Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

• Название: Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)
• Автор: Борис Солоневич
• Жанр: История

Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

---

-- Что вышло? -- переспросил Ничипор каким-то приглушенным голосом. -Разсказывать, право, не хочется. Помните, Борис Лукьянович, как 2 года тому назад нашу милую хавыру разрушили. -- Уж на что обидно было! А теперь еще хуже вышло... Помните наше знамя старое?

-- То, с образом Георгiя?

-- Да, да, еще при Олегe Ивановичe освященное...

-- Что с ним случилось?

-- Забрали... -- Голос юноши прервался, он отвернулся и нервно зашагал по комнатe... -- Ну, и чорт с ними, что забрали, реквизировали -- это, по крайней мeрe, понятно. На то и война. Но вы знаете, Борис Лукьяныч, что они с ним сдeлали? На общем собранiи комсомольцев торжественно порвали, привязали к палкe и стали пол подметать... А потом... потом -- в уборную бросили. -- Послeднiя слова вырвались у Ничипора сквозь зубы, и пальцы его сжались в кулаки.

Боцман не выдержал. 156

-- Ax, чорт, -- вскочил он в волненiи. -- И как это все-таки вы отдали это знамя?

-- Да меня как раз дома не было, -- мрачно отвeтил Ничипор. -Штаб-квартира нашего отряда в моем домикe. Ну, что-ж сдeлаешь: ночью вломились, стариков моих до смерти перепугали... Все перебили, переломали... Бюст адмирала Нахимова, героя Севастопольской обороны, у нас был -- так только порошек почти один остался -- так ломами его били. Ну, и знамя, конечно, забрали... У-у... Сволочи, -- вырвалось у него. -- Простите, Лидiя Константиновна, пожалуйста, простите. Ей Богу, нечаянно. Уж очень обидно вспоминать...

-- Ну, а другiе отряды?

Боцман облегченно вздохнул.

-- Ну, нам-то удалось спасти.

-- Выругайте их, Борис Лукьянович, -- прервала его Тамара. -- Вeдь этакiе отчаянные ребята. Знамя они, правда, и свое, и наше спасли, но сами чуть не погибли.

-- Как это вышло?

-- Да, вот, дeло прямо в минутах было... Мы как раз получили свeдeнiя, что налет комсомольцев вот-вот грянет. Я -- к Лидiи Константиновнe, за наше знамя и -- в Яхт-Клуб. А там наши, вот, адмиралы всe в шлюпку, парус, значит, на бом-брам-стеньгу, или как там: гафель, гальюн или бимс...

-- Да уж говори прямо, "подняли" -- что тут! -- снисходительно уронил боцман. -- Запутаешься в снастях и не выберешься.

-- Ну, ладно, -- засмeялась Тамара. -- Значит, подняли парус и ходу. Хотeли сперва куда-нибудь в Сeверную бухту, к Инкерману, да потом подумали -- еще в бинокль могут подсмотрeть. А тут как раз волненiе сильное было. Бр... Даже по бухтe барашки ходили. А они, чертенята, не долго думая, лeво руля (так что ли, Боб?) и в открытое море. А в этот день вeтер, волны были. Сколько баллов, Боб?

-- Да что-то 9 или 10, -- с дeловитой небрежностью стараго морского волка отвeтил боцман.

-- Вот, и я помню. Из гавани даже пароходы не выходили в открытое море. А они, понимаете, Борис Лукьянович, 157 рeшили -- кружным путем на шлюпкe, по бурному морю, в Георгiевскiй монастырь...

-- А что-ж, -- холодно спросил Григ, -- так, по твоему, и отдать знамена комсомольцам?

-- Да нeт! Но хоть бы не в такой путь пошли! Ну, завернули бы за мыс и высадились бы. Так нeт же! Они, дядя Боба, миль 10 по бурному морю так и прошли. Уж послe, как мы узнали -- так и ахнули... Лидiя Константиновна собиралась им чубы драть, да уж как-то смилостивилась.

-- Побeдителей не судят, -- разсмeялась княжна. -- Что с ними дeлать!

-- Зато знамена спасены были! -- сiяя, воскликнул Боб.

-- Ну, а в морe-то трудновато было?

-- Бррр... Да, по совeсти сказать, здорово неуютно. Мы к вечеру вышли. Пока, это, маяк обошли с юга -- смеркаться начало. А шторм наворачивает все сильнeй и сильнeй. Мотает нас, как щепку, да и заливает. Пока мы подошли к монастырю -- совсeм стемнeло. Ну, а в темнотe к скалам в такой шторм не подойти -- разобьет, как скорлупку. Намучились мы, что и говорить. Еще счастье, что мы с собой и лагерныя ведра взяли -- не хотeли и их комсомольцам отдавать. Воду-то все время из шлюпки и отливали. И ничего...

-- Да я вижу, что ничего, -- невольно разсмeялся я. -- А могло бы быть и похуже.

Боцман беззаботно махнул рукой.

-- Э... Ладно... Что там. Все хорошо, что хорошо кончается. Это, вот, Григ, дeйствительно, молодец -- предупредил нас во время.

-- Мнe просто повезло, -- отмахнулся от похвалы Григ. -- В послeднiй момент узнал. Комсомольцы ждали рeшенiя Москвы: как радiо получили -- так и в атаку с ломами: "крой, ребята, Бога нeт"... Я бы и Ничипора успeл предупредить, да дома там никого не было. Хотeл было еще раз забeжать, да уже поздно было.

-- Что-ж дeлать, друзья. Такiя штуки по всей Россiи пошли. Дeло прошлое... Ну, а теперь как вы сорганизовались? 158

Боб весело разсмeялся.

-- Мы теперь окопались при Яхт-Клубe Всевобуча10 и гордо называемся "допризывники по системe "скаутинг". Поди -- укуси. Смeна красным морякам, а не какая-нибудь контр-революцiя. Военные нас поддерживают, дали двe старых шлюпки. Мы их отремонтировали, ведем с допризывниками морскую подготовку, а сами незамeтно и своими дeлами занимаемся. Ничего, живем, не унываем... Потом же мы всe подвохи комсомольцев заранeе знаем: у нас вeдь свой ручной комсомолец есть.

10 Отдeл Всеобщаго Воинскаго Обученiя.

-- Кто это?

-- Да, вот, Григ.

-- Вы, Григ? Вы -- комсомолец? Всерьез или по названiю?

-- Да что, Борис Лукьяныч, дeлать-то иначе? -- смущенно сказал юноша. -- Я уж думал и так, и этак -- другого выхода никак не нашел. Видите ли, по моей слесарной спецiальности я числюсь производственным рабочим и хочу как-нибудь в Автомобильный Институт в Москву поeхать учиться. Не оставаться же вeк слесарем! Ну, а туда только комсомольцев и направляют. Я и рeшил...

-- Он и у нас совeта спрашивал, -- вмeшалась Тамара. -- Мы тоже рeшили, что он прав. Нужно пробиваться вперед. Что-ж дeлать? А Григу без комсомольскаго билета пути никуда нeт. Вопрос жизненной тактики... Но зато нам, Борис Лукьяныч, он здорово полезен. Уж мы-то обо всeх затeях комсомольцев заранeе знаем. Нас, герлей, вeдь тоже он предупредил о налетe.

Я посмотрeл на смущенное лицо Грига, его открытые честные глаза, вспомнил его исторiю с секретным сотрудничеством в ЧК и успокоился. Этот -был и останется нашим.

-- А в Комсомолe не знают развe, что вы скаут?

-- Знают, что я когда-то был скаутом, но считают, что я разочаровался и, как блудный сын, вернулся в лоно коммунизма.

-- А вы не боитесь, что вас обвинят в двурушничествe? 159

-- Ну, что-ж, -- спокойно отвeтил он. -- Тут борьба мозгов -- кто кого обманет. Не думал я, что придется лисой изворачиваться, да, вот, пришлось. Такое время, значит. Тут только хитростью и можно держаться. Я теперь вродe как настоящiй развeдчик в чужом лагерe, -- засмeялся Григ. -- Поймают -- ну, что-ж: на то и война. По крайней мeрe знаешь, за что. Хоть не так обидно. А сколько народу погибло, вот так, за здорово живешь? Эх...

Когда становится нечeм жить...

Господи Боже! Склони Свои взоры

К нам, истомленным в суровой борьбe...

Бальмонт.

Поздно вечером, послe этого сбора шли мы с княжной Лидiей по каменистым залитым лунным свeтом улицам города. У больших чугунных ворот старая начальница остановилась.

-- Пройдемте, Борис Лукьянович, через бульвар, -- сказала она. -- Вы вeдь не спeшите?

По широкой песчаной аллеe мы подошли к громадному бeлому зданiю панорамы, окруженному густой рамкой темных деревьев.

Раньше в больших нишах круглой стeны стояли бюсты героев Севастопольской обороны, погибших здeсь 70 лeт тому назад. Теперь эти ниши были пусты.

-- А куда же бюсты отсюда дeвались? -- удивленно спросил я. -- В музей, что ли, отвезли?

-- В музей? -- горько улыбнулась княжна. -- Ну что вы, Борис Лукьянович! Героев имперiалистической войны да в пролетарскiй музей? -иронически подчеркнула она. -- К ним отношенiе попроще.

-- А как же?

-- Да просто веревки на шеи понакинули, стащили вниз и разбили ломами, поглядите: вот еще бeлые осколки лежат -- вот, у стeн...

Я отвернулся с глубоким чувством негодованiя.

-- Разнузданный инстинкт разрушенiя, -- тихо сказала княжна. -- Ломай, бей без оглядки все старое, "отжившее". 160 А, вот, когда дeло доходит до стройки, до созиданiя -- тут тупик...

-- Значит, ваше мнeнiе о "стройкe новой жизни" -- пессимистическое?

-- И очень даже, -- печально прозвучал отвeт старой учительницы. -- Эти бюсты -- что! Это -- пустяки. Всe эти матерiальныя разрушенiя сравнительно не так страшны. А вот, когда души дeтскiя ломаются, да вывихиваются, вот, это -- уже трагедiя.

-- Вы про комсомол говорите?

-- Да не только про комсомол, да пiонеров -- про всю молодежь. Вот, возьмите наши школы. Отмeнили все с одного маху -- и программы, и методы, и учебники. А новаго ничего не создали. Ну и хаос... Да какой хаос! -- с горечью продолжала она. -- Вeдь мы, педагоги, не знаем прямо, что дeлать, чему учить, чему воспитывать. Комсомольскiя ячейки, куда вошли почти сплошь хулиганы, дeлают в школe, что хотят, даже преподавателей увольняют. Дeти дичают все больше. Программы, методы, системы мeняются каждые 2-3 мeсяца. Чехарда... А тут, вот, еще и скаутскiе отряды закрыли: нашли тоже, видите ли, новую "гидру контр-революцiи"... Эх, лучше не думать...