Джон Райт - Туманы Эвернесса

• Название: Туманы Эвернесса
• Автор: Джон Райт
• Жанр: Фэнтези

Юный Гален Уэйлок — последний страж Врат Снов, за которыми ждет древний враг, жадно стремящий попасть в мир смертных. Тысячу лет семья Галена стояла на страже, презираемая всем миром, решившим, что опасность — пустой миф. Даже отец Галена покинул пост. Потеряв веру в другой мир, он бросил Эвернесс и пустынное побережье штата Мэн, и уехал в мир, став солдатом.

А теперь в мире снов зазвенел тревожный колокол, который никто не услышал. В глубинах зашевелились Приспешники Тьмы и долгой страже пришел конец. Армия самых настоящих мифических монстров вторгается в наш мир, Гален и его друзья начинают сражение. Отец Галена возвращается, чтобы присоединиться к сражению с силами всеобщей Тьмы. Все силы Света собираются в Эвернессе, который должен устоять. Иначе все погибнет.

Джона Райта называют самым важным талантом нового столетия. Его дебютная трилогия, «Золотой Век», получила самые восторженные отзывы публики и критиков. В «Туманах Эвернесса» он продолжает повествование, начатое «Последним стражем Эвернесса», и которое, будем надеяться, привлечет к себе внимание настоящих любителей фэнтези.

---

— Что за чудо? И вообще, что это все значит? — прошептал Ворон, округляя глаза.

Венди приземлилась рядом с Антоном Пендрагоном, обхватила его руками и прижалась щекой к спине, радостно смеясь.

Антон Пендрагон, однако, не повернул головы, по-прежнему пристально глядя вдоль закутанной в черное руки на Азраила.

— Осторожно, Гвендолин! Не касайся руки Папы.

— Не, Папочка, не касаюсь. А Мамочка тоже придет, да?

— Ласточка, ты же знаешь, твоя мать не может появиться при свете солнца. А теперь, дорогая, ты можешь позвать Серебряный Ключ так же, как ты позвала магический жезл?

Когда Антон упомянул мать Венди, Лица Азраила пошло темными пятнами, и он разочарованно зашипел, настолько громко, что его услышали люди внизу.

— Твоя дочь не имеет никаких прав на Клаваргент и не может требовать его! Я основатель этого дома, и Серебряный Ключ должен принадлежать мне. Я требую его, и никто не в праве оспорить мое требование, за исключением нынешнего Стража!

— Тогда, приятель, это будет мой отец… А может быть я. Ключ наш. Раскошеливайся! — сказал Питер.

— Нынешний Страж Эвернесса отсутствует, — холодным официальным голосом сказал Азраил. — Ты и твой отец уже не можете быть Стражами — ваше время прошло. Ну, Пендрагон, понимаешь? За призраком Галена Уэйлока идет Смерть — она уже в пути. А без него у тебя нет власти надо мной. Нет у тебя и Лука Бельфана, который мог бы исцелить твои многочисленные раны. А он не может войти сюда, пока не потушат свет и дом не объединится с миром снов. По моей команде мои люди бросятся на вас. Может быть, ты и убьешь пару из них. Но их слишком много, а вас всех они точно убьют.

— Стреляй, — сказал Питер Антону. — Застрели его прямо сейчас.

Азраил поднял руку. Он стоял высоко на балконе-мосту, прямая фигура в плаще, расшитом звездами и созвездиями.

— Если я погибну, моя рука упадет.

— Неужели ты действительно хочешь этого, Волшебник? — сказал Антон Пендрагон. — Представь себе будущее, в котором мы оба мертвы и Ахерон правит миром. Ты проиграл, а Люцифер победил. Неужели ты действительно хочешь этого? — Рука Пендрагона не дрожала: красная точка лазерного прицела, казалось, приклеилась к груди над сердцем, но все больше крови сочилось на паркет у его ног.

— Да объясни мне все это! — прошептал Ворон Лемюэлю. — Что Азраил знает про отца Венди?

— Не думаю, что Азраил знает, кто такой Антон Пендрагон. Быть может и сам Пендрагон этого не знает. Но во сне я слышал этот голос, который звал меня, и видел трех королев в барке, которые везли гроб далеко в море…

— Ну и что? Кто же он?

— Неужели ты не видишь? Слово «драгон» — вариант слова «дракон».

Ворон взглянул на Венди, прижавшуюся к отцу в поисках уюта и опоры; к отцу — не к мужу. Ему захотелось броситься к ней, но он подавил свое желание: вокруг находилось слишком много невооруженных, но нервных солдат, и их оружие лежало на полу, совсем недалеко от них. Ворон отчетливо видел, что эти хищники разрываются между желанием убежать и желанием убивать; любое внезапное движение могло пробудить их и заставить броситься в сражение даже невооруженными.

Кроме того были и угрызения совести, и Ворон сказал Лемюэлю:

— Мы должны вытащить Галена из мира снов. Он там один, вместе со злым ангелом Бельфегором.

Лемюэль покрылся холодным потом.

— Я не осмелюсь повернуть переключатель обратно. В мире снов Азраил почти всемогущ…

Тем временем Азраил говорил с Пендрагоном.

— Очень глупо, что ты не присоединился ко мне, когда я послал свои сны великим и могущественным людям этой земли. И дважды глупо, если ты потратишь свою жизнь на мою смерть! Как вообще ты осмеливаешься бросить мне вызов, смертный! Если ты присоединишься ко мне, даже сейчас, я прощу все твои преступления и дам тебе место среди лордов этого мира, которые будут служить новому королю, когда он придет и потребует свое королевство.

— Ты шутишь. Сводный человек никогда не примет власть тирана. И уж конечно не Люциферу быть твоим новым королем. Лучше сдайся, по-хорошему, и заплати за свои преступления.

— Трижды и четырежды дурак! Неужели ты думаешь, что я отдам этот зеленый мир Люциферу, Повелителю Страх и Тьмы? Как только ключ будет у меня, я завладею силами ада и небес, обоими! И сами боги заплатят дорогую цену за длинный список преступлений против человечества: насилия, болезни, искушения, проклятия, ураганы. За души всех невинных египетских младенцев, убитых магией Моисея; за мир, уничтоженный Великим Потопом; за сыновей Атлантиды; и еще за множество других невинных жертв, которые вопиют о мщении.

— Хватит болтать! — вмешался Питер. — Папа, приготовься переключить рубильник обратно после того, как я выбью мозги малышу Аззи. Ворон, как только магия вернется, положи всех этих парней. Кто не сдастся, конечно. Пускай они поплавают в собственном жиру.

Солдаты закостенели и посмотрели на Азраила. Некоторые незаметно вытащили ножи или начали медленно нагибаться к лежащему рядом оружию.

— Друзья! — воскликнул Азраил. — Вспомните, какие заклинания я наложил на вас. Вспомните, как вы пообещали воздвигнуть пирамиду из черепов внутри солнечного обелиска, который вы называете Вашингтонским Монументом![88] Смерть — иллюзия. Выстою я или паду, вы должны сражаться. И помните, я буду помогать вам даже тогда, когда вы не увидите меня среди вас.

— Подождите, мистер Уэйлок, — сказал Пендрагон. Левой рукой он вынул из-под плаща небольшой черный прибор и, не поворачивая головы, бросил его через весь зал Ворону. — Мистер Вранович. Вы сможете вызвать ток, который позволит удвоить специфические колебания, генерируемые этой машиной в поле комнаты? Устройство испускает комбинацию частот, которая может стимулировать спазматические центры нервной системы.

— Не знаю, но попробую! — ответил Ворон.

Венди повернула и посмотрела на него. В первый раз за все это время их глаза встретились.

Ворон не смог прочитать их выражения и сказал:

— Венди! Моя любовь, мое счастье! Я не знаю, соврала ли ты Азраилу, когда сказала, что тебя не интересует, жив ли я или мертв. И я не прошу у тебя прощения…

— Надеюсь, что нет! — прервала она его.

Питер направил ствол своей М-16 на Азраила.

— Мы что, собираемся ждать, пока два голубка начирикуются, или пора начать стрелять?

Ворон, ничего не слыша, говорил Венди:

— …но если я выживу в этой битве, я расскажу тебе, как, потеряв любовь, я потерял и имя. И может быть, ты расскажешь мне, как я смогу получить его обратно, а? Я знаю, ты любишь счастливые концы.

Она крикнула сквозь слезы:

— Иногда ты такой глупый! Конечно, я люблю тебя!

— Ну, если нет ничего особенного… — сказал Питер и пустил очередь в Азраила.

Грудь Азраила де Грея превратилась в кровавое месиво, череп обнажился, и лицо провалилось внутрь, правая рука отделилась от тела — пули буквально изрешетили плечо. Труп отбросило на дальние перила балкона, потом он повалился вперед и замер на ковре в луже крови.

Рука перевернулась в воздухе, перевернулась еще раз и упала с балкона на пол большого зала, стукнувшись о него с глухим влажным треском.

Солдаты закричали и бросились в атаку.

Черный дым повалил из-под черного плаща Пендрагона, и он исчез из вида. Потом его оружие негромко прошипело шесть раз, и шестеро, уже почти перезарядившие свои автоматы, упали мертвыми.

— Не дайте им повернуть ключ! — крикнул какой-то солдат. — Без магии мы возьмем их на раз!

Брошенный нож вонзился в руку Лемюэля прежде, чем он толкнул рубильник. Боль оглушила и ослепила его. Ничего не видя, он попытался схватить переключатель другой рукой, но какой-то солдат схватил его и сбил с ног.

Трое, прыгнувшие на Питера, превратились в кровавое решето еще в полете, но их мертвые тела ударили в него и сбросили с коляски. В следующее мгновение нога в армейском сапоге выбила из его руки автомат. Питер вытянул вторую руку и сделал что-то ужасное из горла человека. Солдат, корчась, упал на пол, а Питер поднял автомат. Еще двое умерло, но тут у него кончились патроны. Человек с ножом, наклонившийся над ним, очень удивился, когда Питер сломал ему запястье, отобрал нож и воткнул в горло. Еще один солдат отступил назад, лихорадочно пытаясь перезарядить автомат. Питер расстегнул пояс, застегнутый на пряжку-нож, и бросил человеку в лицо. Глаза солдата полезли на лоб, когда по его щекам и носу потекла кровь, как если бы он мог увидеть нож, торчащий из его черепа. Солдат упал назад и замер.

Все, больше оружия у Питера не было. На него прыгнуло еще трое.

— Держи ключ! Держи ключ! — заорало несколько голосов.

У людей, бросившихся на Ворона, по-видимому ножей не было, поэтому они решили задавить его массой. К своему изумлению он обнаружил, что они не сильнее детей: он ломал их руки и ноги, спины и пальцы, и давил черепа, едва прикасаясь к ним. Очень быстро вокруг него никого не осталось, и он пошел к рубильнику прямо через толпу солдат, не обращая внимания на их слабые попытки вцепиться ему в руки и волоча за собой тех, кто повис у него на ногах, и в несколько шагов оказался у цели.