Владимир Бешанов - Год 1942 - «учебный». Издание второе

• Название: Год 1942 - «учебный». Издание второе
• Автор: Владимир Бешанов
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30268-0

В начале 1942 года, после поражения немцев под Москвой, советское командование решило перейти в общее наступление на всех фронтах, от Ленинграда до Крыма. Явно переоценив первые успехи Красной Армии, Сталин объявил 42-й год «победным», годом «полного разгрома гитлеровских войск», поставив задачу «гнать их на запад без остановки».

Расплата за недооценку противника оказалась жестокой. Харьковская катастрофа и ржевская мясорубка, кровавые бойни на Невском пятачке и в большой излучине Дона, сдача Севастополя и трагедия Мясного Бора - поражения 1942 года по масштабам и потерям были вполне соизмеримы с разгромом 41-го, причем их уже нельзя было оправдать «внезапностью вражеского нападения».

И советская пропаганда не придумала ничего лучшего, как назвать 1942 год «учебным» - дескать, все неудачи объясняются тем, что мы лишь «учились воевать». Вот только обошлась эта «учеба» слишком дорого - по некоторым оценкам, безвозвратные потери Красной Армии превысили 7 миллионов человек (для сравнения, потери Вермахта на Восточном фронте за тот же период составили лишь 519 тысяч).

Книга Владимира Бешанова - подробный рассказ о военных катастрофах 1942 года, который памятен как один из самых страшных и кровавых в истории России.

Издание второе, переработанное, расширенное и исправленное.

---

«Кондратьев продолжает пьянствовать. Сегодня напился до того, что работать был не в состоянии…

…Кондратьев совершенно разложился. Человека, которому можно было бы поручить руководство штабом, сейчас нет…

…6 марта 1942 года он в пьяном виде подписал явно невыполнимый боевой приказ. В результате части понесли ненужные потери… О пьянстве и безделии Кондратьева знают все в штабе и частях, в силу чего авторитета Кондратьев никакого не имеет».

Именно на этого человека Жуков возложил обязанности обеспечить тылы ефремовской группы.

На радиограммы оказавшегося в окружении Ефремова, требовавшего быстрее восстановить коммуникации и усилить ударную группировку, Жуков отвечал железобетонно: «Меньше истерики. Держите себя более спокойно» или «Вам не дано право вступать в полемику с Военным советом фронта и наводить критику…», но никакой реальной помощи оказать не смог. Все попытки 43-й армии восстановить связь с ефремовцами не увенчались успехом. К началу марта ценой больших потерь войскам Голубева удалось лишь слегка потеснить противника и выйти к реке Воря.

5 февраля 9-я армия Моделя неожиданно нанесла сильный удар по 29-й армии Калининского фронта со стороны Ржева и одновременно встречный удар из района Оленине В результате к 17 февраля армия Швецова была отрезана от 39-й и оказалась в полной изоляции.

Положение советских войск на западном направлении в феврале резко ухудшилось. Ослабленные длительными боями, они утратили свои наступательные возможности. Поэтому Ставка выделила генералу Коневу из своего резерва гвардейский стрелковый корпус, семь стрелковых дивизий и четыре авиаполка, а для Жукова — гвардейский стрелковый корпус, три стрелковые дивизии, 4-й воздушно-десантный корпус, 200 танков и 60 тысяч бойцов маршевого пополнения.

Директивой от 16 февраля Ставка потребовала от главнокомандования Западного направления мобилизовать все силы Калининского и Западного фронтов для завершения разгрома группы армий «Центр». Перед войсками была поставлена задача уничтожить группировку противника, действовавшую в районе Ржев, Вязьма, Юхнов, и к 5 марта выйти на рубеж Оленино, река Днепр, Ельня и далее по реке Десна до Снопоти. Одновременно армии левого крыла Западного фронта должны были ликвидировать вражескую группировку в районе Волхов, Жиздра, Брянск и освободить город Брянск.

Руководствуясь этими указаниями, Жуков решил сначала 22-й, 30-й и 39-й армиями Калининского фронта и 43-й, 49-й и 50-й армиями Западного фронта нанести поражение оленинской и юхновской группировкам противника, а затем объединенными усилиями обоих фронтов завершить разгром его главных сил в районе Ржева и Вязьмы. 16-я и 61-я армии получили задачу наступать на брянском направлении. Последующие события показали, что войскам были поставлены чрезмерно сложные задачи.

Новое наступление Калининского фронта не принесло успеха, деблокировать войска генерала Швецова не удалось; им пришлось с тяжелыми боями и большими потерями прорываться на соединение с 39-й армией. Для оказания помощи окруженным Конев принял решение десантировать в удерживаемый ими район Мончалово, Окороково 4-й парашютно-десантный батальон 204-й воздушно-десантной бригады под командованием старшего лейтенанта П.А. Белоцерковского — более 400 человек.

Десантирование производилось в ночь на 17 февраля одиночными самолетами в несколько заходов с высоты 300 м. Во время выброски парашютистов и грузов самолеты ТБ-3 летали по кругу над площадкой выброски. Немцы стреляли по ним из винтовок и пулеметов, так как радиус района боевых действий 29-й армии сократился к этому времени до четырех километров. Несмотря на это, ни летчики, ни десантники в воздухе потерь не имели. Всего в заданный район было выброшено 312 человек, привезено обратно 75 человек и 38 парашютистов ошибочно высадили под Старицей. В расположение войск Швецова собралось лишь 166 человек. Чем они могли помочь командарму, неясно.

28 февраля остатки 29-й армии в количестве 6000 человек вырвались из кольца к своим. По немецким данным, в плен попали 4888 бойцов и командиров, еще 26 647 человек были найдены погибшими на поле боя. Таким образом, первую половину тех клещей, что должны были сжать основные силы группы армий «Центр», немцы отсекли уже в феврале.

Попытки Конева в марте и апреле продолжать наступление и выполнить поставленные задачи провалились. Генерал Модель получил от фюрера «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту и прозвище «пожарный для безнадежных положений».

Группа генерала Белова 17 февраля получила от главкома Западного направления приказ обойти Вязьму с запада и перехватить железную дорогу Вязьма — Смоленск. В это же время 11-й кавкорпус Соколова, прорываясь с севера, должен был выйти на автомагистраль. Наступление началось вечером следующего дня и развивалось успешно. 2-я гвардейская кавдивизия неожиданным ударом выбила немцев из села Изборово, 21 февраля 8-я воздушно-десантная бригада заняла село Бекасово, а 41-я кавалерийская дивизия — Яковлево. Советские части перерезали железную дорогу и частично разрушили ее. Корпус Соколова в это время перехватил автостраду и закреплялся в селах Азарово и Черново в шести километрах севернее. Однако соединиться двум подвижным группам так и не удалось.

Противник, подтянув танки, авиацию, три бронепоезда, сначала отбросил от автострады корпус Соколова, а 25 февраля нанес серию контрударов по группе Белова, окружив 41-ю кавдивизию, бригаду Онуфриева, 250-й полк майора Солдатова и 329-ю стрелковую дивизию. Белову пришлось отказаться от наступления на Вязьму ради спасения своих войск. На помощь окруженным направилась 2-я гвардейская кавдивизия. После трехдневных боев кавалеристам и парашютистам удалось прорваться через вражеское кольцо и соединиться с главными силами. Но потери были велики. Так, в 75-й кавдивизии насчитывалось 59 активных штыков.

Командование 329-й дивизии приняло решение пробиваться на восток, к 33-й армии Ефремова. Фактически дивизией уже никто не управлял, она распалась на мелкие группы, действовавшие по своему разумению. В итоге через боевые порядки противника к Белову и Ефремову смогли просочиться примерно 700 человек. 10 марта майор Солдатов вывел в расположение кавалерийского корпуса остатки 250-го полка — 75 лыжников.

В разгар труднейших боев в самых неблагоприятных условиях Жуков прислал командиру группы новую телеграмму: «…Почему вы, вопреки приказу Ставки и Военного совета фронта, ушли из-под Вязьмы? Кто вам дал право выбирать себе задачу? Задача определена моим приказом. Вы, кажется, забыли, что бывает за невыполнение приказа, хотя сами арестовываете и предаете суду виновных…» Каков, однако, стиль управления! Непогрешимый Жуков «кажется, забыл», что войска Белова и Ефремова больше месяца воюют в тылу противника, не получая от командования фронтом почти никакой помощи, кроме новых задач и однообразных угроз: «Мы не получали боеприпасов с «Большой земли», поэтому использовали пушки и снаряды, которые собирали в тылу врага. Они были оставлены тут еще при отступлении советских войск осенью 1941 года. Снаряды долго пролежали под снегом, девяносто процентов их не разрывалось». Только и оставалось, что заряжать пушки жуковскими телеграммами.

Ясно было, что Вязьму уже не взять.

С целью содействия войскам Западного фронта в окружении и разгроме юхновской группировки Жуков решил провести еще одну воздушно-десантную операцию. 10 февраля 4-й воздушно-десантный корпус получил задачу силами 9-й и 214-й бригад и батальона 8-й бригады десантироваться в район западнее Юхнова, прорвать фронт обороны противника с тыла в направлении Ключей, в последующем выйти на Варшавское шоссе и соединиться с частями 50-й армии. Армия Болдина должна была наступать навстречу воздушному десанту и овладеть районами Бабыкино, Ключи, Песочня.

Для высадки корпуса была сформирована авиационная группа в составе 64 самолетов ПС-84 и ТБ-3. Десантирование на этот раз предполагалось осуществить с подмосковных аэродромов Люберцы и Внуково, хорошо прикрытых силами Московской ПВО. Центром десантирования была избрана площадка восточнее деревни Желанье, контролируемая партизанами. Операцию планировалось провести в течение трех суток, каждый транспортный самолет должен был осуществить по два рейса за ночь.

Командование строго предупредило экипажи самолетов о личной ответственности за точность выброски каждой группы парашютистов. После такого инструктажа многие летчики в тех случаях, когда выложенные на земле сигналы внушали сомнения, предпочитали возвращаться на свои аэродромы, не выполнив задания. Это привело к нарушению графика вылета и повторным полетам значительного числа самолетов.

Германская авиация не имела возможности наносить удары по подмосковным аэродромам, но оказывала активное противодействие на маршрутах полета транспортной авиации и над районом десантирования. Тем более что воздушные эшелоны с десантом нередко следовали без сопровождения истребителей. Немецкие бомбардировщики наносили удары по площадкам приземления парашютистов. Советские бомбардировщики и штурмовики десант в районе высадки и в ходе боевых действий не поддерживали.