процентов польской столицы.

Пройдя лечение в госпитале, я был направлен в реабилитационную часть, которая дислоцировалась в австрийском поселке Тобельбаде, что около города Граца. В дорогу меня снабдили богатым запасом провианта.

Мой путь не лежал прямиком в Тобельбад. По пути я должен был заехать в Берлин. Мне был дан специальный отпуск на несколько дней для ознакомления с немецкой столицей. Так я впервые в своей жизни оказался в Берлине. Несмотря на военную пору, в городе был огромный выбор мест, где можно было провести время. Это были разнообразные театры, варьете и кинотеатры. Военные могли посещать все эти заведения за половину входной платы. Товарищи, прибывшие в город раньше меня, уже изучили его и выполняли роль моих проводников по Берлину. В надежде увидеть фюрера, мы однажды отправились к новой резиденции канцлера на Вильгельмштрассе. Но там нам лишь отрывисто салютовали двое эсэсовцев, стоявших в карауле перед огромными бронзовыми дверями.