Тэд Уильямс - Игра теней

• Название: Игра теней
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40582-4

Нет мира между людьми и сумеречным народом кваров. Хуже того, армия теней берет в осаду Южный Предел, и, пока законный король Олин Эддон томится в плену в далеком Иеросоле, престол хитростью занимает бесчестный граф Толли. Напасть следует за напастью. Принц Баррик и капитан Феррас Вансен попадают за Границу Теней в подземное царство страшного полубога Джикуйина. А тем временем на Иеросоль нападают войска безумного «живого бога» Сулеписа, который требует выдать ему короля Олина для какой-то известной лишь одному Сулепису магической цели…

Тэд Уильямс сегодня самый известный автор, пишущий в жанре фэнтези, каждая его книга — событие!

---

Впрочем, двор испокон веков был ристалищем, где сражались тщеславие и амбиции. Однако же с приходом нового правителя произошли несомненные перемены. При короле Олине здесь царили спокойствие и благочинность; по крайней мере, так рассказывали Тинрайту, во времена Олина ни разу не переступавшему порога внутреннего двора. Во время короткого регентства Баррика и Бриони приемы в тронном зале были уже не такими торжественными, однако разговоры по-прежнему велись в полный голос. Ныне вельможи усвоили привычку изъясняться шепотом. Проходя сквозь толпу в зале, поспешно расступавшуюся перед стражником, Тинрайт слышал лишь шарканье ног да приглушенное бормотание. Закрыв глаза, он мог бы вообразить, что находится не в тронном зале, а на голубятне.

«А еще этот звук похож на шорох опавших листьев, — подумал Мэтт, и сердце его тоскливо сжалось. — Милосердные боги, неужели меня убьют? Неужели я больше никогда не увижу ни деревьев, ни листьев, ни травы?»

В детстве мать часто повторяла ему, что во время тяжких испытаний утешение и поддержку надо искать в молитве. Тинрайт попытался последовать ее совету и зашептал одними губами: «О Зосим, самый снисходительный из богов, услышь меня! Спаси меня от ужасной безвременной смерти, и тогда… я построю тебе храм. Когда у меня будут деньги, конечно». Поэт сознавал, что такое обещание звучит неубедительно. Но какими еще посулами можно завоевать расположение покровителя поэтов и пьяниц?

«Я вылью на твой алтарь бутылку лучшего ксандианского вина! — нашелся Мэтт. — Только не позволяй Хендону Толли меня убить!»

Кроме как на богов, Тинрайту не на что было уповать, однако Зосим был известен своим взбалмошным и переменчивым нравом. По причинам, понятным лишь ему самому, он вполне мог пренебречь просьбой.

«Зория, благословенная дева, если ты питаешь жалость к несчастным, которые натворили много глупостей, но никому не принесли вреда, пожалей и меня! — забормотал поэт, едва сдерживая слезы. — Обещаю тебе, я исправлюсь! Я стану другим человеком».

Кресло, где обычно восседал Хендон Толли, пустовало. Рядом стоял Тирнан Хавмор с кипой бумаг в руках.

— Это что еще за молодчик? — осведомился Хавмор, отрываясь от бумаг и глядя на поэта поверх очков, сползших на кончик носа. — Мэттиас Тинрайт?

С этими словами Хавмор повернулся к пажу, стоявшему чуть поодаль, и тот почтительно подал ему толстый лист пергамента. С первого взгляда было понятно, что это официальный документ. Хавмор пробежал лист глазами.

— Ах да, — безучастно бросил он. — Здесь говорится, что он приговорен к смертной казни.

Все поплыло перед глазами Мэтта Тинрайта. Мир внезапно начал кружиться с бешеной скоростью, а потом вдруг опрокинулся. Несколько мгновений спустя Мэтт понял, что опрокинулся он сам — точнее, упал на спину, а мир по-прежнему кружится тошнотворно быстро, как детский волчок. К горлу поэта подступила горечь, и он несколько раз судорожно сглотнул.

Он лежал, чувствуя щекой холод каменной плиты, и откуда-то издалека до него доносился сердитый голос Хавмора.

— Погляди, что ты натворил, бездельник! — раздраженно процедил кастелян. — Этого бедолагу пока еще никто не приговаривал к смертной казни. В приказе говорится о некоем Ринтайте, которому и предстоит отправиться на виселицу.

Сквозь туман поэт различил звук оплеухи и жалобные всхлипыванья пажа.

— Ты что, не умеешь читать, недоумок? Подай приказ о Тинрайте, а не о Ринтайте! — потребовал Хавмор.

Обессиленно прикрыв глаза, Мэтт Тинрайт слушал шуршание пергамента и шепот собравшихся вокруг придворных — на этот раз он напоминал шелест крыльев летучих мышей.

— А, вот он, — удовлетворенно изрек Хавмор. — Этому Тинрайту надо подождать его светлость.

— Ждать нет необходимости, я уже здесь, — раздался над ухом Тинрайта еще один голос.

Поэт открыл глаза и увидел пару начищенных до блеска сапог, украшенных серебряными цепочками.

— А это, насколько я понимаю, наш придворный стихотворец. Он выбрал несколько странную позу для ожидания. Правду говорят, что поэты склонны к причудам.

Тинрайт сообразил наконец, что надо встать на ноги. Хендон Толли внимательно наблюдал за ним, и под его ледяным взглядом Мэтт чувствовал себя неуклюжим до отвращения.

— Итак, ваше имя Тинрайт? — осведомился Толли, усаживаясь в кресло регента.

— Так точно, ваша светлость. Мне сказали, что вы… хотите меня видеть.

— Да, это так. Но я не думал, что вы будете ждать меня, растянувшись на полу. Вы так утомились от поэтических трудов, что решили немного отдохнуть?

— Нет, ваша светлость. Я… мне сказали, что я приговорен к смертной казни.

— Неужели? — расхохотался Хендон Толли. — А вы так чувствительны, что тут же хлопнулись в обморок? Спешу вас успокоить, я пока не отдавал приказа о вашей казни. — Губы регента кривились в усмешке, но взгляд оставался ледяным. — Впрочем, это можно исправить в любую минуту, — бросил он. — День выдался на редкость скучным, и все мы можем немножко позабавиться, наблюдая за вашими предсмертными муками.

«О милосердные боги, этот человек играет со мной, как кошка с мышью!» — пронеслось в голове у поэта.

К горлу снова подступил удушливый ком, и Тинрайт несколько раз сглотнул, стараясь сдержать жалкие всхлипыванья.

— За какую провинность… вы намерены лишить меня жизни, милорд?

Хендон Толли надменно вскинул голову. Он был одет по последней сианской придворной моде: алая туника ниспадала бесчисленными складками, пышные черные рукава с буфами делали фигуру приземистой и широкоплечей. Волосы несколькими длинными прядями спадали Хендону на глаза, не позволяя их рассмотреть. Впрочем, поэт и так знал, что глаза регента полыхают холодным огнем жестокости. Знал он также, что этот расфранченный денди обречет его на смерть с той же легкостью, с какой обычный человек отодвигает стоящий у него на дороге стул.

— Мне стало известно, что у вас есть… непомерные амбиции, — зловеще прищурившись, изрек правитель Южного Предела.

«Это касается Элан, — с отчаянием подумал поэт. — Он все знает».

— Я… я не вполне понимаю… что вы имеете в виду, милорд… — промямлил он вслух.

Толли раздраженно прищелкнул пальцами.

— Не пытайтесь хитрить, — бросил он. — Думаю, вам прекрасно известно значение слова «амбиции». Ведь слова — рабочий материал для поэтов.

— Но я… у меня нет никаких амбиций. Я всего лишь хотел… чего-то добиться в жизни. Как и все люди.

Хендон Толли подался вперед. Его скука исчезла без следа — перед поэтом сидел охотник, увидевший достойную добычу.

— Значит, по вашему, все люди хотят чего-то добиться в жизни? — произнес он. — Я придерживаюсь иного мнения, милейший поэт. По-моему, в большинстве своем люди — покорное стадо, и единственное, что они хотят, это уберечься от волков. Когда волки уносят одного из них, им остается лишь теснее сбиться в кучу и надеяться, что в следующий раз добычей станет кто-то другой. А людей с амбициями не так много. Именно их я называю волками. Им приходится охотиться, чтобы добыть себе пропитание, и это делает их умными, сильными и выносливыми. О, я начал изъясняться метафорами, как поэт! — завершил он с усмешкой. — Надеюсь, вы, Тинрайт, поймете эти метафоры.

Тинрайт так растерялся, что отрицательно покачал головой. В следующее мгновение он понял, что это может быть сочтено дерзостью, причем с роковыми последствиями.

«Неужели регент воображает себя поэтом, — спрашивал он себя, — и потому ненавидит всех прочих поэтов, считая их соперниками?»

— Ваша метафора на редкость глубока и убедительна, милорд, — сказал он вслух. — Ей мог бы позавидовать любой стихотворец.

В ответ Толли лишь нечленораздельно хмыкнул, поглаживая рукоять меча. За исключением стражников, во всем тронном зале лишь он один носил оружие, по крайней мере открыто. Меч неодолимо притягивал взгляд Тинрайта. Он слышал немало историй о том, с какой ловкостью Хендон Толли наносил удары тем, кто имел несчастье ему не угодить. Сделав над собой усилие, поэт отвел глаза.

— У меня есть для вас поручение, — проговорил наконец регент. — Я слышал вашу песню о Кайлоре и решил, что эти рифмы недурны. Поэтому я решил доверить вам важную работу.

— Важную работу? — не веря своим ушам, повторил Тинрайт.

Такого поворота событий он никак не ожидал.

— Именно. Кажется, для поэта вы слишком тупы. И все же я намерен дать вам поручение. Быть может, вы сочтете, что недостойны его выполнить, но это вряд ли. Как я уже сказал, ваши непомерные амбиции всем известны. И вы сами только что признались, что хотите добиться многого.

Сердце Тинрайта вновь испуганно сжалось.

«Может быть, Толли знает о моей любви к Элан? — думал он. — Что, если разговоры о каком-то там поручении — всего лишь хитрость? Хендон любит такие игры: позабавится вдоволь и велит отправить меня на виселицу или прикончит собственноручно».