Сирил Массаротто - Бог — мой приятель

• Название: Бог — мой приятель
• Автор: Сирил Массаротто
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42808-3

Француз Сирил Массаротто живет возле знаменитого города Перпиньян, недалеко от франко-испанской границы и Средиземного моря. Какое-то время работал воспитателем и директором детского сада, играл в рок-группе «Saint-Louis», а в 2008 г. выпустил свой дебютный роман и, что называется, проснулся знаменитым.

Безымянный рассказчик этой истории работает в секс-шопе. Когда ему исполняется тридцать лет, в его жизнь входит Бог. Ни горящего куста и ничего особо драматичного — Богу просто хочется поговорить; вначале с произвольной регулярностью, потом каждый вторник. Как настоящий друг, Он помогает рассказчику устроить личную жизнь, и вот тот уже удачно женат на выпускнице психологического факультета Алисе. Впрочем, счастье оказывается не слишком долговечным, и это лишь первое потрясение из тех, что поджидают нашего героя…

---

— Это-то меня больше всего и беспокоит. Сам посуди: в наши дни публично рассуждать о любви — значит обрекать себя на всеобщее осмеяние, а хвастать во всеуслышание победой в очередном мордобое — значит прослыть героем и заслужить почет и уважение. Чувствуешь разницу? Где, скажи на милость, тут логика?

— Да просто любовь как понятие давно себя исчерпала…

— Позволь-ка снова тебя перебить: любовь — не понятие. Это абсолют. Любить — значит быть человеком, в этом все дело.

— Но ведь есть люди, которые никогда не любили…

— Да, но я имел в виду несколько другое. Родиться человеком еще не значит стать человеком… Послушай, не хочешь немного передохнуть и обсудить это через недельку? Для первого раза я сказал достаточно, а ты пока поразмысли на досуге о любви, только, пожалуйста, постарайся обойтись без этих ваших дурацких стереотипов. Любовь — не груда плюшевых мишек с розовыми сердечками, это нечто гораздо большее. Подумай хорошенько над моими словами, а в следующий раз я объясню тебе все остальное.

— Идет. Тогда до вторника!

Про любовь я более-менее понял. В конце концов, даже логично, что любовь — это он. Гораздо сложнее разобраться с теми, кто людьми рождаются, но ими не становятся. Теперь, где бы я ни находился — на улице или на работе, — я постоянно задаюсь вопросом, нет ли где рядом со мной этих «нечеловеков». Они совершенно точно должны быть среди нас, и, возможно, с некоторыми из них я даже знаком лично. От одной мысли об этом по спине у меня пробегают мурашки. Хотя, возможно, большинство из них уже сидят по тюрьмам? Может, это все серийные убийцы, насильники и прочие маньяки? А что, если человечество в принципе делится на обычных людей и на «других»? Представляю, как бы изменился мир, когда бы все об этом прознали. Вот взять, к примеру, смертную казнь. Не так давно ее отменили из соображений гуманизма, ибо признали недопустимым узаконенное убийство человека человеком вне зависимости от тяжести совершенного преступления. Но уж коли речь идет о «нечеловеках»… Тогда эти доводы разом теряют силу и их можно отбрасывать с легким сердцем. Преступники на то и преступники, что они «нечеловеки». Возможно, придется изобрести даже специальный детектор «нечеловеков», чтобы, по крайней мере, знать, от кого что ожидать…

* * *

Сегодня утром новая секретарша, та, что положила на меня глаз, умудрилась мне им еще и подмигнуть. Приятная неожиданность. Я просто проходил мимо и отпустил какую-то пустяковую шуточку, а она захихикала и подмигнула мне в ответ. Потрясающе. Впрочем, зря я так размечтался, для меня она слишком молода. Небось и тридцати-то еще не стукнуло. На груди у нее бэйджик с именем: «Маржори». В былые времена я бы на такую запал.

Вечером Лео торжественно мне объявил, что отныне у него есть невеста. Я поздравил его с появлением возлюбленной, но он поспешил мне возразить, объяснив, что возлюбленной считается девочка, которую любишь тайно, а у него любовь взаимная и вполне открытая, так что теперь она считается его невестой, а никакой не возлюбленной. Не припомню, чтобы у меня самого в десять лет была невеста. Разумеется, я влюблялся в девочек из класса, но никогда им в этом не признавался и тем более не обсуждал своих чувств с родителями. Я спросил у Лео, как ее зовут, и он ответил, что Клоэ. Я сказал, что имя красивое, и он одобрительно закивал в ответ. Я предложил пригласить ее к нам на выходные, и он закивал еще энергичнее. Я поинтересовался, есть ли у него номер ее домашнего телефона, чтобы я мог договориться с ее родителями, и он снова радостно закивал. Тогда я сказал, что, похоже, он отлично все продумал. Снова кивок. Я спросил, намерен ли он весь вечер отвечать на все мои вопросы утвердительно, и получил очередной утвердительный ответ. Тогда я спросил, не одолжит ли он мне денег на новую машину, — и… получил отказ.

Вот уже третий день подряд она озорно подмигивает мне по утрам. В каком-то смысле я сам ее провоцирую, потому что каждый раз, проходя по утрам мимо стойки приемной, выдаю новую шутку. За это она мне и подмигивает. Однако сегодня утром запас моих шуток неожиданно иссяк, и я решился на комплимент. К счастью, голову над ним ломать не пришлось, поскольку на голове у нее как раз красовалась новая прическа. В этот раз она смеялась более сдержанно, но подмигивала увереннее. Думаю, тридцатник ей все же есть, просто она из тех женщин, что выглядят моложе своих лет.

В субботу после обеда в гости к Лео приехала Клоэ, его теперешняя невеста. Про себя я отметил, что сын бесспорно унаследовал от меня слабость к красивым женщинам. Хотя, в его случае, скорее к девочкам. Когда, улучив момент, я похвалил его за прекрасный выбор, он не без гордости сообщил, что это самая красивая девочка во всей школе. Я поспешил напомнить, что все же самое главное в человеке — его доброе сердце, и он заверил меня, что она, безусловно, добрая, почти самая добрая во всем классе. Полагаю, определение «самая красивая во всей школе» должно с лихвой компенсировать все недочеты определения «почти самая добрая в классе». Не успели мы познакомиться, как Клоэ спросила, можно ли будет Лео остаться у нее переночевать в следующие выходные. На мой вопрос, не станут ли возражать ее родители, она мигом выпалила, что «нисколечки» и что я смогу все обсудить с ними вечером, когда они приедут ее забирать. Да уж, детишки не промах, так все рассчитан и, что не придерешься. Такое впечатление, что мы, взрослые, им только мешаем.

Когда я поделился с ними своим любопытным наблюдением о том, насколько созвучны имена Лео и Клоэ и каким удивительным образом в имени «Клоэ» зашифрован «Лео», они пришли в полный восторг и обменялись многозначительными взглядами, а потом долго еще удивлялись, почему не смогли додуматься до этого сами. Рад, что взрослые хоть на что-то еще могут им сгодиться.

* * *

— Ну наконец-то, еле тебя дождался! Я тут всю неделю голову ломал над этой твоей загадкой о людях, которые «нечеловеки», и, знаешь, я, кажется…

— Для начала не мешало бы поздороваться.

— А, ну да, совсем забыл. Здравствуй, конечно. Просто у меня тут возникла одна мыслишка, и мне не терпится ею с тобой поделиться.

— Ты имеешь в виду эту свою теорию об уголовниках-нечеловеках? На мой взгляд, она отдает нацизмом, ты не находишь? Весьма опасная теория, даже если ничего плохого ты в виду не имел.

— Прости, я и вправду не хотел. Но в чем же тогда отгадка?

— Хорошо, попробую объяснить. Дело в том, что никто из вас не рождается человеком. До того как им стать, вы некоторое время — кто больше, кто меньше, но в среднем в течение первых нескольких месяцев — являетесь всего лишь живыми организмами. Поверь, это ничуть не обидно, ведь живой организм — первооснова для будущего человека.

— Так как же все-таки стать человеком?

— Догадайся сам. Вспомни, о чем мы с тобой говорили в прошлый раз?

— О любви вроде. Выходит, человеком нас делает способность любить?

— Именно. Что бы там ни говорили, но новорожденный живой организм не способен испытывать любовь. Имея в своем распоряжении минимум собственных средств и возможностей, ему необходимо удовлетворять невероятное количество своих жизненно важных потребностей. Все его скудные силенки уходят на установление надежного контакта с окружающим миром, и, только убедившись в том, что его правильно понимают, он раскрывается и обретает способность любить.

— Алиса бы с тобой не согласилась…

— Со мной мало кто соглашается. Почти никто из тех, с кем я разговаривал на эту тему, меня не понимали. Особенно матери. Им труднее всех поверить в то, что их дети не способны полюбить их с первой секунды жизни. Они никак не хотят принять тот факт, что это еще не любовь, это потребность. Вполне законная, обоснованная жизненной необходимостью потребность, только и всего.

— И я этих матерей прекрасно понимаю. Несправедливо решать за ребенка, любит он свою мать или нет. Вчера еще не любил — значит, не человек, а сегодня — бац! — уже полюбил, молодец, человеком стал. Так, что ли?

— Представь себе, да! Это не вопрос справедливости, просто так оно и есть на самом деле. Я же Бог, мне ли не знать, что лежит в основе человеческой природы, ибо я и есть эта основа.

— Все равно я тебе не верю. У тебя у самого-то дети есть?

— С технической точки зрения нет.

— Вот видишь! Значит, ты ничего не знаешь! А я лично присутствовал при рождении Лео и видел, что, когда его положили Алисе на живот, он уже любил ее. Он полюбил ее с самой первой секунды.

— Мне незачем тебе врать…

— Я не говорю, что ты врешь, но просто у Лео с Алисой все было иначе, не как у других. Попробуй докажи, что это не так!

— Мне сложно это доказать, ведь ты не можешь влезть в мою шкуру…

— Тогда я останусь при своем, ведь я все видел собственными глазами, я сам пережил этот момент.