Александр Хабаров - Случай из жизни государства (Эксперт)

• Название: Случай из жизни государства (Эксперт)
• Автор: Александр Хабаров
• Жанр: Детектив

---

Одесса хотел вежливо уйти, но Монгол оставил его, да ещё позвал Гурыча; пошла по кругу фарфоровая чашечка, по два обжигающих глоточка каждому за раз, появилась твердокаменная воблочка - вприкуску, соль с горечью. Словно гурманы какие-нибудь смаковали зеки вкушаемое. А после чифира Монгол угостил всех "Кентом". Начался неторопливый, тихий, никому не ведомый разговор ("базар"). Близилось время отбоя.

ВЕЧЕРИНКА В ОПЕРЧАСТИ

Капитан Петров, коренастый и, как все лагерные оперативники, сделанный будто из твердой спецрезины, сидел в своем кабинете за огромным двухтумбовым "наркомовским" столом. Из ушей капитана свисали провода: он слушал диктофонные записи "стука", собранного завхозами, шнырями, бригадирами, нарядчиками и прочей, по мнению капитана, "сволочью" зоновского мира. Он не питал иллюзий относительно личностей своей агентуры: людишки были никакие, докладывали все, что подворачивалось под... ухо. Завхоз 3-го отряда извещал о том, что заключенный Махонин "поливал матюками всю власть целиком"; нарядчик литейки жаловался на заключенного Рычагова: тот пообещал "опетушить" нарядчика при удобном случае; шнырь 5-го отряда Железнов докладывал: в бараке играют в нарды только на деньги, суммы большие, и зек Макаров крупно проигрался, стал "фуфлыжником", скоро должен ломиться из барака в изолятор и далее; зек Синичкин вяжет сеть для какого-то инженера из "промки", за чай; у Монгола каждый день собирается блаткомитет, Корма и Рыжик, чифирят, базарят о чем-то подолгу, смеются...

Капитан выдернул из ушей провода с наушниками. Лишь последнее сообщение показалось интересным: Монгол, Корма и Рыжик. Не станут блатные чифирить "каждый день", да ещё подолгу о чем-то разговаривать, со смехом... Несерьезно как-то... или наоборот?

Петров плеснул в чашку чайку из термоса. Жидкость была пропитана букетом сырости и второсортной рассыпухи. Капитан служил в Системе 18 лет, но так и не научился заваривать чай: мешала вечная спешка, приходилось пользоваться термосом для экономии времени и пить мутную горячую жижу. Он отхлебнул немного из чашки, поморщился. Нужно было обдумать диктофонные сведения: первое вообще не заслуживало внимания, капитан и сам материл "всю власть целиком", потому что оклад задерживали на два-три месяца, на трехкомнатную квартирку нечего было и рассчитывать, не хватало денег даже на приличную кожанку себе и на дубленки жене и дочери... К тому же, капитан Петров никак не мог принять безраздельной свободы, вдруг воцарившейся в стране - как будто взяли выпустили из огромной ЗОНЫ сразу всех: маньяков и насильников, домушников и карманников, извращенцев и садистов, педерастов и туберкулезных бомжей-тунеядцев.

Насчет второго... принять меры надо, конечно, ибо Васька-Механизм личность непредсказуемая, и вправду может "опетушить" нарядчика... впрочем, и нарядчик литейки та ещё рыбина.

Третье... игру на деньги просто так не пресечешь, Макарова же придется спасать в изоляторе, а потом переводить в ПКТ... Можно, впрочем, вербануть, попробовать, по ситуации...

А вот что касается Монгола, тут хорошо знать нечто более конкретное, хотя бы обрывки разговора. Заиметь бы аппаратурку приличную, как у комитетчиков, чтоб слышно было за километр... Сейчас все можно купить, были бы деньги: зеленые баксы. Да и рубли хороши.

Дверь резко распахнулась, ударившись о стену: именно так всегда появлялся в кабинете Петрова зам. хозяина по режиму подполковник Минкевич.

Это был здоровенный еврей, давно и напрочь забывший все свое "еврейство". Двадцать один год морозной и ветренной службы с ежедневным литром спиртного окрасили его лицо темным багрянцем: лишь над черными густыми усами "а ля Саддам" выделялся ярко-красный мясистый нос. Голову покрывали короткие, с проблесками седины, черные кудри.

Минкевич давно уже не пользовался ни стопками, ни стаканами: пил прямо из горлышка, заправски выливая внутрь себя даже технический спирт.

- Ну что, капитан, будем?

Подполковник стукнул об стол два раза: сначала литровой банкой с зелеными помидорами, потом бутылкой. На этикетке было написано "Хороша!", а чуть выше находилось изображение веселого блондина в псевдонародном кафтане и с огурцом в руке.

- Будем, будем... - задумчиво согласился Петров, разглядывая этикетку. Ему и вправду нужен был стимул - разогнать мысли в правильном направлении, прочувствовать ситуацию, назревавшую в зоне. Чай из термоса вызвал легкую тошноту, энергии не дал.

Минкевич молча плеснул водку в подставленный стакан. Она дурно пахла химией: то ли ацетоном, то ли стеклоочистителем. Говорить было не о чем, но подполковник, вылив из бутылки в желудок часть спиртного и схрумкав зеленый помидор из банки, сказал веско:

- Наш национальный продукт, капитан... Воистину. А ты чаем все пробавляешься, губишь себя.

Петров понюхал стакан и, остановив дыхание, выхлебал в два глотка содержимое, занюхал помидорчиком... К его удивлению, отвратный напиток "прижился" сразу: в теле разлилось приятное тепло, а в голове стало просторней.

- Прочувствовал? - ухмыльнулся Минкевич. От его опытного взгляда не ускользнуло изменение в облике Петрова: тот как будто весь разгладился, принял гармоничные формы. Лицо порозовело здоровьем.

- Что-то мне тревожно, - сказал Петров. - Вроде в зоне спокойно, Монгол этот хренов наводит порядок, с одной стороны, а с другой - не нравится мне что-то... Хачиков он, конечно, припер, но, боюсь, как бы он за нас не взялся.

- Как это - за нас? - удивился Минкевич. - Мы что здесь, козлы какие, что ли? Или петухи? Мы - офицеры МВД, закаленные и продуманные. Мы власть, неограниченная и самодержавная. А кто этого не хочет понимать - в изолятор его, в БУР, на этап, в "Белый лебедь", гада... Короче, капитан, давай установку, а я приказом все оформлю. Ну-ка, дай послухать, чего тебе там настукали...

Минкевич сунул в уши наушники и нажал кнопку диктофона. По мере слушания лицо его менялось несколько раз: то он заинтересованно улыбался, то темнел до лилового, поскрипывая зубами.

- В нарды, паскуды, на деньги играют... На большие. Мало я их щемил, подлецов. Как козла ни корми... - Минкевич выдернул наушники, бросил их на стол. - Насчет игры - интересно. Надо бы шмончиком их подловить, игрочков этих... Получка-то нескоро. А Монгол - ну что Монгол? Блатной, он и в Африке блатной. Балдеют, ржут. Может, наркотой какой укололись или обкурились... Херня это все, Петров... Давай, ещё по одной...

Минкевич плеснул в стакан, стукнул об него бутылкой и вылил в себя из горлышка остаток водки. Петров тоже повторил, но эта порция вдруг встала в горле: как будто кто-то пытался удушить его. Он выхватил из банки помидор и быстро-быстро сжевал его. Удушье отпустило, но в желудке стало тяжело.

- Что, поперек батьки в петлю? - участливо осведомился Минкевич. - Я тебе говорю, капитан, не губи здоровье чаем. Посмотри на осужденных: бледные лица, язва, гастрит, туберкулез. И все от чифира этого проклятого... А водку им нельзя.

Минкевич гоготнул дурным голосом, будто удачно пошутил.

- Все равно - тревожно мне, - сказал, отдышавшись, Петров. - Пару дней понаблюдаю, а потом хозяину рапорт напишу, вроде как отчитаюсь по обстоятельствам. За два дня что-нибудь прояснится, думаю...

- Паникер ты, Петров, - усмехнулся Минкевич. - У нас последнее ЧП когда было? три года назад, когда автомат у Жихаря этого, Тульского, отшмонали. За это время зона покраснела малость. Зря Монгола сюда привезли, вот что я тебе скажу. Надо бы его турнуть за Можай, как говорится... То есть, в Златоуст. Или в Соликамск. Он же блатная масть, ворюга, босяк. Имеем полное право.

- А потом что? - поинтересовался капитан. - Опять с чуранцами кашу варить?

- От Чурана, глядишь, приоденемся, халявной водочки похлебаем. Монгол-то не дает ничего, по понятиям... А ты будь попроще, иди в ногу со племенем.

Петров задумался. Он не был бессребреником, но и не гнался за быстрыми деньгами или водкой, как алкаш Минкевич, не настаивал, не ускорял. К тому же, не любил "зверьков", ибо не видел в них ни крупицы искренности; хотя, о какой искренности вообще могла идти речь? Монгол тоже себе на уме, даже если напускает на себя вид "открытой души", тоже хитрит и раскручивает свои блатные комбинации... А дочка требует "шкуру", жена подпиливает; сломалась стиральная машина; устарел телевизор ("Рубин"); о "тачке" и говорить нечего: поп Василий ездит на джипе "чероки", а он, капитан МВД, кум зоны, тарахтит на полудохлой "четверке"...

- Ладно, - хлопнул ладонью по столу начальник оперчасти ИТК №7 строгого режима капитан Петров. - Два дня - и кому-то будут "вилы".

Он блатным жестом показал: ткнул себя в горло рожками из указательного и среднего пальцев.

- Зимлаг тебя не забудет, Петров, - обрадовался Минкевич. - К ногтю их, нахалов!

МОСКВА

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ

Ровно в 10.00, должны были появиться "силовые" министры: вояка Буров, спасатель Михно, мент Башмаков и "комитетчик-фээсбэшник" Зотов.