Тэд Уильямс - Война Цветов

• Название: Война Цветов
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028062-9, 5-9577-1715-0

Война Цветов началась и ей, кровавой, жестокой, мало подходит столь нежное название!

Ведь королевство фэйри давно уже изменилось — и из сказочного стало попросту страшным.

В бой идут призраки, гоблины, тролли, упыри — порождения ночного кошмара, не знающие жалости, противостоящие же им Светлые Эльфы выглядят какими угодно, только не «светлыми».

И в центре этого вселенского хаоса внезапно оказывается очень странный человек — рок-музыкант, заброшенный в магический мир по чистой случайности, и теперь вынужденный учиться в нем выживать...

---

Ему полегчало, когда он разглядел зеленую камуфляжную форму. В дверь, по всей видимости, ломился человек. Тео видел спутанные курчавые волосы, темную лысину, блестящий лоб. Черный какой-то, бродяга...

— Все в порядке, — сказал Тео. — Это просто...

Неизвестный запрокинул голову. Сломанная челюсть болталась у него на груди. Слепые глаза выпирали из орбит, как вареные яйца. Тео отшатнулся от двери. Сердце колотилось где-то во рту, не давая дышать.

Кочерыжка подлетела, выглянула в скважину и опять взмыла вверх.

— Плохо, — пронзительно крикнула она. — Очень плохо!

— Ч-что п-плохо?

— Тебе не надо знать. Где эта проклятущая дверь?

Тео не понял, о чем речь. Дверь — вот она, и за ней таится нечто страшное. Но это скорее всего очередной кошмар, каким бы реальным он ни казался. Это единственное объяснение. Он застрял в страшном сне. Может быть, даже впал в кому и умирает, лежа на полу хижины, а мозг крутит ему ужастики, как проектор, работающий в пустом кинозале. Не может такое существовать в реальном мире.

Но если Кочерыжка была частью его сна, то признавать этого не желала. Она металась по комнате быстрой тенью, как муха в бутылке.

— Оно выберет самый легкий способ, чтобы войти. Если ему придется выламывать дверь, мы можем выиграть время. Есть тут другой вход или нет?

Опять она за свое. Тео опустился на корточки, сжимая руками готовую треснуть голову. Вонь душила, как будто тот уже ввалился в комнату.

— Ванная, — сказал он, тяжело поднимаясь. — О Господи... там, кажется, окно открыто. Только жалюзи.

Тео, дотащившись до ванной, распахнул дверь, и серно-аммиачная струя обожгла ему ноздри.

Тот, в камуфляжной форме, выламывал жалюзи — вернее, уже вламывался внутрь на глазах застывшего, оцепеневшего Тео. Его полусгнившая рука продавливалась сквозь планки, как гамбургер сквозь решетку. Проникновению мешала кость. Разлохмаченные отростки пальцев протянулись чуть дальше, и жалюзи сорвалось с рамы.

Тео с воплем отступил обратно в комнату. Грузная фигура пролезла в высокое окошко, шмякнулась на пол и встала. Тео схватил гитару за гриф, стараясь устоять на ногах, а смердящее существо вышло на свет.

Это был не просто гниющий труп — все обстояло намного хуже.

Вся фигура была слеплена из смердящих ошметков. Из рваных штанов и куртки торчали кости, клочья мяса и даже обрывки газет. Из раздутой левой ступни сочилась кровь, правую заменяли две другие, намного меньше — на одной из них еще сохранилась женская туфелька. Рука, поврежденная борьбой с жалюзи, уже срасталась. Другая заканчивалась не кистью, а высохшим кошачьим трупом. Существо протянуло ее к Тео, и челюсти клацнули.

Тео заорал и что есть силы врезал по врагу «Гибсоном». Существо лишилось части носа и рта и пошатнулось, но не упало. В его дырявой глотке клокотал воздух. Оно пыталось закрыть челюсти, но ему это не удавалось из-за отсутствия нужных мускулов. Камуфляжная куртка лопнула, и Тео увидел на груди гноящееся отверстие, наспех залепленное мертвым человеческим лицом. Дурнота подступала к Тео, заливая глаза чернотой.

Тут в пространство между ним и чудовищем влетела маленькая фея. В комнате разгорался мерцающий свет. Тео различал даже лицо Кочерыжки, твердое, как брошь-камея.

— Уходи! — крикнула она, налетая на мертвеца, как рассерженный воробей. Тот попятился, шипя, и взмахнул рукой. Кошачьи челюсти лязгнули совсем близко от Кочерыжки. — Дверь открыта! Уходи!

Свет горел прямо перед кухонной раковиной — световой шов, напоминающий «молнию» в ткани реальности. Тео, тупо глядя на него, отшвырнул сломанную гитару.

— Скорее! — крикнула Кочерыжка, но Тео еще медлил. Куда она ведет, эта дверь? Хуже скорее всего уже не будет, но все-таки...

Внезапно его осенило. Он схватил книгу Эйемона и крикнул фее:

— Пошли!

— Да шевелись ты, она вот-вот закроется! — прокричала Кочерыжка, еле переводя дух. — Иди! Я его задержу! — Она описала круг над головой мертвеца, и Тео при свете таинственной двери разглядел у нее в руках оружие — свой собственный штопор. Она снова и снова вонзала его в полуразложившуюся образину. Мертвец отмахивался — им, вероятно, руководил укоренившийся рефлекс, поскольку спасать было особенно нечего, — но особой тревоги не проявлял.

Тео казалось, что его сердце сейчас вылетит прямо через макушку, как ракета «Полярис». Он ринулся к светящемуся шву и развел руками его края. Пальцы слегка пощекотало, но ожога он не ощутил. Напоследок он оглянулся. Мертвец, пытаясь схватить Кочерыжку, промахнулся, но зацепил ее крылышко. Она, кружась, отлетела прочь и повалилась на пол, оглушенная. Мертвец, торжествующе хлюпая, двинулся к ней. Тео бросился на колени, подхватил фею, на миг опередив кошачьи челюсти, и на четвереньках устремился к заветной двери.

Он преодолел ее без всякого изящества и провалился в ничто, в бесцветную пустоту, бушующую, как океанские волны, и сверкающую, как звезды.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ДВЕРЬ В СТРАНУ ЭЛЬФОВ

10 ВЛАДЕНИЯ ШПОРНИКА

Он не просто перемещался — он вытягивался, словно корни удерживали его в оставленной им реальности, а все остальное влеклось через несчетные мили шума и света. Он казался себе все более тонким и нематериальным, пока не начал ощущать себя как почти бесконечную, почти невидимую линию сознания, каждый пунктирный штришок которой соприкасался только с такими же штришками по обе стороны от него, и все они расходились все дальше и дальше. Он был как резинка в руках Бога, а Бог разводил свои могучие руки все шире... но наконец резинка щелкнула.

Когда он пришел в себя, половину его поля зрения заполняло то, что он сперва принял за смазанное абстрактное полотно, составленное из зеленых линий. Трава. Он лежал на боку в высокой траве, и что-то копошилось с ним рядом.

Глаза сфокусировались на Кочерыжке, стоящей на коленях в паре дюймов от его носа. Она перегнулась вперед, и ее вырвало. Это, однако, не вызвало у Тео такого же рефлекса, как могло бы случиться при виде другого человека. Он сел, и вот тогда рефлекс сработал.

Пока он отплевывался, Кочерыжка простонала:

— О-ой. Возвращаться еще хуже, чем перебираться на твою сторону.

— Рад это слышать. — Тео вытер рот рукой. Голова бренчала, как соло на тимпане, и он, не задумываясь, отдал бы душу за флакон с полосканием. — Не хотелось бы испытать такое еще раз. — Он огляделся по сторонам. — О Боже.

Не то чтобы пейзаж особенно поразил его: все здесь выглядело, в общем, как надо, на свой романтический, прерафаэлитский лад — густой лес, травянистые, полные тени лощины, косые полуденные лучи с пляшущими в них пылинками и мошками, пронзающие листву, как линии пломбировки. Тошнота проходила, но краски вокруг все еще казались слишком яркими, а грани слишком резкими. Глаза начинали слезиться, стоило задержать взгляд на чем-то дольше необходимого. Точно принял дозу псилоцибина — от этого тоже предметы начинают светиться, как неоновые.

— Где это мы?

Кочерыжка сплюнула в последний раз, произведя чуть заметную искорку.

— Дома. То есть у меня дома. У вас это называется... не помню, как в книжках, а в Эльфландии если чего не знаешь, то и перевести нельзя. А, да, — просветлела вдруг она. — Эльфландия. Так и называется.

— Выходит, я был прав. Не я то есть, а дядя Эйемон. — Тео вытянул ноги, слушая почти подсознательно пение птиц. Головная боль и тошнота прошли почти окончательно, и он начал забывать, что только что пережил самые худшие и диковинные полчаса в своей жизни. — Тут красиво.

— Потому это место и сохранили. Не думай, что у нас везде так, парниша.

Он кивнул, хотя понятия не имел, о чем она говорит. Мыслительный процесс давался с большим трудом — здешний пейзаж слишком сильно действовал на его смертные чувства. Как странно все же...

— Что это за страшилище к нам заявилось? — В окружающем, особенно в густой тени за деревьями, вдруг забрезжила угроза. — Оно и сюда может прийти? Прямо сейчас?

— Прийти может. — Кочерыжка потянула носом. — Насчет сейчас не знаю, но сомневаюсь, что оно отыщет тебя так скоро. Стало быть, рассиживаться особо не стоит.

— Но что это было? — Тут до него дошло. — Отыщет меня?! То есть как — меня?

— Ты встань сначала, и будем трогаться. — Она порхнула вперед ярдов на двадцать, тут же вернулась и повисла перед ним с сумрачной полуулыбкой. — Ну, чего рот раззявил — у тебя без этого ноги не идут, что ли?

Тео захлопнул рот и пошел за ней следом через психоделический лес.

— Я не заедаюсь, — сказала она, когда они вышли на открытую поляну, — просто сама ничего толком не знаю. Я ведь только посланница. Скажу тебе так: Пижма послал за тобой меня, а кто-то другой мог послать это кое-как слепленное чудо. Чтобы это сообразить, много ума не надо. Ты сказал, что таких, как я, в действительности никогда не видал. А таких, как оно?