И Намор - В третью стражу [СИ]

• Название: В третью стражу [СИ]
• Автор: И Намор
• Жанр: Альтернативная история

И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте.

     Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие... Или изменить хоть что-то...

     Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное - начать. Так, как подсказывает совесть Так, как велит память.

Текст взят с Самиздат Версия 29.06.10 Сайт http://zhurnal.lib.ru/n/namor_i_a/

---

    Хлынувший с неба поток воды заставил Баста отступить назад, — в нишу двери – и прижаться к застекленным створкам. Движение показалось Басту слишком резким и поспешным, он оглянулся проверить: не заметил ли кто-нибудь случившуюся с ним неловкость. Но никто в его сторону не смотрел. Люди в обеденном зале заняты своими – по-видимому, совсем не простыми – делами. Спина Гитлера напряжена, он говорит что-то Герингу, и, хотя разобрать слова Баст не мог, ему показалось, что Фюрер раздражен и высказывает какие-то резкости. О чем может идти разговор? Вопрос возник в голове сам собой, без какой-либо разумной причины, и в то же мгновение, словно почувствовав запах крамолы – а чутье у того было чисто волчье – в его сторону обернулся Гейдрих. Их взгляды встретились, и Баст похолодел: в маленьких — "монголоидных" — косящих и бегающих, как у вороватого жида, глазках Гейдриха фон Шаунбург прочел свой приговор...

    Олег проснулся рывком. Сердце колотилось, словно он, и в самом деле, только что узнал свою судьбу. Однако это был всего лишь сон и к объективной реальности он имел отношение такое же, как, скажем, роман Дюма к реальной истории Франции.

    "Сон... Всего лишь сон..." — Олег встал с кровати и, подхватив по пути сигарету, подошел к окну. Отдернул тяжелую штору, закурил и посмотрел на речную долину. Разумеется, это была не долина Рейна, а как называлась эта река – он не помнил. Не было в помине и низкого предгрозового неба. Напротив, в этот рассветный час небеса сияли ангельской чистотой, и, разглядывая открывшийся перед ним пейзаж, Олег подумал, что оно и к лучшему, что его так резко вырвал из сна ночной кошмар. Не приснись сейчас такой бред, не увидел бы этой красоты и не сообразил бы, что и как теперь делать.

    "Что-то же следует делать, не так ли?" — он затянулся, вернулся к кровати, взял с прикроватного столика свою серебряную фляжку и, глотнув пару раз прямо из горлышка, снова повернул к окну. Безусловно, он должен был что-то предпринять, и теперь понял наконец, что именно.

    Люди по природе своей эгоисты, и мужчины в этом смысле отнюдь не исключения. Как раз наоборот, наверняка именно мужики придумали поговорку про быка и Юпитера. Но сколько бы ты ни повторял в сердце или вслух простые и бесспорные аксиомы, истина обычно еще проще. Переспав – и не однократно, а значит и не случайно – с Ольгой, Олег чувствовал, определенный душевный дискомфорт, некое томление души, и даже нечто, похожее на муки совести. Но и только. Никакой особенной трагедии в том, что произошло между двумя взрослыми людьми в отсутствии третьего персонажа, он не видел. Тем более никаких обязательств по отношению к Татьяне у него на самом деле и не было, гм... как и у нее к нему, и было ли между ними что-то такое, о чем следует говорить, осталось не проясненным. Все это так, но когда он услышал ее стоны...

    Черт возьми! Можно быть сколь угодно продвинутым джентльменом и в придачу интеллектуалом, можно даже быть борцом за права женщин, что бы мы под этим ни понимали, но узнать, что твоя женщина – твоя жена, любовница или просто подруга, на которую ты имеешь виды – спит с другим мужчиной, крайне неприятно. Да, что там "неприятно"! Омерзительно, оскорбительно...

    "Мучительно". — Признал Олег и глотнул из фляги.

    Мучительно... Ему стоило немалых сил прожить прошедший день с ироничной улыбкой на губах. Оставалось надеяться, что Татьяна ничего такого не заметила. Степа уж точно не понял, что здесь не так. Однако пара взглядов, брошенных как бы невзначай Ольгой и Виктором, Олегу решительно не понравились. И, кроме того... Кроме того, ему и самому было противно то, как корежила и ломала его обыкновенная мужская ревность. Лучшим выходом из положения было бы "разорвать контакт", то есть ухать куда-нибудь, чтобы какое-то время не встречаться с Таней, и дать всем – и ей, и Степе, и себе самому – определиться и прийти в себя. Однако для такого поступка нужен повод, и не просто повод, а безукоризненная 'отмазка', такая, что предъявить в приличном обществе не стыдно.

    И надо же... Решение пришло во сне, что ставило Ицковича в один рад с такими титанами как Менделеев. ("Ну прям Менделеев!" — улыбнулся собственной мысли Олег). И не отмазка, нет. Действительно серьезное и не терпящее отлагательств дело.

    "Дело..." — Олег сделал еще один скромный глоток коньяка, посмотрел с сожалением на окурок – от окна уходить не хотелось – и пошел за следующей сигаретой. — Надо было сразу всю пачку взять..."

    Сон оказался вещий, а не просто дурной, как показалось в начале. Потому что 29 июня 1934 года на посту у двери в обеденный зал гостиницы "Дреезен" в Бад‑Годесберге стоял не Себастиан фон Шаунбург, а его приятель Вальтер Шелленберг. И это Вальтер рассказал Басту про тот вечер и про то, как посмотрел на него сквозь стекло Геббельс, потому что оберфюрер[227] Гейдрих на том совещании не присутствовал: "ростом не вышел". А Баст в тот момент находился в своем баварском имении, потому что накануне Эрнст Рем[228] приказал всем бойцам СА[229] уйти в месячный отпуск[230]. И тридцатого июля, когда вырезалось руководство штурмовых отрядов, Баст ничего об этом не знал. Совершил верховую прогулку, отобедал со своими престарелыми тетушками, и, сев к роялю, играл песни Шумана, пока в седьмом часу вечера ему не позвонил Рейнхард и не сказал, что ждет его у себя в Берлине через три дня.

    — Через три. — С нажимом произнес оберфюрер и дал отбой.

    Больше они к этому эпизоду никогда не возвращались, но Шаунбург знал, чувствовал, верил, что Гейдрих спас его в тот день. А почему, зачем – знать это, ему дано не было, а спрашивать... Есть вопросы, которые не задают. Но если попытаться все-таки предположить... Возможно, Гейдриху хотелось иметь в своем окружении настоящего аристократа. А может быть, Баст ему просто нравился. В конце концов, у них даже увлечения были одинаковые: оба любили классическую музыку и верховую езду, и фехтовальщики оба изрядные, а еще Баст не только образцово-показательный ариец, но и не дурак, что отнюдь не одно и то же. Во всяком случае, мало кто в СД способен думать в одном с Гейдрихом темпе. Пожалуй, таких всего несколько человек наберется, и даже среди этих немногих – своими способностями выделялись двое: юрист Вальтер Шелленберг и философ Себастиан фон Шаунбург. И не за правильную форму черепа черепа Гейдрих в начале 1935 года, когда начал формировать настоящую политическую разведку СД, сразу же определил Баста именно туда.

    "Туда... — Олег закурил очередную сигарету, допил коньяк и даже улыбнулся, чувствуя, как успокаивается сердце и оставляет напряжение. — Туда..."

* * *

    — Туда, туда, где брезжил свет, Сквозь щель Для Писем и Газет!

    Олег явно был во взвинченном состоянии. И песенку "виннипуховскую" напевал, и улыбался как-то не так, как вчера...

    "Хлебнул он что ли с утра?" — Сказать определенно, пил Ицкович или не пил, было затруднительно. Нынешний Олег, как успела уже убедиться Татьяна, не то чтобы пил не пьянея, но наливаться мог долго и помногу. Да и не в этом дело. Настроение Олега могло и не быть связано с потреблением алкоголя.

    "А с чем оно связано?" — Выяснить, знает ли он о ее позавчерашнем "приключении", ей так и не удалось. Могло случиться, что и не знает. И это было бы совсем неплохо, если честно.

    "А если все-таки, — да?"

    Тогда одно из двух. Или ему все равно, или он...

    "Хамство в душе затаил". — Подсказала Жаннет, которая чем дальше, тем лучше овладевала "великим и могучим", и вот, пожалуйста, даже цитату из Зощенко весьма к месту ввернула.

    "Заткнись!"

    "Да на здоровье!"

    — Дамы и господа, — Олег поправил шейный платок и обвел собравшихся за обеденным столом весьма выразительным взглядом. — А не прогуляться ли нам к реке? Погода чудесная! Весна...

    — Точно! — Сходу поддержал идею Степан. — Сейчас позавтракаем, и вперед!

    — Все в сад! — По-немецки провозгласила Ольга и снова умудрилась оставить последнее слово за собой.

    "Знать бы еще, из-за кого мы собачимся! — Устало "вздохнула" Таня, поднимаясь из-за стола. — Но ведь не спросишь, на кого, мол, ты, кошка драная, глаз положила? Не спросишь. Не спрошу. Но кого-то мы с ней точно не поделили, может быть, и всех троих..."

    А так, что ж! Почему бы и не прогуляться? В доме слуги, а значит и уши, и глаза, а компаньоны ведь сюда не только отдыхать приехали, но и для того чтобы свой "совет в Филях" на лоне природы провести. И сейчас все получилось "как всегда" в эти дни: господа и дамы – пайщики вполне безумного предприятия – ни разу не дураки, все поняли правильно и предложение, разумеется, приняли. Почему бы и не поговорить? Отдых в любом случае недолог, надо бы и с громадьём витающих в умах планов определиться. А потому не прошло и часа, как вся компания отправилась гулять, не забыв самым основательным образом снарядиться в поход. Во всяком случае, коньяка и табака взяли вдоволь, то есть более чем достаточно.