Наум Синдаловский - Мифология Петербурга: Очерки.

• Название: Мифология Петербурга: Очерки.
• Автор: Наум Синдаловский
• Издательство: «Норинт»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7711-0070-6

Новая книга Н. А. Синдаловского представляет собой цикл тематических очерков, создающих своеобразную панораму городской жизни старого и нового Петербурга. Героями книги стали светские львы и венценосные особы, гвардейские офицеры и балтийские моряки, фабричные рабочие и студенты.

Известно, что некоторые пласты городского фольклора сдобрены «острой приправой ненормативной лексики». В книге этой деликатной теме посвящена отдельная глава. Издательство сочло возможным опубликовать ее без пропусков и сокращений, адресуясь исключительно к взрослой аудитории.

Книга приглашает всех окунуться в увлекательный мир петербургского городского фольклора.

---

Бурная жизнь петербургских балаганов на Марсовом поле и Адмиралтейском лугу закончилась в начале XX века. Балаганы исчезли, но в мемуарной и специальной литературе сохранились блестящие образцы народной поэзии. Это раёшные стихи и прибаутки балаганных дедов-зазывал. Среди них есть много конкретно петербургских:

Венчали нас у Флора,
Против Гостиного двора,
Где висят три фонаря.
Свадьба была пышная,
Только не было ничего лишнего.
Кареты и коляски не нанимали,
Ни за что денег не давали.
Невесту в телегу вворотили,
А меня, доброго молодца, посадили
К мерину на хвост
И повезли прямо на Тучков мост.
Там была и свадьба.

В 1880-х годах широкой популярностью пользовались концерты в пользу того или иного благотворительного заведения. Непременными участниками таких концертов были и петербургские раёшники. Как правило, такие мероприятия приурочивались к общегородским праздникам на масленой или пасхальной неделях. Некоторые образцы творчества народных актеров-импровизаторов сохранились. Вот как выглядело такое выступление на празднике в пользу Охтенского детского приюта:

Здравия желаю,
С Масленицей поздравляю;
С выпивкой, закуской,
С широкою русской,
С разгулом великим,
С восьмидневным веселием;
С блинами, попойками,
С ухарскими тройками;
С пылом, с жаром,
С хмельным угаром!..
Всех поздравляю,
Гулять дозволяю!..
Пришел людей повидать
И себя показать;
Покрутиться, покамборить,
Ни в чем себя не неволить:
Пущу свою картинку в ход,
Потешить православный народ.
Пришел к вам с Царицына лугу…
Хотел ехать в Калугу,
Да костоломки испужался
Да в Дворянское собрание
К Охтенским ребятишкам и примчался…
Машкарад, значит, почуял.

Как это ни удивительно, но в общедоступном и широко популярном «Советском энциклопедическом словаре» (М., 1983) слова «анекдот» не было вообще. Оно появилось в переиздании, осуществленном Санкт-Петербургским фондом «Ленинградская галерея» в 1991 году. Значение этой короткой, в пять с половиной строчек, статьи трудно переоценить, поскольку она дает определение анекдота в двух ипостасях. Это и короткий, добавим – часто неизданный, рассказ об историческом лице или событии – жанр весьма популярный в русской общественной жизни XVIII–XIX веков; и анекдот, как жанр современного городского фольклора – короткий смешной рассказик с неожиданным острым концом. В петербургском городском фольклоре анекдот широко представлен как в том, так и в другом качестве.

Одним из героев петербургских анекдотов был всеобщий любимец Иван Андреевич Крылов. Раз Крылов проходил по Невскому и неожиданно встретил императора. Николай I еще издали ему закричал: «Ба, Иван Андреевич, что за чудеса? – встречаю тебя на Невском. Куда идешь? Мы так давно с тобой не виделись». – «Я и сам, государь, так же думаю, – отвечает Крылов, – кажется, живем довольно близко, а не видимся».

Или вот еще анекдот, который попал в 3-й том изданной в 1872 году «Энциклопедии весельчака»: «Несколько молодых повес, прогуливаясь однажды в Летнем саду, встретились со знаменитым Крыловым, и один из них, смеясь, сказал: „Вот идет на нас туча“. – „Да, – сказал баснописец, проходя мимо них, – потому и лягушки расквакались“».

Большинство анекдотов того времени сохранились благодаря записям, сделанным А. С. Пушкиным в его знаменитых «Table talk», П. А. Вяземским в записных книжках, Н. В. Кукольником в «Анекдотах» и другими писателями. «Господин комендант! – сказал Александр I Башуцкому, – какой это у вас порядок! Можно ли себе представить! Где монумент Петру Великому?» – «На Сенатской площади». – «Был да сплыл! Сегодня ночью украли. Поезжайте разыщите!» Башуцкий, бледный, уехал. Возвращается веселый, довольный, чуть в двери – кричит: «Успокойтесь, Ваше Величество. Монумент целехонек на месте стоит! А чтобы чего в самом деле не случилось, я приказал к нему поставить часового». Все захохотали. «Первое апреля, любезнейший, первое апреля», – сказал государь и отправился к разводу. На следующий день ночью Башуцкий будит государя: «Пожар!» Александр встает, одевается, выходит, спрашивает: «А где пожар?» – «Первое апреля, Ваше Величество, первое апреля». Государь посмотрел на Башуцкого с соболезнованием и сказал: «Дурак, любезнейший, и это уже не первое апреля, а сущая правда». Этот анекдот приведен в записи Нестора Кукольника.

А вот другой анекдот того же времени, записанный Пушкиным. После похорон графа Кочубея «графиня выпросила у государя разрешение огородить решеткой часть пола, под которой он лежал. Старушка Новосильцева сказала: „Посмотрим каково-то ему будет в день второго пришествия. Он еще будет карабкаться через свою решетку, а другие давно уже будут на небесах“».

Современные анекдоты – это собрание блестящих и остроумных микроновелл из жизни города и горожан:

Приезжий выходит из Финляндского вокзала и останавливает прохожего:

– Простите, где здесь Госстрах?

Прохожий указывает на противоположный берег Невы, где высится здание «Большого дома»:

– Где Госстрах не знаю, а госужас – напротив.

* * *

Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие лица перед Смольным.

– Это здание мы хотим отдать под Ваш музей, дорогой Леонид Ильич.

– Добро.

– Это старинное здание первой половины XIX века…

– Погодите, погодите… Вы говорите, первая половина… А где же вторая?

* * *

Ленинградское швейное объединение «Большевичка» и западногерманская фирма «Бурда Моден» основали совместное предприятие под названием «Бурда большевистская».

* * *

Ленинградская фабрика «Скороход» выпустила партию сапог на платформе КПСС.

* * *

– Молодой человек, скажите, пожалуйста, это Большой проспект?

Молодой человек поднимает голову… оглядывается… прикидывает…

– Да… значительный.

* * *

Фаина Георгиевна Раневская приехала однажды на отдых в Репино. Наутро ее подруга Татьяна Ованесова, разбуженная шумом проходящей электрички, постучалась к Раневской.

– Как отдыхали, Фаина Георгиевна?

– Танечка, как называется этот дом отдыха?

– Имени Яблочкиной.

– Почему не имени Анны Карениной? Я всю ночь спала под поездом.

Несмотря на обилие накопленного материала – в моем собрании уже более семи тысяч единиц хранения петербургского городского фольклора – он ни в коем случае не претендует на полноту. Фольклорное наследие неисчерпаемо, как и современное мифотворчество, питаемое из неиссякаемого источника петербургской жизни.

Однако даже незначительный опыт поиска фольклора дает невеселые результаты. Несмотря на то что его много, а по некоторым оценкам, очень много, в большинстве своем фольклор былых времен сохранился только в художественной литературе и дневниковых записях, причем чаще всего он выполнял исключительно иллюстративную роль. Даже такие писатели, как Пыляев или Столпянский, не ставили перед собой задачи собрать фольклор. Они его просто использовали в своем творчестве. Легко представить, сколько бесценного материала, особенно наиболее летучего, такого как крылатые выражения, пословицы, неофициальные названия, выкрики торговцев-разносчиков, курьезные объявления и вывески и многое-многое другое, не переданное из уст в уста, покружив в закоулках памяти, безвозвратно утрачивается. Судьба материальной культуры в этом смысле более благополучна. Она, эта культура, может рассчитывать на археологические раскопки в будущем.

В связи с этим давно не дает мне покоя мысль об образовании в Петербурге некоей Городской Экспедиции Петербургского Фольклора, которая могла бы постоянно вслушиваться в профессиональный жаргон и молодежный сленг, в детские игровые речевки и обыденную речь горожан, вчитываться в художественную литературу и периодическую печать, всматриваться в неофициальные граффити и полуофициальные вывески и все это с одной целью – создать Единый Свод Петербургского Фольклора.

Такое под силу только всем вместе.

Наше приглашение в мир петербургского городского фольклора – это одновременно и приглашение к работе.

Псковский да витебский – народ самый питерский

Искусственный, принудительный характер формирования населения Петербурга определился сразу. Активное строительство города началось уже летом 1703 года. Острая необходимость в рабочей силе заставила Петра I обратиться к опыту, практиковавшемуся на Руси еще в XVII веке. Для строительства крепостей на большинство российских губерний налагалась натуральная трудовая повинность. Так, волею судьбы первыми строителями Петербурга оказались работные люди, предназначенные для Шлиссельбурга. Но уже с 1704 года губернаторы обязаны были посылать в Петербург 40 тысяч человек ежегодно. По-разному складывались судьбы этих людей. Многие из них, не выдержав изнурительного труда, полуголодного существования и непривычных климатических условий, умирали, другие, отработав положенный срок, возвращались к своим семьям, уступая место очередным партиям рабочих, гонимых на каторгу в Петербург, а некоторые, прозванные в народе «Переведенцами», оставались в Петербурге «на вечное житье». Они-то и стали петербуржцами в первом поколении.