Леонид Шкаренков - Агония белой эмиграции

• Название: Агония белой эмиграции
• Автор: Леонид Шкаренков
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1986

В книге освещается история белой эмиграции от Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны до конца второй мировой войны. Автор исследует те процессы и тенденции, которые привели в конечном итоге эмиграцию к ее полному идейно-политическому краху.

«Указатель имен» в электронной версии опущен. (DS)

Концы страниц обозначены так — /123/. (DS)

---

В ходе судебного разбирательства выяснилось, что в марте 1927 г. в Териоках (на явочном пункте финской разведки) состоялось совещание террористов, на котором присутствовал /132/ генерал Кутепов. Он заявил о необходимости «немедленно приступить к террору», указывая, что английское и другие иностранные правительства дадут деньги только в том случае, если белая эмиграция докажет свою жизнеспособность тем, что будет активно бороться с Советской властью22. Один из террористов, Ларионов, врангелевский офицер, которому удалось бежать за границу, в разговоре один на один с генералом фон Лампе тоже признался, что «работал по поручению Кутепова»23.

Установленные на том процессе в Ленинграде связи террористов-монархистов с английской разведкой теперь подтверждаются еще свидетельствами Врангеля из его переписки. «К сожалению, — писал он из Брюсселя, — процесс удачно использовался большевиками с целью доказать вмешательство Англии во внутренние дела России»24. Врангель жаловался, что эти события помешали ему поехать в Англию, так как Министерство иностранных дел отказало в визе, опасаясь враждебных выступлений в печати и запросов в парламенте.

Факты говорят и о том, что в период непосредственно после разрыва английским правительством Дипломатических отношений с СССР некоторые белоэмигрантские организации пытались играть своеобразную роль маклера. Вот как рассуждал тот же Врангель: ««Русский вопрос» — это главный козырь настоящей политической игры. Для того, чтобы одна из сторон могла заглянуть в карту другой, «русский», имеющий возможность говорить и с той, и с другой стороной, может весьма пригодиться»25.

В данном случае речь шла о тайных встречах известного врангелевца фон Лампе с неким Феттером — представителем влиятельных германских кругов. Полагая, что Врангель и его организация тесно связаны с английскими верхами, Феттер пытался выяснить мнение руководителей РОВС о планах Англии по борьбе против Советской России. Его интересовало, какое место в этих планах отводится Германии, по отношению к которой Англия в то время проводила своего рода политику заманивания. Вопрос ставился еще более конкретно: что получит Германия за участие в выступлении? Крайне интересовали Феттера и проблемы использования Польши в этой борьбе26.

Известно, что правительство буржуазной Польши вынашивало далеко идущие воинственные планы. В польских политических кругах открыто говорилось, что Англия уже выработала программу польско-германского примирения, необходимого для похода против СССР. Злодейское убийство советского посла бросало новую искру в накаленную атмосферу. Оно находилось в связи с целой серией враждебных Советскому государству актов. Несмотря на то что в Польше среди белоэмигрантов были произведены аресты (правда, через несколько дней всех арестованных выпустили), действия белоэмигрантских террористов здесь не прекращались. Была даже попытка взорвать здание советского /133/ посольства: бомбу большой разрушительной силы обнаружили в дымоходе27.

В современной историографии Польши «восточная политика» этой страны в межвоенный период характеризуется особой антисоветской направленностью. Вдохновляемая идеями Ю. Пилсудского, такая политика преследовала цели расчленения территории Советской России, создания под эгидой Польши федерации небольших буржуазных государств. Применительно к такой политике в Польше употреблялся термин «прометеизм». Польский историк С. Микулич, автор книги о «прометеизме», пишет о его происхождении: «Революция и гражданская война обрекли на эмиграцию не только «белую» Россию, но и «белых» украинцев, грузин, азербайджанцев, армян, татар и представителей других народов». Они создали в Париже эмигрантскую организацию «Прометей» (с журналом под таким же названием), где за именем героя античности скрывалось антисоветское по самой своей сущности движение, ставившее целью не только отделение той или иной территории от России, но и ликвидацию там советского строя. «Польша являлась соседом Советской России, — продолжает Микулич, — и поэтому все так называемые «прометейские» планы создания независимых государств на территории бывшей империи против Советского Союза не могли не заинтересовать польское правительство»28. Оно пыталось использовать эти планы для осуществления собственной националистической программы созидания великой Польши «от моря до моря». Правда, отмечает Микулич, даже апологетами Пилсудского признается, что эта программа была нереальной.

Надежды на польско-советскую войну оказались несостоятельными. Немаловажную роль здесь играло то обстоятельство, что попытки Англии втянуть в это время в антисоветский блок Германию были безуспешными. В этой стране проявлялась определенная заинтересованность в поддержании с СССР нормальных отношений и развитии с ним торгово-экономических связей. Такая же картина наблюдалась в Италии, Скандинавских странах, во Франции. 17 сентября 1927 г. Совет министров Франции принял решение, в котором говорилось, что «в настоящее время ничто не оправдывает разрыва дипломатических отношений» с СССР29.

Межимпериалистические противоречия проявлялись и. в том, что французские политики не хотели поддерживать Англию в разрыве отношений с Советским Союзом. Белоэмигрантские деятели болезненно, реагировали на такой курс французского правительства. В письме на имя министра иностранных дел Франции А. Бриана руководители Национального комитета А. В. Карташев и М. М. Федоров выражали недоумение по поводу желания «поддерживать связи с правительством Советов». Они пытались убедить Бриана не руководствоваться здесь мотивами «простой выгоды», поскольку «неустойчивое положение /134/ в России должно кончиться». А тогда, угрожающим тоном предупреждали авторы письма, «занявшие «передовые позиции» под протекторатом Советов будут изгнаны, а не сообщавшиеся с ними, подобно правительству САСШ, будут приглашены национальной властью на условиях наибольших привилегий…»30. Такие угрозы, однако, мало действовали. Антисоветская политика терпела провал. Прошло немного времени, и новое английское правительство, сформированное лейбористами после выборов 30 мая 1929 г., вынуждено было восстановить дипломатические отношения с СССР. И снова следует обращение, на этот раз к английскому премьеру. Председатель Российского финансового торгово-промышленного союза Н. X. Денисов предупреждает, что этот «жест по адресу Советской власти явится помощью русским большевикам»31.

Между тем в правом лагере эмиграции, в его верхушке, произошли важные персональные изменения. 25 апреля 1928 г. в Брюсселе умер Врангель, а менее чем через год, 5 января 1929 г., та же участь постигла великого князя Николая Николаевича. Председателем РОВС стал генерал Кутепов.

На банкете, устроенном в его честь политическими и общественными организациями белой эмиграции в Париже, Кутепов призывал не предаваться оптимистическому фатализму и не ждать, когда «все совершится как-то само собою». Почувствовав себя лидером, он с большим апломбом заявляет: «Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожить»32.

Незадолго до этого, в марте — апреле, Кутепов совершил поездку в Югославию и Чехословакию. Он был принят королем Александром и чехословацким политическим деятелем Карелом Крамаржем, много выступал и всюду говорил, что будет проводить в жизнь решение о сохранении кадров армии и воинских организаций. Выступая перед казаками-кубанцами в Сербии, он договорился до того, что заявил: сигнала «поход» еще нет, но сигиал «становись» уже должен быть принят по всему РОВС33. А в это время многие из тех, кому генерал, в который уже раз, обещал скорый поход, страшно бедствовали. Экономический кризис, охвативший капиталистические страны, не пощадил и чинов РОВС. В январе 1930 г. в Париже неожиданно и бесследно генерал Кутепов исчез. Вышел утром из дома и больше не возвращался. Буржуазные французские газеты публиковали самые чудовищные измышления. Каждый день создавались новые гипотезы, похитителей видели то там, то здесь. Потом дело замерло — похитителей так и не нашли. В РОВС же после этого события, как указывалось в одном документе, никаких изменений «в… конструкции и идеологии не произошло»34.

Новым председателем Союза был назначен генерал Е. К. Миллер. Говорили, что он вовсе не самый умный, или самый активный, или самый храбрый из белых генералов. Скорее по природе своей нерешителен и кабинетен. Но у нет были активные /135/ помощники — генералы Ф. Ф. Абрамов, П. Н. Шатилов, адмирал М. А. Кедров. Последний когда-то руководил эвакуацией врангелевских войск из Крыма, а в эмиграции был председателем Российского военно-морского союза.

Миллер стал непосредственным распорядителем «Фонда спасения России», о назначении которого уже говорилось. Судя по всему, новый председатель ничему не научился и во всеуслышание заявил, что «работа по связи с Россией» (за этой формулой скрывалась вся контрреволюционная деятельность на территории СССР) теперь более нужна, чем когда-либо. Он призывал как можно более энергично собирать деньги в этот фонд. «Если бы каждый эмигрант ежемесячно вносил хотя бы по 1–2 франка…» — ставил он риторический вопрос. Пытаясь показать «общественному мнению», что РОВС представляет еще силу, которая проявит себя в будущем, генерал Миллер в беседе с корреспондентом «Возрождения», запись которой была опубликована 4 июня 1930 г., назвал мелкими булавочными уколами всякие «бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов». Теперь, объявил председатель РОВС, вопрос должен сводиться к организации и подготовке крупных выступлений, к согласованности действий всех подчиненных ему сил.