Иоанн Златоуст - Творения, том 9, книга 2

• Название: Творения, том 9, книга 2
• Автор: Иоанн Златоуст
• Жанр: Религия

---

5. Видишь ли, как апостол представил иудеям большую необходимость прибегать к благодати? Так как они говорили, что не имеют нужды в благодати, как оправдываемые одним только законом, то апостол доказывает, что они больше эллинов нуждаются в ней, если только должны подвергнуться и большему наказанию. После этого опять приводит другое доказательство в подтверждение сказанного. “Потому что не слушатели закона праведны пред Богом” (ст. 13). Справедливо прибавил: “пред Богом”. Ведь пред людьми только можно казаться честным и иного хвалиться, но пред Богом совершенно наоборот: одни “исполнители закона оправданы будут”. Видишь, какою способностью владеет апостол, чтобы обратить речь к противоположному? Если ты думаешь спастись посредством закона, говорит он, то язычник, явившись исполнителем написанного (в законе), восхитит у тебя первенство. И как возможно, спросишь, сделаться исполнителем, не будучи слушателем? Возможно, отвечает апостол, даже не только это, но и гораздо большее. Не только возможно быть исполнителем помимо слушания, но и не быть таковым после слушания, что яснее и с большею силою апостол выразил ниже, говоря: “Уча другого, не учишь себя самого” (Рим. 2:21)? А здесь он пока доказывает первое. “Ибо когда язычники, - говорит (апостол), - не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон” (ст. 14). Не отвергаю закона, говорит он, но и при этом оправдываю язычников. Видишь ли, как он, подрывая славу иудейства, не подает ни малейшего повода говорить о себе, что он унижает закон, а напротив, как бы хвалит его и выставляет великим и таким образом все хорошо устрояет? Говоря же – “по природе” - разумеет естественный разум. И он показывает здесь, что другие (язычники) были лучше иудеев, и самое главное - лучше потому, что не получили закона и не имеют того, в чем иудеи, по их мнению, имели над ними преимущество. Язычники, говорит (апостол), потому и удивительны, что не имели нужды в законе, но обнаруживали все, свойственное закону, начертавши в умах своих не письмена, а дела. Вот что именно он говорит: “Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные [дела] человеков через Иисуса Христа” (ст. 15,16). Видишь ли, как (апостол) опять указал на тот день и представил его близость, потрясая их мысль и показывая, что большей чести достойны те, которые, живя вне закона, старались исполнить законное? Уместно теперь сказать о том, что особенно достойно удивления в рассуждении апостола. Доказав уже предварительно, что эллин выше иудея, он не приводит этого в заключении своих суждений, чтобы не ожесточить иудея. А чтобы представить яснее сказанное мною, приведу собственные слова апостола. Так как он сказал: не “слушатели закона …, но исполнители закона оправданы будут” , то ему следовало бы и сказать: “Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают”, то они гораздо лучше научаемых от закона. Но (апостол) не говорит этого, а останавливается на похвале язычникам и пока не продолжает далее сравнения, чтобы иудей принял хотя бы и то, что уже сказано. Потому Павел не сказал так, но как же? “Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их”, потому что взамен закона достаточно совести и разума. Этим (апостол) опять доказал, что Бог сотворил человека с достаточными силами избирать добродетель и избегать зла. И не удивляйся тому, что одно и то же он раскрывает раз, два и более. Для него весьма было необходимо доказать эту важную истину, так как находились люди, которые говорили: “почему Христос пришел ныне, и где в прежнее время проявлялись действия Божия промысла?” Апостол, мимоходом отражая их, доказывает, что и в древние времена, даже до закона, род человеческий находился под тем же промыслом. “Что можно знать о Боге, явно для них” (Рим. 1:19), и люди знали, что добро и что худо, поэтому судили и других, за что (апостол) укорял их, говоря: “Тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя” (Рим. 2:1). Иудеям же даны были не только разум и совесть, но еще и закон. Для чего же (апостол) присовокупил: “То обвиняющие, то оправдывающие”? Ведь если имеют писаный закон и проявляют свои дела, то что, наконец, может осудить разум? Но слово – “обвиняющие” (апостол) относит не только к язычникам, а и ко всему роду человеческому. В день суда предстанут собственные наши мысли, то осуждающие, то оправдывающие, и человеку на том судилище не нужно будет другого обвинителя. Далее (апостол), усиливая страх, не сказал: человеческие грехи, - но: “Тайные [дела] человеков”. Так как он выше сказал: “Думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие [дела] и (сам) делая то же” (2:3)? - то, чтобы ты не допустил, что приговор Божий таков же, какой и ты сам произносишь, но понял, что определение Божие гораздо строже твоего, (апостол) и заметил: “тайные [дела] человеков”, а потом присовокупил: “по благовествованию моему, … через Иисуса Христа”. Ведь люди бывают судьями одних только явных дел. Хотя выше (апостол) говорил об одном Отце, но, когда уже поразил слушателей страхом, начал речь и о Христе, однако же, не просто, но и здесь сперва упомянул об Отце, а потом наименовал Христа. Этим он возвышает достоинство своей проповеди, и говорит, что проповедь эта возвещает то же самое, что раньше открыла природа.

6. Видишь ли, как (апостол), мудро ведя своих слушателей, приблизил их к Евангелию и Христу и как доказал, что наши дела не останавливаются здесь, но простираются далее? Что он раскрыл выше, сказавши: “Сам себе собираешь гнев на день гнева”, тоже подтверждает теперь и здесь: “Бог будет судить тайные [дела] человеков”. Итак, каждый, обратясь к своей совести и размышляя о грехах своих, пусть потребует строгого отчета от себя самого, чтобы тогда не быть нам осужденным вместе с миром. Суд тот страшен, престол Судии грозен, требования отчета исполнены ужаса, река огненная пространна. Брат же не избавит, избавит ли человек? (Пс. 48:8)? Вспомни то, о чем говорится в Евангелии, вспомни ангелов, повсюду летающих, чертог заключенный, светильники неугасимые, воинства небесные, влекущие к пещи. Помысли и о том, что если бы теперь пред одною только церковью был обнаружен тайный проступок кого-либо из нас, то он пожелал бы лучше погибнуть и дать себя поглотить земле, чем иметь стольких свидетелей своего преступления; Что же мы будем испытывать тогда, когда пред целою вселенною будет все выставлено на этом блистательном и открытом позорище, и когда знакомые и незнакомые будут созерцать все наши дела? Но, увы мне, чем я вынуждаюсь устрашать вас? Не людским ли мнением, тогда как следовало бы сделать это силою страха Божия и собственного сознания? Скажи мне, что с нами будет тогда, когда нас связанных, со скрежещущими зубами, поведут во тьму кромешную? А лучше сказать, что мы будем делать, когда (что всего страшнее) предстанем пред Богом? Если кто имеет чувство и разум, тот уже подвергся геенне, как только оказался вне лицезрения Божия. Но так как и это нас не огорчает, то Бог и угрожает огнем. Но ведь следовало бы не тогда скорбеть, когда нас наказывают, а тогда, когда грешим. Послушай, как Павел плачет и сокрушается из-за грехов, за которые он не имел подвергнуться наказанию: “Недостоин называться Апостолом, - говорит он, - потому что гнал церковь Божию” (1 Кор. 15:9). Послушай, как и Давид, хотя был освобожден от наказания, но поелику признавал себя оскорбившим Бога, призывает на себя мщение и говорит: “Пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего” (2 Цар. 24:17). Оскорбить же Бога - тяжелее, чем быть наказанным. А мы находимся в столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может быть, и не пожелали бы сделать что-нибудь доброе. Потому мы и достойны геенны, если не за что-либо иное, то именно за то, что страшимся геенны больше, нежели Христа. Не таков был блаженный Павел, но совершенно противоположного настроения. Но так как мы - иные в сравнении с ним, потому и осуждаемся в геенну. Если бы мы любили Христа, как и должно любить, то знали бы, что оскорбить любимого тяжелее геенны. Но мы не любим, потому и не понимаем громадности этого наказания. И это именно есть то, о чем я преимущественно сокрушаюсь и плачу. И чего не делал Бог, чтобы быть любимым нами? Чего Он не предпринимал и что оставил без применения? Мы оскорбили Бога, Который ничем нас не обидел, а напротив, облагодетельствовал бесчисленными и неизреченными благами; мы отвратились от Него, когда Он призывал нас и всеми мерами привлекал к Себе, - и однако, Он не наказал нас, но сам поспешил к нам, остановил бегущих, а мы устремились от Него и предались диаволу. Но Бог и в этом случае не оставил нас, а посылал к нам опять тысячи призывающих - пророков, ангелов, патриархов; мы же не только не приняли посольства, а еще оскорбили пришедших. И после всего того Бог, не возгнушался нами, но, как ревностные из презираемых почитателей, всюду ходил и говорил - небу, земле, Иеремии, Михею - не с тем, чтобы нас обвинить, но чтобы оправдать собственные деяния. Вместе с пророками Он и сам приходил к удалившимся от Него, готов был дать им отчет, просил, чтобы мы вступили с Ним в разговор, и так как мы были ко всему глухи, Он привлекал к беседе с Собою. “Народ Мой! – говорил Он, - что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне” (Мих. 6:3). После всего этого мы умертвили пророков, побили их камнями и совершили тысячи других злодеяний. Что же было взамен этого? Бог послал - не пророков, не ангелов, не патриархов, но самого Сына. Умерщвлен был и Сын, пришедший на землю; но это не потушило любви, а еще сильнее воспламенило ее, и Господь, и после убиения Сына Его, не престает просить, молить и делать все, чтобы привлечь нас к Себе. И Павел восклицает: “Мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом” (2 Кор. 5:20).