Владимир Кайяк - Следы ведут в прошлое

• Название: Следы ведут в прошлое
• Автор: Владимир Кайяк
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1971

---

Дирик сделал над собой усилие, перестал метаться по бункеру, собрался и вышел. Замаскировал дверь, обдумал, куда пойти. Продираясь сквозь ельник, он обо что-то споткнулся. Ящик с гранатами! Увидев его, Дирик облился потом. Что это за дьявольщина? Казалось, ящик с гранатами его преследует; надо было наконец от него избавиться. Дирик поднял его и потащил. На краю топи он облюбовал бездонное, широкое окнище, наполненное водой, и опустил туда ящик.

Ящик ушел под воду, Дирик отер мокрый лоб. Вместе с ящиком ушло наваждение, и Дирик стоял перед окнищем, удивляясь и смертельно злясь на себя. Дурь, дикая блажь и слабоумие! Раньше, бывало, никогда не выходил без парочки гранат, а тут... Хорош боец — не может унять разыгравшиеся нервы! А еще собирается мстить за своих парней, в одиночку справиться с теми, которых много... Тьма-тьмущая! А он один, до ужаса один!.. Ну да черт раздери, не век же он будет такой тряпкой! Спокойствие, терпение!

Дирик перебрался через топь и вышел на твердую землю, в сосняк. Разулся, надел сухие носки и сапоги, а мокрые спрятал в кустах. На опушку он вышел еще засветло. Дальше идти было нельзя. Он выбрал, где погуще ивняк и забрался в него отдохнуть. Лег на спину, полежал, глядя в серое небо, и незаметно задремал.

Проснувшись, Дирик долго не соображал, где находится, а потом не мог понять, зачем сбежал из бункера и пришел сюда. Не потому ли, что в бункере лезли в голову мысли, каких раньше у него не бывало? Или одиночество показалось невыносимым?

В этих краях для Дирика не было незнакомых мест. Вспомнилось: в двух километрах отсюда хутор Дзениса, одного из тайных пособников банды. Родственник Дзениса был в банде и погиб вместе со всеми. Дирик решил сходить к Дзенису.

К хутору он подошел уже в сумерках, а до того укрывался в ближней роще, наблюдая за хутором и окрестностью. Знакомое огородное пугало было на месте, в руке старое ведро, — значит, все спокойно; если ведро лежит на земле, подходить к дому нельзя — так условлено. Чтобы вызвать Дзениса или его жену, надо было повалить жерди, прислоненные к березе на краю рощи, — если, конечно, хозяева хутора не забывают иногда поглядывать на свои жерди.

В ожидании Дзениса Дирик раздумывал над тем, что условные сигналы больше не годятся: пугало давно пора убрать — в огороде же нет ничего, только может навести на подозрения...

Вот и хозяин. Дзенис — низкорослый мужичонка средних лет, все в нем невыразительно: черты лица, движения, взгляд и голос; Дирику всегда казалось, что этот человек ничего не хочет, ни о чем не думает и ни на что не может решиться: настоящий тюфяк, каждый может пинать и ворочать его как вздумается.

Дзенис, наверно, думал, что в роще его ждет родственник: увидав перед собой Дирика, он испугался, раскрыл глаза и рот и стал переминаться с ноги на ногу, не в силах слова выговорить.

Дирику никогда не нравился Дзенис, но этот слюнтяй, как он его называл, не раз оказывал банде серьезные услуги.

— Рот-то закрой, ворона влетит! — крикнул ему Дирик. — Хоть я и побывал в настоящем пекле, а все-таки черти меня еще на сковороде не изжарили!

— Хи-хи-хи, — рассмеялся мелким смешком Дзенис и тут же прикрыл рот ладонью, крякнул и сказал вполголоса: — В пекле, значит... То-то и говорят, что тебе крышка...

— Видишь сам — голова еще на плечах... И ребята мои живы-здоровы... Правда, получилась заваруха, кое-кого из парней мне пришлось списать... У красных много побито? Об этом-то говорят или нет?

— Говорят, трое. Были похороны, митинг... С полдюжины раненых лежат в больнице... А твоя, говорят, банда уничтожена до единого человека.

— Ха-ха-ха! — Дирик пытался рассмеяться громко и уверенно, но голос ему плохо повиновался. — Верь, верь тому, что на митингах болтают, умнее всех станешь! Моя банда сегодня сильнее, чем когда-нибудь!

Дзенис почтительно выслушал Дирика, потом опять крякнул в ладонь и продолжал свое:

— Двух твоих, говорят, уже опознали. Один-то был Волдис Калнынь, а другой из соседней волости... Насчет остальных не скажу, не знаю. — Дзенис опять хихикнул, потом смекнул, видно, что это вовсе не к месту, и торопливо прикрыл рот ладонью.

Молчал и Дирик. Тогда Дзенис покашлял и робко спросил:

— А как там шурин-то мой, ноги еще носит? Женка все охает — небось и его ухлопали.

Дирик круто повернулся к нему.

— Затем я и пришел к тебе. Никто из нас не знает, где свою пулю отыщет.

— Значит, правда? Ах господи! Худо нам теперь будет, шурина-то они узнали как пить дать, теперь сам со дня на день жди гостей.

— Болтай! Твой шурин был нездешний! Кто его опознает? Уж кому-кому, тебе-то дрожать не приходится.

— Рано ли, поздно, опознают, опознают все равно. А женке как я скажу!..

— Не говори, кто тебя за язык тянет?.. Дзенис, мне харчи нужны!

— Много?

— Буханка хлеба, ну, масла, мяса...

Дзенис предложил ему зайти на хутор, но Дирик ответил, что обождет в роще. Не хотелось показываться на глаза жене Дзениса: пойдут расспросы...

Дзенис принес узел с продуктами. Видно, только теперь до него по-настоящему дошло, чем может обернуться для него смерть шурина: он больше не хихикал, с пришибленным видом косился по сторонам и явно ждал, скоро ли уберется непрошеный гость. Встреча с Дзенисом не разогнала, а только усилила одиночество Дирика. Разговаривать с таким трусом нет ни смысла, ни удовольствия. Отрывисто распрощавшись, Дирик зашагал своей дорогой.

Он шел всю ночь — хотел обойти еще некоторых своих пособников. Где-то тлела надежда: вдруг кто-нибудь из парней да жив, убежал, оставив весточку у связных.

Надежда не сбылась. Одного связного Дирик не нашел — тот уехал надолго. Встреча со вторым обозлила и окончательно выбила Дирика из колеи: человек этот вел себя так странно, рассуждал с такой пропащей безнадежностью, что Дирик заподозрил, уж не перекинулся ли он, сукин сын, к красным. Иначе что бы могли означать его слова, что, мол, Дирику лучше б вовсе сгинуть, затаиться где-нибудь, нос не высовывать, нешто ему под силу одному со всей землей тягаться...

— Что значит со всей землей? — закричал на него Дирик. — Дураки и трусы — это тебе вся земля? Ну-ка, объясни мне, с чего это ты так заговорил?

Перепуганный мужик топтался, глядя в землю, и не мог сказать ничего вразумительного.

Дирик рассердился, плюнул и ушел, не прощаясь, посреди ночи, лишь бы не отправить сгоряча этого болвана к Петру-апостолу.

И вот после длинного ночного перехода как раз и настало то дождливое утро, когда он лез в сарай и увидал там собаку...

Перебирая события этой недели, Дирик незаметно уснул, а когда проснулся, еще полежал, не двигаясь и не открывая глаза, чувствуя, что отдохнул, согрелся. Хорошо, легко: он, видно, выспался, набрался сил... А где же он спит? Темно, капли барабанят по крыше... Ах да, в сарае... Только уже не в сарае у Зельмы, как ему чудилось сквозь дрему; и для благодушного настроения нет никакого повода. Странно — когда ему случалось во сне возвращаться в прежнюю свою жизнь, то обычно он видел себя у Зельмы в сарае на сене, чувствовал рядом ее тело; почему-то никогда не снился отцовский хутор, где ему так хорошо жилось; неужели в сарае около Зельмы он больше был дома, чем у себя на хуторе, или потом, в городской квартире — в роскошной квартире, которую он занимал, будучи заместителем начальника полиции уездного города?.. Глупые сны. Но действительность еще глупее.

Кто-то тихо, отрывисто заскулил... Пес! Дирик протер глаза, поднял голову, посмотрел: там мерцали круглые, зеленовато фосфоресцирующие точки — глаза животного.

— Пес! — тихо позвал Дирик, но собака не послушалась, не подошла. Почему она так заскулила, что это значило — страх, сомнение, недоверие? «Хо, так вот до чего я докатился, больше мне, видно, и делать нечего, как гадать, о чем скулит бездомный пес!» — в сердцах подумал Дирик и стал собираться. Нащупал в темноте лесенку, спустился. Внизу он все-таки еще раз позвал собаку, но на соломе ничего не зашуршало, не зашевелилось.

Дирик пытался отворить дверь сарая, но она не поддавалась. Ну правильно — заперта. Не оставалось ничего другого, как лечь опять на землю и выползти на животе.

Он постоял у сарая. Бросить туда горящую спичку?

Что за нелепая фантазия! Какой смысл? Была бы эта рожь хотя бы необмолоченной. Поднимать тревогу из-за пустой соломы! Начнут искать поджигателя, могут напасть на след. Да! Уж если в башку такие глупости лезут, значит факт, что ему нужно сейчас одно — забраться поглубже в лес и немного пожить спокойно, дать отдых проклятым нервам; тогда и в голове прояснится, можно будет все хорошенько обдумать и начать мстить...

Неожиданно для себя Дирик прижался к двери и еще раз позвал:

— Пес! Песка, песка! — Прислушался — тишина, ни одна соломина не прошуршала, собака не послушалась его. — Ну так оставайся тут, падаль, сдохни с голода, нужен ты мне! — рявкнул Дирик и зашагал в лес.