Марат Брухнов - Чака

• Название: Чака
• Автор: Марат Брухнов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

Огромное личное мужество, блестящий организаторский и полководческий талант позволили Чаке, сыну вождя небольшого племени зулу, сломить раздробленность своего народа. Могущественное и богатое государство зулусов с сильной и дисциплинированной армией было опасным соседом для английской Капской колонии. Англичанам удалось организовать убийство Чаки, но зулусский народ, осознавший благодаря Чаке свою силу, продолжал многие десятилетия неравную борьбу с английскими колонизаторами.

---

Сразу же после отбытия Нгомаана Сензангакона с тяжелым сердцем стал собираться в путь. Присущая вождю зулу способность во всем находить хорошую сторону в полной мере проявилась и на этот раз. Без долгих колебаний примирился он с тем, что придется ему назначить своим преемником Чаку, которого он, кстати сказать, уже и не очень-то помнил. Сензангакона во всей этой истории побаивался только объяснений с Биби, прочившей на это место своего сына Сигуджану, с доводами которой он уже успел согласиться. Он даже решил взять ее с собой ко двору Дингисвайо, рассчитывая на то, что пышность крааля вождя вождей и пиршества, которые их там ожидают, заставят Биби попридержать язык. Взял он с собой и некоторых других жен — в первую очередь Лангазану, зная доброе ее отношение к Нанди и Чаке и не без оснований считая, что именно она поможет ему опознать столь неожиданно обретенного любимого сына. Нцаку же и Магулану он прихватил просто по доброте душевной, прекрасно понимая, что они никогда не простят ему, если пропустят по его милости очередное увеселение. Окруженный толпой безалаберных юношей, которые должны были изображать почетный эскорт, он двинулся в путь, окончательно примирившись с выпавшим на его долю испытанием.

Дингиовайо устроил действительно торжественное пиршество, но Сензангакона пил, не пьянея, и все дожидался того момента, когда же наконец Великий заговорит об интересующем его деле. Но начались танцы, а вождь вождей так еще и слова не проронил о Чаке. По пути сюда Сензангакона собирался свое согласие с предложением вождя мтетва выдать за результат долгих размышлений. Дескать, он и сам не раз уже подумывал о Чаке, но колебался, ибо от правильного выбора наследника зависит благоденствие всего народа. Однако колебасы с пивом ходили по кругу, и от благих намерений Сензангат коны ровным счетом ничего не осталось. Лангазана, сидящая на женской половине пирующих, уже несколько раз указывала ему глазами на юношу гигантского роста, танцующего инкондло, но вождь зулу никак не мог понять, чего она от него хочет. Когда же до него дошел смысл ее знаков, он решил взять быка за рога и прямо осведомился у Дингисвайо, что это за красивый и рослый молодой человек.

Понимая, однако, состояние Сеязангаконы, Великий счел, что время для объяснений и восстановления родственных отношений выбрано его гостем неудачно. К тому же он опасался, что вождь зулу, приведенный в благодушное состояние выпитым пивом, наобещает своему сыну такого, о чем и сам не вспомнит на следующее утро. — Это Нодуменхлези из рода Джобе, — ответил он. Сензангакона еще раз поглядел на Лангазану, которая продолжала подавать ему знаки, и, уже окончательно растерявшись, не нашел ничего лучшего, как спросить Великого, где же Чака. Дингисвайо, загадочно усмехаясь, объявил, что юноша, видимо, из робости не смеет появиться здесь. Ответ звучал явно издевательски, и Сензангакона твердо решил на будущее вообще воздерживаться от каких-либо расспросов: Великий наверняка знает, что делает.

После танцев Дингисвайо предложил своему гостю освежиться купанием в реке и послал туда же Чаку вместе с несколькими воинами. Здесь у реки и произошла встреча. Сопровождавшие Чаку воины ушли, чтобы не мешать разговору отца с сыном. Искупавшись и наговорившись вдосталь без посторонних свидетелей, они вместе отправились в крааль. О свидании уже все знали, ибо вернувшиеся воины успели о нем рассказать. Жены вождя зулу — Нцака, Лангазана, Магулана — бросились к восстановленному в правах родственнику. Не вышла одна Биби. Ее поступок не остался незамеченным, а последовавший вскоре за этим эпизод никак не расположил Чаку в пользу своего соперника. Когда одно из копий отца особенно понравилось Чаке, Сензангакона, человек вообще-то щедрый, вместо того чтобы тут же преподнести его в дар, в самый последний момент некстати припомнил, что именно это копье уже обещано им Сигуджане. Снова Сигуджана!

Чтобы окончательно закрепить прочность родственных уз, было решено прибегнуть к колдовству. По повелению Дингисвайо на пути Сензангаконы рассыпали различные приворотные зелья, ими же была обработана циновка в хижине вождя зулу. Посвященный во все эти дела, Чака был также подготовлен соответствующим образом и получил много полезных советов, которыми не преминул воспользоваться. Так, входя в хижину отца, он обязательно становился таким образом, чтобы тень его падала на сидящего Сензангакону, хотя стоять в хижине, если рядом сидит старший, считается неприличным. Для верности Сензангаконе дали понять, что он околдован, — известно ведь, что когда человек знает о насланных на него чарах, чары эти действуют на него сильнее.

Пробыв еще некоторое время в гостеприимном краале Дингисвайо, Сензангакона, окончательно обескураженный и сбитый с толку, отправился домой, еще раз заверив Великого в своей искренней любви к Чаке.

Обеспечив таким образом дальнейшую судьбу Чаки, а заодно с ним и всего племени зулу, Дингисвайо вспомнил и о другом прославленном воине — Нгобоке. Переговорив с Чакой, Великий решил выделить отряд, чтобы восстановить Нгобоку в правах вождя племени сокулу. Он уже совершил достаточно подвигов, чтобы занять это место, тем более что брат его, Нондлову, подозрительно заигрывает с врагами мтетва. В знак особого внимания к другу Чака решил лично возглавить экспедицию. В последовавшей стычке Нондлову погиб, и справедливость наконец восторжествовала. Победа была должным образом отпразднована, и на пиру Нгобока поделился с Чакой своими планами наведения порядка в родных местах. Планы эти настолько пришлись по сердцу Чаке, что для немедленного воплощения их в жизнь он оставил Нгобоке значительную часть приведенного отряда. С помощью воинов мтетва Нгобока тут же разгромил Сибаку, вождя соседнего племени эма-генгени, а затем и Конджвайо, вождя эма-нзимелени, чьи земли лежали на северном берегу Умфолози. Расширив таким образом владения сокулу, Нгобока тут же поспешил к Дингисвайо с богатыми дарами, дабы засвидетельствовать свое почтение Великому.

Глава VII

Однажды в крааль прибежал запыхавшийся гонец и передал Чаке, что его срочно желает видеть вождь вождей. Чака не знал, следует ли ему облачаться в парадный наряд, а посланец не сумел объяснить причины вызова. Поэтому Чака тут же отправил его обратно, а сам все же переоделся. Если этот мальчишка уже сейчас с трудом переводил дух, то Чака легко обгонит его на обратном пути, а к вождю всегда следует являться в достойном виде. И верно, в крааль Дингисвайо он успел прибыть задолго до посланца.

Перед верховным вождем стоял незнакомец, и по торжественному виду Дингисвайо Чака понял, что случились какие-то важные события. Действительность превзошла все его ожидания: быстро отпустив незнакомца, Великий торжественным тоном возвестил, что человек этот принес известие, которое самым непосредственным образом касается его, Чакиной, судьбы: вождь народа зулу и его отец Сензангакона «ушел домой».

Передавая это известие усаженному рядом с ним воину и верному другу, Дингисвайо пристально следил за выражением его лица, но одно из двух — либо Чака великолепно умел скрывать свои мысли, либо смерть отца не произвела на него особого впечатления. Впрочем, он, возможно, еще и не успел полностью осознать значимости случившегося.

Но Чака прекрасно все понял. Более того, он понял также и то, что смерть отца ничего не изменит в его судьбе, если этого не захочет сидящий перед ним человек. Он, Чака, давно дожидался этого часа. Более того, он уже столько раз в самых мельчайших подробностях представлял себе свои действия в роли главы, пусть пока небольшого, но самостоятельного племени, что ему временами начинало казаться, что событие это уже произошло. К мысли о том, что ему предстоит занять место отца, когда тот покинет этот мир, он привык во время долгих разговоров с Дингисвайо, который всегда хотел видеть во главе соседних племен преданных ему людей. Но только почему Дингисвайо продолжает так странно вглядываться в него? Неужели он передумал? И, как бы отвечая на его немой вопрос, Великий заговорил снова:

— Мы хотели сразу же отправить тебя к твоему народу, где бы ты мог занять подобающее место, одарив тебя на прощание за все оказанные лам услуги, но человек, пришедший из твоих мест, сообщил нам, что за последние две луны там произошли странные вещи. Видимо, болезнь ослабила память отца твоего, иначе как объяснить то, что он вопреки данному нам слову назначил своим восприемником юного Сигуджану. Поэтому мы решили удержать тебя здесь еще некоторое время и отослать тебя только тогда, когда все решится должным образом. А теперь иди и передай печальную весть твоей матери Нанди. — И Дингисвайо чуть заметно улыбнулся, зная наверняка, что смерть вождя зулу не вызовет слез у его новоявленной вдовы. После чего он приветливым жестом отпустил Чаку, давая этим понять, что аудиенция закончена.