Автор неизвестен - Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

• Название: Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов
• Автор: Автор неизвестен
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1974

Творчество трубадуров, миннезингеров и вагантов, хотя и не исчерпывает всего богатства европейской лирики средних веков, все же дает ясное представление о том расцвете, который наступил в лирической поэзии Европы в XII-XIII веках.

Если оставить в стороне классическую древность, это был первый великий расцвет европейской лирики, за которым в свое время последовал еще более могучий расцвет, порожденный эпохой Возрождения. Но ведь ренессансная поэзия множеством нитей была связана с прогрессивными литературными исканиями предшествующих столетий. Об этом не следует забывать.

В сборник вошли произведения авторов: Гильем IX, Серкамон, Маркабрю, Гильем де Бергедан, Кюренберг, Бургграф фон Ритенбург, Император Генрих, Генрих фон Фельдеке, Рейнмар, Марнер, Примас Гуго Орлеанский, Архипиит Кельнский, Вальтер Шатильонский и др.

Перевод В.Левика, Л.Гинзбурга, Юнны Мориц, О.Чухонцева, Н.Гребельной, В.Микушевича и др.

Вступительная статья Б.Пуришева, примечания Р.Фридман, Д.Чавчанидзе, М.Гаспарова, Л.Гинзбурга.

---

КАСТЕЛЛОЗА

* * *

Зачем пою? Встает за песней вслед
Любовный бред,
Томит бесплодный зной
Мечты больной,
Лишь муки умножая.
Удел и так мой зол,
Судьбины произвол
Меня и так извел...
Нет! Извелась сама я.

А вы, мой друг, плохой вы сердцевед,
Любви примет,
Сдружившейся со мной
Тоски немой
Во мне не замечая.
Всеобщий же глагол
Вас бессердечным счел:
Хоть бы приветил, мол,
Несчастной сострадая.

Но я верна вам до скончанья лет
И чту обет
(Хоть данный мной одной!),
Свой долг святой
Безропотно свершая.
Вас древний род возвел
На знатности престол,
Мою ж любовь отмел,—
Для вас не столь знатна я.

Вы для меня затмили целый свет,—
Отказа нет
Для вас ни в чем от той,
Кто день-деньской
Все ждет, изнемогая,
Чтоб ожил тихий дол
И вестник ваш прибрел
Иль пыль клубами взмел
Скакун ваш, подлетая.

Украв перчатку, милый мне предмет,
У вас, мой свет,
Но потеряв покой,
Своей рукой
Ее вам отдала я,—
Хоть грех мой не тяжел,
Но он бы вас подвел,
Коль ревности укол
Не стерпит... та, другая...

Гласят заметы стольких зим и лет:
Совсем не след,
Чтоб к донне сам герой
Ходил с мольбой.
Коль, время выжидая,
Снерва бы сети сплел,
С ума бы донну свел,
То в плен не он бы шел —
Спесивица младая!

Ты б к Самой Лучшей шел
И песню спел, посол,
Как некто предпочел
Мне ту, с кем не чета я.

Друг Славы! Мир не гол
Для тех, кто зло из зол —
В вас холодность обрел,
Но страстью расцветая! 

ПЕЙРЕ ВИДАЛЬ

* * *

Жадно издали впивая
Провансальский ветер милый,
Чувствую, как полнит силой
Грудь мою страна родная.
Без конца я слушать рад,
Чуть о ней заговорят,
Слух лаская похвалою.

Весь простор родного края
Рона с Венсой оградила,
С гор — Дюранса путь закрыла,
С юга — глубь и зыбь морская.
Но для мысли нет преград,
И в Прованс — сей дивный сад! —
Вмиг переношусь душою.

Сердце, Донну вспоминая,
О печалях позабыло,—
Без нее же все уныло.
Песнь моя — не лесть пустая:
Что хвалить всех донн подряд! —
Славословья воспарят
К лучшей, созданной землею.

В ней одной искал всегда я
Правды верное мерило.
Жизнь она мне озарила,
Даром песен награждая.
Славных дел свершу я ряд
За единый только взгляд
Той, что стала мне судьбою. 

* * *

Жаворонок с соловьем
Всех пернатых мне милей
Тем, что радость вешних дней
Славят первые они.
Я, должно быть, им сродни:
Трубадуры все молчат,
Песни о любви звучат
У меня лишь — для Виерны.

Мне дозволено притом
Ту из донн, что всех славней,
Донной называть своей,
Как ведется искони!
Я достоинства одни
За награду из наград
Восславлять отныне рад —
Прелесть и красу Виерны.

Но стрелой или ножом
Поразить нельзя больней,
Чем любовью: ты о ней
Сколь, глупец, нн раззвони,
Ожиданья тяжки дни.
Я не знатен, не богат,
Да зато верней навряд
Друг найдется для Виерны.

А теперь я перстеньком
Награжден—он чудодей:
С ним знатней я всех людей,
Сам король — и то в тени!
И куда ни загляни —
В замок или шумный град,—
Я богаче всех стократ!
Так он дорог, дар Виерны. 

* * *

Сеньор мой Драгоман, да мне б коня —
Враги в испуге прыснут от меня.
Так, ястреба завидев в небе, утка
Спешит, бедняжка, скрыться в зеленя.
Враги-то знают: что мне их броня!
При имени моем и то им жутко.

Двойной мой панцирь блещет ярче дня,
Мой меч — Гвидона дар, ведь мы родня.
Мне путь не уступить — плохая шутка!
Все прочь бегут, доспехами звеня.
От поступи моей дрожит земля,
Так и гудит — ее страшна погудка!

В боях — Роланда с Оливье сменя,
В любви — Берара вежество храня,
Я милых донн совсем лишил рассудка:
Шлют перстни, ленты, письма — беготня
Гонцов любви растет день ото дня,
Бегут ко мне почти без промежутка!

Я бью врагов играючи, дразня,
Своей отвагой кровь им леденя:
Вы, рыцари, со мной сразитесь, ну-тка!
Я всех милей (скажу вам без вранья),
Пред доннами колени преклони,
Коль меж боев мне выпадет минутка.

Вот был бы взыскан щедрым даром я —
Конем могучим,— я б для короля
Под Балагьером нес дозоры чутко.
В Провансе, в Кро и в Монпелье — резня.
А рыцари — как стая воронья,
Бесстыднее разбойника-ублюдка.

Придет король, изменников казня,—
Ему претит тулузская грызня.
Шли лучников, Тулуза-баламутка,—
Тебе верну их, пред собой гоня.
Помчится граф искать, невзвидев дня,
Найдется ль для него хотя б закутка.

Для каждого, кто льстит, в душе кляня,
Кому и долг и верность — болтовня,
Кто честь не ставит выше предрассудка,—
Меча не пожалею и огня:
Будь ты стальной — сгоришь, как головня,
Останется одна лишь пепла грудка.

Реньер с Виерной, счастьем осеня,
Здесь, в Монпелье, приветили меня,—
И рыцаря скромнее пусть найдут-ка! 

* * *

Мила мне лета славная пора,
Мила земля под ясными лучами,
Мил птичий свист меж пышными ветвями,
И мил узор цветочного ковра;
Милы мне встречи дружеских кружков,
Милы беседы и уютный кров,—
Милей всего, что скоро буду там,
Где милой Донне снова честь воздам.

Любовь со мной на радости щедра,
Любовь дарит бесценными дарами.
В мечтах любви тепло мне вечерами,
Любви отвагой полон я с утра.
Пришла любовь — и мир как будто нов.
Любви всю жизнь я посвятить готов.
Любовь приносит юный пыл сердцам,—
Через любовь я побратим юнцам.

Рад все заботы гнать я со двора,
Рад похвалам, летящим вслед за вами,
Рад, ваш вассал, восславить вас делами,
Рад, Донна, вам — источнику добра!
Рад красоты внимать всевластный зов,
Рад не снимать с себя любви оков,
Рад предаваться сладостным мечтам,
Рад следовать за вами по пятам.

Будь божья длань над Донною бодра!
Грянь божья кара над ее врагами!
Весь божий день молю в житейском гаме
Тебя, о боже, нынче, как вчера:
Божественный тому простри покров,
Кто, боже, любит без обиняков,
Будь, боже правый, грозен ко льстецам,
Лжецам безбожным — клеветы гонцам.

Ах, Донна, сколь судьба моя пестра!
Пред Донной я — бедняк меж бедняками,
Пред Донной я — король меж королями,
Коль Донна то сурова, то добра.
У Донны нет смиреннее рабов,
Чтоб волю Донны угадать без слов.
Но, Донна, раб ваш уповать упрям:
Чтя Донну, ждет он милосердья сам!

В своем веселье сколь любовь мудра!
Сколь весело в вас, Донна, жизни пламя!
Веселье, излучаемое вами,
Мир веселит, как ветерка игра.
Весельем я исполнен до краев —
Мне весело от лучезарных снов,
И весело звучать моим устам
Хвалой веселью, и любви, и вам. 

МАРИЯ ДЕ ВЕНТАДОРН И ГИ Д'ЮССЕЛЬ

* * *

— Ужель, Ги д'Юссель, вы сполна
Стихи отказались слагать?
Вольны вы молчать, но вольна
И я к вам в тенсоне воззвать!
В мире любви вы немалый знаток —
Этот знаток мне ответить бы мог:
Есть ли для любящих общий закон,
Донну и друга равняет ли он?

— Хоть, донна Мария, должна
Виола моя отзвучать,
Но, раз вам тенсона нужна,
Возьмусь я за пенье опять:
Как бы у донны был род ни высок,
Он для господства в любви — не предлог!
С донной,— отвечу вам,— друг уравнен,
Если и в низкой он доле рожден.

— Ги, вовсе не тем, что знатна,
Должна она славу стяжать,
А тем лишь, что донна она,
Что может любовь даровать.
Тот, кто по донне тоской изнемог,
Должен прийти к ней с мольбой на порог,
Чтобы любовью он был одарен
Не потому, что он знатный барон.

— Но, донна, одна сторона
Не ниже другой ни на пядь:
И донна, коли влюблена,
Должна о любви умолять.
В чем же тут другу от равенства прок:
Он ее славит, она же — молчок!
Нет уж! Коль был ты в любви предпочтен,
Значит, тобой и почет заслужён!

— Ги, в чем тогда клятве цена?
Зачем же колени склонять
И славить на все времена
Владычицы разум и стать,
После ж не помнить, чуть выдержав срок,
Как он пред донной валялся у ног!
Тот же и взял свою донну в полон,
Кто, как вассал, к ней ходил на поклон...

— Нет, донна! Коль та не склонна
Его своим ровней считать,
Зачем же любовь призвана
Сердца воедино сливать?
Вот и тенсоны стал ясен итог.
Донна — не донна, коль ей невдомек:
Равенство любящих — высший закон,
Только любовью и держится он. 

ПЕЙРОЛЬ