Владимир Гусев - Охотник на вирусов

• Название: Охотник на вирусов
• Автор: Владимир Гусев
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Альтернативная история

В стране готовится запуск гиперсети. А тут что-то подозрительное творится в одной локальной сети небольшого городка. Вдруг преступники оттачивают оружие для гиперсети? Инспектор Управления все-таки находит... и... убивает. Вообщем-то, трагедия для главных героев повести.

Приятный спокойный детектив! По сути – альтернативная история (нейроноподобная структура!). Очень редкое – близкая к киберпанку наша повесть, изданная в 1990-м!

Не путать Владимира Гусева из Киева с другим Владимиром Гусевым из Минска. Кроме того, в 2002 вышел роман «Укус технокрысы» по мотивам этой повести.

---

Работать я буду, вот что. Это – самое надежное средство от неудач. Работать, пока или не свалюсь замертво, или не рассею злые чары.

Рывком соскочив с кровати, я бросаюсь к чемодану и достаю из него предмет ненависти администраторов всех гостиниц – кипятильничек. И пару аэрофлотовских пакетиков растворимого кофе. Приходится нарушать. Но кто бы помог мне взбодриться в четвертом часу утра? Разве что Элли... Прекрасная Дама, не пожелавшая отереть кровь и пот с чела поверженного рыцаря. Что делать... Они благосклонны лишь к победителям...

Прихлебывая ароматную густо-коричневую жидкость, я пересчитываю цифры в сообщениях. В первом их 76, во втором 78, в третьем тоже 76. Четные числа. Логично предположить, что каждым двум цифрам соответствует одна буква. Или какой-то другой символ. Тогда букв в сообщениях соответственно 38, 39 и 38.

Странно, что в двух сообщениях одинаковые количества букв. Вероятность такого совпадения невелика. Если только...

Сравнив цифры в первом и третьем сообщениях, я чуть не падаю со стула. Это называется – вышибли из седла. Только-только я на него вскарабкался...

Значит, шифровок было всего лишь две. Но первую Петя зачем-то повторил дважды. И количество знаков, имеющихся в моем распоряжении – на треть меньше...

Я смотрю на шесть строк с цифрами, и какое-то новое смутное чувство возникает во мне. Не то тревоги, не то радости... А вернее, оба чувства одновременно. Хотя так и не бывает.

Итого в двух, как выяснилось, сообщениях 77 знаков. Включая пробел между словами. Не густо...

Сделав большой глоток оставшегося кофе, я откидываюсь на спинку стула. В памяти вдруг всплывает: квартира с высокими потолками в доме на центральной улице маленького городка, с одной стороны у него 4, с другой 5 этажей; две смешливые девчонки, две закадычные подружки, живущие в нашем подъезде... Да-да, о них, хоть они и были девчонками, вполне можно было так сказать: закадычные. Исключение, которое проверяет правило. Никогда они не ссорились, не ябедничали и, что совсем уж невероятно, ни в чем друг дружке не завидовали. Я с ними, как говорится, «водился». Было нам тогда лет по 12—13. Мы как раз прочли «Пляшущих человечков» и начали обмениваться шифрованными записками. Разгадывать их, не зная ключа, – увлекательнейшее занятие! И, как мне тогда казалось, чрезвычайно серьезное. Наверное, потому, что в этих девочек я был по уши влюблен. Вначале в одну, потом в другую. Вторая, правда, так никогда и не узнала об этом...

Мне вдруг неудержимо хочется курить. Делать этого нельзя, я на два часа утрачу свою уникальную способность засыпать в любое заданное время, и все-таки я открываю пачку «Мальборо».

Так вот откуда это горько-сладкое чувство... Первая любовь. Ни разу больше это чувство не повторялось. Ни когда за своей будущей женой ухаживал, ни когда диссертацию защитил, ни даже когда сын родился. Все было прекрасно, я бывал на седьмом небе от счастья, но – совсем по-другому. Не повторялась больше щемящая радость. Только – телячья...

Из открытой форточки веет сыростью и прохладой.

Тусклые фонари, два освещенных окна в доме напротив... Может быть, для того судьба и послала меня в этот город, так похожий на тот, город детства, чтобы хоть на мгновение вернуть это дивное чувство? Чтобы я мог остановиться, оглянуться... Говорят, в такие минуты люди молодеют...

Стоп, стоп. Не расслабляться. Как-нибудь на досуге я вновь попробую погрузиться в воспоминания, но не сейчас. Времени у меня в запасе – четверо суток с хвостиком. Да еще обратная дорога...

Погасив сигарету и двумя большими глотками допив кофе, я вновь приникаю к дисплею. Итак, 77 символов. Попробовать, что ли? Впасть в детство? Расшифровывать записки было не так уж сложно. В начале текста стояло мое имя в той или иной форме, в конце – имя корреспондентки. Вот несколько букв уже и есть. Чаще всего в русском языке встречается буква «е», чуть реже, кажется, «о». Или «к»? Уже не помню. Статистику мы набирали сами, по томику того же Конан Дойла. Были еще закономерности. Какие-то буквы чаще встречаются в конце слов, какие-то – не встречаются в начале... «Ы», например... И так далее. Конечно, профессиональные шифры намного сложнее. За них я браться не стал бы. Но вряд ли Пеночкин использовал что-то слишком сложное. Прежде всего я должен выяснить, каким символом обозначается пробел между словами. Потом – попытаться угадать имя адресата. Например, «Элли»...

От этой мысли я улыбаюсь. Петя и Элли... Невозможно. Несопоставимо.

Ну что же, сейчас мы легко проверим, насколько профессионально Петя выбрал шифр.

Набросав коротенькую программку, я с разочарованием выясняю, что в обоих сообщениях задействовано целых пятьдесят знаков, из них в первом двадцать семь, во втором – тридцать один. А встречаются и там и там – только восемь. Видимо, шифр у каждого сообщения свой. А одна и та же буква может обозначаться разными комбинациями цифр. Это значит, что даже мощное программное обеспечение, имеющееся у дешифровщиков Управления, вряд ли мне поможет. Слишком малы выборки. И даже язык неизвестен. Хотя... Не мумбу-юмбу же...

Сполоснув стакан и спрятав кипятильничек на дно чемодана, я разбираю постель. Утро вечера мудренее. Кажется, ни кофе, ни сигарета не помешают мне сейчас крепко заснуть...

В семь copок пять утра я просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Это Юрик. С расшифровкой изображений у него ничего вчера не получилось, и он пришел посоветоваться или получить новые инструкции.

– Ты вчера во сколько с ГИВЦа ушел? – ласково спрашиваю я, не предлагая ему сесть.

– В начале восьмого вечера, – осторожно отвечает Юрик. – Проверил десяток вариантов, но ничего осмысленного на дисплее пока не увидел.

– А я с «Микротехнологии» – в четыре часа утра, уже сегодня! – кричу вдруг я, старательно брызгая на Юрика слюной. – Тебе сроки известны?

– Да... Осталось четыре дня...

– Это всего четыре дня. А у тебя времени – ровно сутки. Завтра утром, в это же время, я должен увидеть расшифрованные тобой картинки. Исполняйте! – приказываю я и круто поворачиваюсь к собеседнику спиной. Как будто не босиком и в одних трусах перед ним стою, а в хромовых сапогах и при портупее. Юрик исчезает. Удостоверившись, что табличка с надписью «Не беспокоить!» по-прежнему висит на наружной ручке двери, я ложусь досыпать. Видно, моя судьба – быть большим начальником. Кричать на подчиненных, ни на йоту не убыстряя стука сердца, я уже научился. А все остальное по сравнению с этим – дело наживное.

С Гришей мы встречаемся ровно в полдень в гостиничном буфете. Поглощая бутерброд с засохшим ломтиком сыра, он лаконично сообщает, что все его попытки обнаружить вирус ни к чему не привели.

– Только знаешь, что я заметил, – говорит Гриша, тщательно выбирая из бороды крошки. – И на «Комете», и в ГИВЦе, и на аккумуляторном в машзалах стоят «Нейроны» и «Цефалы».

– Ну и что? На «Микротехнологии» нейрокомпьютеров аж четыре. Но в состав «Эллипса» они, как следует из документации, не включены. Понаделали их в свое время... Приспосабливать под них протоколы обмена неудобно, использование компьютеров любого типа вне сетей, как ясно уже всем, совершенно нерационально... Вот и ржавеют эти головастики...

– Не совсем так. Во время последнего приступа «Цефалы» на «Комете» перегревались точно так же, как и остальные машины.

А вот это уже любопытно. Чрезвычайно любопытно. Так что, товарищ директор, уважаемый Михаил Олегович, в описание «Эллипса» и более серьезные изменения не внесены, не только разрыв «кольца»? Давно я с вами собираюсь побеседовать, да все недосуг. Или вы не в курсе и все делалось за вашей спиной? Тем более виноваты...

– Но в их память наши вирус-детекторы...

– Не проникают. Совершенно другая архитектура. Потому мы и не вылавливаем ничего.

– Вот что... – тут же принимаю я решение. – У Юрика там ничего не получается с расшифровкой картинок. И не надо. Не очень-то и хотелось. Отложим на потом. Бери его в помощь, и попробуйте влезть в головы этих «Цефалов», – говорю я, улыбкой подтверждая, что тавтология моих слов не случайна. – Чтобы в следующий приступ мы могли подсмотреть, какая информация в них крутится и куда потом сбрасывается. Но вначале, конечно, надо разобраться, как они умудрились подключить их к «Эллипсу».

Гриша озадаченно трет лысину.

– Трудная задачка, шеф. Я бы сказал...

– Практически неразрешимая, – охотно соглашаюсь я. – Но лучшего плана действий у меня нет. Есть другие предложения?

О том, что приступа может и не быть, я, естественно, умалчиваю. Подчиненные не должны знать об ошибках начальства.

– Нет.

– Тогда приступай.

Вернувшись в свой номер, я включаю «Спутник» и снова таращусь на загадочные цифры. Как баран на новые ворота. Быть или не быть? Посылать дешифровщикам из Управления или не посылать? Кто его знает, что в этих шифровках... А может, первомайский лозунг «Реконструкцию экономики – в четыре года!»... Или рецепт яичницы с луком. А еще вариант – любовная записка программистке, работающей в другую смену... Вот будет повод для зубоскальства в Управлении! Расшифровывали уже ребята из сектора Кривопалова и рецепты, и даже новейший метод контрацепции один раз им попался. Весьма удобный, кстати. Я и Биту ему обучил, и жену...