Франсуа де Ла Круа - Французская литературная сказка XVII – XVIII вв.

• Название: Французская литературная сказка XVII – XVIII вв.
• Автор: Франсуа де Ла Круа
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01982-8

В сборник, представляющий интересный и самобытный жанр французской литературы, вошли произведения Ш. Перо, М. д'Онуа, А. Гамильтона и других авторов.

Столетняя история французской литературной сказки опрокидывает ходячие представления о классицизме и Просвещении как об эпохах сугубо рациональных, чуждых вымыслу, игре воображения. «Фантастические» и «правдоподобные» произведения не боролись друг с другом, а взаимодействовали и взаимообогащались. Сказка раскрепостила культуру, открыла перед прозой и поэзией новые повествовательные возможности, подспудно подготовила приход романтизма.

---

Феникс, тронутый искренностью ее порыва, утешился мыслью — как обычно в таких случаях, — что все еще поправимо при доброте и чувствительном сердце.

— О дальнейшем догадываюсь и могу закончить сказку, — прервал Яламира друид, — твой принц Каприз вскружит всем голову и так далеко зайдет, подражая матери, что станет для нее наказанием. Стремясь преобразовать свое государство, он его развалит, заботясь о благе подданных, он доведет их до отчаяния, а расплачиваться за свои промахи заставит других; непоследовательный и легкомысленный, он будет и жалеть о своих ошибках, и без конца повторять их; благоразумие никогда не будет им руководить, и все его благие намерения только умножат содеянное зло.

Природная доброта, чувствительность и великодушие — все его достоинства обратятся ему же во вред, а за его капризы, непростительные при таком высоком положении, народ его возненавидит, причем куда сильнее, чем злого, но умного монарха. Напротив, твоя принцесса — новая героиня волшебной сказки — станет чудом благоразумия и скромности; поклонников у нее не будет, но перед нею преклонится народ и станет мечтать о том, чтобы власть перешла в ее руки. Безупречное поведение, всегда приятное для окружающих, выгодное ей самой, будет вредить только ее брату: люди станут противопоставлять все его недостатки ее достоинствам и в предубеждении против принца ему припишут любые недостатки лишь потому, что их нет у принцессы. Пойдут разговоры об изменении закона о престолонаследии, о том, что прялку следует предпочесть побрякушке шута и что разум выше прав рождения. Ученые умы примутся рассуждать о пагубных последствиях подобных новшеств, доказывая, что народу лучше повиноваться сумасбродам, оказавшимся по воле случая повелителями, нежели самому выбирать достойных правителей; что, хотя умалишенным и запрещено распоряжаться собственным имуществом, нет ничего зазорного в том, чтобы предоставить им во власть как достояние, так и самую жизнь народа; что безрассуднейший мужчина все же предпочтительнее самой разумной женщины и что если первенец мужского пола, будь он даже обезьяной или волком, то девочка, появившаяся на свет после него, будь она само совершенство или ангел, должна повиноваться его воле, — этого-де требует политическая мудрость; пойдут споры, возражения со стороны смутьянов, и тут тебе представится случай блеснуть своим софистическим красноречием. Я тебя знаю, ты рад позлословить по поводу всего, что происходит на белом свете, дать выход накопившейся желчи, и порочность людей, давая пищу для упреков, только тешит твое мрачное правдолюбие.

— Ого! Отец друид! Как вы увлеклись! — изумленно воскликнул Яламир. — Что за поток красноречия! И где, черт возьми, научились вы произносить такие пышные тирады? В священном лесу вы никогда еще не проповедовали с таким блеском, хотя и там в ваших словах правды было ничуть не больше; если я не вмешаюсь, вы скорее превратите сказку в политический трактат, и, чего доброго, в кабинетах монархов когда-нибудь вместо Макиавелли[222] будут красоваться «Синяя Борода» или «Ослиная Шкура». Но не утруждайте себя, отгадывая конец сказки; за развязкой у меня дело не станет, и я вам сейчас ее придумаю — не такую, правда, ученую, как ваша, но не менее естественную и, уж во всяком случае, более неожиданную. Так вот, как уже упоминал, близнецы были поразительно похожи, да вдобавок и одинаково одеты. Король, полагая, что берет на руки сына, на самом деле взял дочь; а королева, введенная им в заблуждение, приняла за дочь сына; волшебница воспользовалась этой путаницей и наделила детей так, как подобало; и вот «Капризница» стало именем принцессы, а «Разум» — именем принца, ее брата. Словом, как ни чудила королева, все оказалось на месте. Наследовав престол по смерти отца, принц Разум творил добро без лишнего шума, больше заботясь о своем долге, чем о славе; он не воевал с соседями, не угнетал подданных и удостоился благословений народа, а не панегириков. Все, что задумал его отец, было осуществлено в правлении сына, и подданные, вторично обласканные судьбой, даже не заметили смены государя. Принцесса Капризница, погубив и лишив рассудка многих поклонников, нежных и любезных, вышла наконец замуж за соседнего короля.

Она его предпочла другим за то, что у него были самые длинные усы и он лучше всех скакал на одной ножке. А Причудница умерла от несварения желудка, объевшись перед сном рагу из лапок куропатки, в то время как король одиноко томился в ее опочивальне, куда она после долгих капризов пригласила его провести с ней ночь.

Примечания

1

Их настойчиво напоминал, в частности, Андре Моруа, по праву считавший себя наследником классической культуры. Письмовники же (универсальные, деловые, любовные) продолжают издаваться до сих пор.

2

Как «простонародные… смехотворные басни, которыми старые люди занимают и забавляют детей» определяет сказки «Словарь Академии» (1694).

3

Литературные сказки разрабатывают 36 сюжетов из 115, встречающихся во французском фольклоре.

4

Спор о древних и новых. М., Искусство, 1985, с. 64.

5

Его судьба послужила источником повести Анатоля Франса «Харчевня королевы Гусиные Лапки» (1893).

6

Сходный прием был использован К.-М. Виландом в сказочном романе «Приключения дона Сильвио де Розальвы» (1764).

7

Наиболее эффектно это проделал Готье де Мондорж в «Новой брошюре» (1746), оборвав текст на полуслове, на 188-й странице. В послесловии он объяснил, что держал пари, что напишет книгу такого размера, и теперь, выиграв, прощается с читателем. В списке опечаток он предложил публике вычеркнуть из книги все замеченные глупости.

8

Под тем же названием выходили восьмитомники в 1731–1735 и 1754–1761 гг.

9

Жизнь и творчество Лафонтена (1621–1695) — парадоксальнейшее сочетание набожности и вольномыслия. В 20 лет он хотел принять постриг, был послушником в монастыре ораторианцев. Потом учился в Париже на адвоката, подружился с молодыми поэтами, называвшими себя рыцарями Круглого стола. Молодой провинциал искал покровительства у суперинтенданта финансов Фуке, посвятил ему свои поэмы «Адонис» (1658), «Сон в Во» (1658–1661) и один из немногих сохранил верность вельможе и после его ареста. В 1664–1672 годах Лафонтен был на службе у вдовствующей герцогини Орлеанской, затем стал завсегдатаем литературного салона госпожи де Ла Саблиер. В ноябре 1683 года поэт был избран во Французскую Академию, но король утвердил его только в мае 1684 года, после избрания Буало, его вечного врага. В споре о древних и новых дружеские пристрастия тянули Лафонтена на сторону Ш. Перро, а литературные заставляли защищать античных авторов.

Лафонтен писал комедии, трагедии, поэмы, эклоги, оды, баллады, послания, рондо, создал роман со стихотворными вставками «Любовь Психеи и Купидона» (1669), но славу принесли ему два жанра, о которых даже не упоминали нормативные поэтики XVII столетия; «Басни» (1669–1694; современники упрекали их именно за то, чем так восхищались потомки, — за стилистическое богатство, разнообразие творческих манер) и «Сказки и новеллы в стихах». Первые две новеллы были опубликованы в 1664 году, затем последовали сборники 1665,1666 и 1671 годов. Но вот «Новые сказки» (1674) были запрещены к продаже начальником полиции. И именно в те годы, когда выходили вольные сказки, оскорбляющие нравственность цензуры, высмеивавшие распутных священнослужителей, Лафонтен пишет и переводит религиозные стихи и поэмы, дружит с янсенистами из Пор-Рояля. Последние пять сказок были напечатаны в 1685 году, а за два года до смерти, во время тяжелой болезни, Лафонтен исповедался публично, в присутствии делегации от Академии, и отрекся от своих творений.

На русский язык произведения Лафонтена переводились с середины XVIII века (М. В. Ломоносов, И. А. Крылов, И. И. Дмитриев, И. Ф. Богданович, И. И. Хемницер, А. Е. Измайлов, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков и др.).

10

Сказка впервые опубликована в сборнике «Сказки и новеллы в стихах» (1671). Сюжет ее заимствован из 43-й песни «Неистового Роланда» (1516–1532) Лодовико Ариосто. Итальянская литература (Ариосто, Тассо, Боккаччо, Макиавелли) — излюбленный источник тем для Лафонтена (да и многих других французских писателей). По словам поэта, для него важна в первую очередь не новизна сюжета (он довольно точно следует тексту Ариосто), правдивость или правдоподобие его, а изящная, непринужденная манера повествования. «Это всего лишь игра», — утверждал он. Анекдотический сюжет об уехавшем муже и неверной жене, достойный средневековых фаблио, соединяется с волшебным (№ 401В, 409А, по указателю Аарне-Томпсона; животное, сыплющее драгоценностями, фея-помощница появятся через 23 года в «Ослиной Шкуре» III. Перро).