Иса Гусейнов - Судный день

• Название: Судный день
• Автор: Иса Гусейнов
• Жанр: История

---

"С надеждой вернулся - лишился надежды..." - прошептал он. Попытался подняться и свалился в изнеможении, снова приподнялся и подполз к бумаге, пододвинул к себе чернильницу, взял камышовое перо.

Я печален несказанно без тебя,

И душа - сплошная рана - без тебя.

Нет сомнений, государыня моя,

Рухнул трон души нежданно без тебя.

Утопил весь мир в слезах, а говорят:

Ветер пронесся ураганный без тебя.

Кто ты, света воплощенье, отчего

Стал темницей мир бездарный без тебя?

Несть спасенья Насими, но исцели,

Был в нем дух, стал бездыханным без тебя.

Закончив газель, он переписал её с аккуратностью и тщательностью, весьма не вяжущимися с кипучей его натурой, затем: позвал шагирда и велел ему передать газель Фатьме. Спустя несколько месяцев Насими прочитает в завещании Фазла слова, касающиеся Фатьмы: "Я хотел облегчить ее состояние", и заново осмыслит многое. Но сейчас слова Фазла о разуме и чувстве никак не вязались с совершенным ликом Фатьмы, который, по глубочайшему его убеждению, был выражением лика Творца, и возмущение против отлучения бередило истомленную разлукой душу.

Шагирд вернулся с сообщением, что, не застав Фатьмы в ее келье, обошел весь караван-сарай и нигде не нашел ее. Никто, в том числе и Юсиф, несущий личную ответственность за Фатьму, не знал, что, расставшись с Насими, Фатьма в сопровождении бакинских мюридов отправилась в Баку и, выезжая из. ущелья, столкнулась на шемахинской, дороге с большим отрядом тимуридов, по спаслась лишь потому, что кони тимуридов, истомленные дальней дорогой, не догнали ее.

Услыхав, что Фатьмы нет нигде в резиденции, Насими почуял неладное и, не усидев в келье, вышел на порог; озираясь, прислонился к косяку двери. С того конца обширного двора доносился голос Фазла.

- Нет, сын мой, Платон тут ни при чем, - говорил он, видимо отвечая на чей-то вопрос. - Платон видит прекрасное вне мира, мы же видим прекрасное в самой действительности. Противники нашего учения в одном случае пытаются извратить его, утверждая, что мы видим божественное во всякой нечисти, в другом же случае связывают с Платоном, дабы отдалить его от реальной жизни и представить отвлеченным и менее действенным. Учение же паше проистекает из трех основополагающих слов, означающих триединый духовный свет: зарр, хурр и фарр. Зарр происходит от имени Зардушта, хурр - о имени ученой, матери Хуррам, дочери всем вам известного Маздака, и фарр - от имени ученого мужа Фарруха. Зарр, хурр, фарр означают свет, исходящий отнюдь не из внемирового пространства, а от реального Солнца. И Зардушт, и Хуррам, и Фаррух верили, что рождение и вознесение духа в человеке происходят под воздействием Солнца. Кто из вас читал мою "Книгу вечности", тот знает, что я трактую малую вечность как жизнь человечества во времени, а великую вечность как жизнь вселенной. Я утверждаю их неразрывное единство и раскрываю его суть.

Эту проповедь Насими слышал впервые семь лет назад в подвальной библиотеке бакинской резиденции и там же впервые повстречался со своей совершеиноликой и раисом Юсифом. Когда Фазл после проповеди поднялся к себе наверх, все разошлись и Юсиф предложил Насими покинуть библиотеку, тот ответил: "Я не выйду отсюда, пока не освою "Кингу вечности". Н устроился с книгой в укромном уголке библиотеки.

Пройдя курс обучения и сподобившись хирги и символического меча мюрида, Насими вновь и вновь перечитывал "Джавидннамэ", в котором, по его признанию, ему открылось "такое море, каждая капля которого полна тайн целого моря".

Проводя в библиотеке дни и ночи, Насими выучил наизусть "Книгу вечности", за это-то время и изменился неузнаваемо цвет его лица, став янтарным. Но слова и интонации первой проповеди Фазла навсегда впечатались ему в память.

- .... Власть над миром дается путем познания мира, но-зпаиие же мира начинается с познания материи. Человек, как наивысшее проявление материи, создан совершенным существом. Подобно тому, как неразрывны человек и вселенная, так неразрывны материя и дух, который сам является бесконечной материей. Только невежды могут разъединить эти понятия. И поэтому утверждения о светопреставлении, Судном дне и воскрешении мертвых - вьмысел. И рай, и ад в этом мире... - голос Фазла доносился будто из глубины далеких лет.

Чей-то иронический вопрос вернул - Насими в настоящее.

- Рай - в этом мире?

Все обернулись и посмотрели на того, кто задал вопрос. Здесь не принято было перебивать проповедника. Но глава купцов гаджи Нейматуллах, сидя с чашей вина в руке, вновь спросил:

- Прости меня, о шейх, что я усомнился, в твоих словах. Может, я не так расслышал... Или ты действительно сказал, что рай находится в этом мире?

- Да, гаджи, - ответил Фазл, - рай находился в этом мире.

- Но где же именно? - спросил глава купцов. - Я всю свою жизнь творил добрые дела, о шейх. Кормил голодных и пригревал обиженных. Коль скоро рай находится в этом мире,

77

прошу тебя, укажи, где именно", я отправлюсь туда и займу свое законное место.

Пораженные неверием и иронией купца, все застыли на своих местах.

Фазл улыбнулся доброй, слегка насмешливой улыбкой.

- Не надо ходить далеко, гаджи, - сказал он. -Посмотри под ноги.

Гаджи посмотрел себе под ноги.

- Но тут нет ничего, - сказал он со смехом. Фазл тоже засмеялся.

- Как же я могу указать рай человеку, который не видит земли под ногами?

- Что, получил?! Усомнился в словах шейха Великой среды! Пусть будет тебе уроком! - загалдели, смеясь, купцы, и громче всех смеялся гаджи Нейматуллах.

Старший брат бакинского правителя гаджи Фиридуна гаджи Нейматуллах очень походил на него полнотой, добродушием и веселостью, а в любви к женщинам даже перещеголял брата-многоженца. Он со смехом признавался, что потерял счет женам и наложницам, населявшим громадный особняк в Шемахе, расположенный пониже дворца Гюлистан, на высоком плато между кварталами Мейдан и Шабран, а также все семь его караван-сараев вокруг города. Через своих жен гаджи Нейматуллах породнился со всей шемахинской знатью, включая высокое духовенство и самого ширван-шаха. Но не одно женолюбие послужило причиной его широкой известности. В первые же годы правления Ибрагима гаджи Нейматуллах, окружив нефтяные озера в окрестностях Баку караулом, открыл торговлю нефтью. Вельможи написали шаху официальную жалобу на купца за то, что тот продает божий дар, исходящий из недр земных, и его призвали, в судилище. Неприметно подмигнув шаху, гаджи Нейматуллах ответил на обвинение своих судей: "Впервые огненную воду на нашей земле увидел посланец нашего пророка и, сообщив ему об этом, получил ответ: "Наф эт" (Искаженная форма слова: "наффат" - полезные вещества.), что значит "извлекай пользу". Вот я и извлекаю ее".

Судьи возразили было, что пророк имел в виду всеобщую пользу, а не единичную и корыстную, но по решению шаха дело завершилось в пользу гаджи Нейматуллаха. Позднее, когда верблюжьи караваны гаджи Нейматуллаха стали во.зить нефть в Рум, Иран, Ирак и другие страны и возвращаться оттуда с грузом золота, львиная доля которого поступала во дворец Гюлистан, вельможи сообразили, что к чему, и более не поднимали вопроса о божьем даре. Сам же гаджи Нейматуллах прославился как человек не менее богатый и всесильный, чем шах Ибрагим. Молва говорила, что в странствиях он кормил своих верховых верблюдов хурмой, а у раба, осмелившегося стащить из кормушки одну хурму, приказывал разбить зубы, и если случалось слуге прикарманить один динар, он приказывал отрубить ему палец, а если пять динаров - то все пять пальцев. Но в лице гаджи Нейматуллаха не было и признака жестокости, оно было беззаботным и веселым и выдавало в нем любителя вина и женщин. Вот почему вспыхнувший спор с Фазлом вскоре забылся как несерьезная выходка бесшабашного весельчака. До самого рассвета гаджи с товарищами-купцами слушал проповедь Фазла и танцевал с мюридами, которые в честь освобождения Фазла из подполья встречали восход солнца.

Вернувшись в Шемаху, гаджи посетил шаха во дворце Гюлистан, сообщил ему, что среди хуруфитов назревают разногласия, и получил задание почаще посещать вместе с купцами резиденцию Фазлуллаха, присматриваться и прислушиваться, дабы с точностью установить, в чем корень противоречий, о чем сообщить лично шаху.

СТРАХ

9

Еще весною прошлого года прошел слух, что наследник Мирзншах сошел с ума. Впоследствии посол летописец де Клавихо, прибывший из Кастилии по поручению своего монарха, на основании слухов и домыслов подтвердит сумасшед-ствие Мираншаха как реальный факт. Летописец же Тимура, очевидец событий, напишет, что вследствие падения с коня во время охоты наследник повредил себе голову, чем даст новую пищу для слухов и косвенным образом потвердит их. И, переходя из источника в источник, от поколения к поколению, сообщение это утвердится в истории, и Мираншах предстанет в ней как человек, "повредившийся" в уме. Но свита наследника и его лекари хорошо знали, что Мираншах, бешено загоняя коня на охоте, не раз падал вместе с загнанным конем и получал увечья, но они не, имели отношения к его головным болям. Как все дети Тимура, он страдал наследственными головными болями от рождения. Боли эти были периодическими. Джахангир, старшин сын Тимура, высокий и стройный, как кипарис, страдал головными болями перед возможной опасностью проиграть сражение и навлечь на себя гнев отца. Чтобы превозмочь страх и как следствие дикую головную боль, он, очертя голову, бросался в самое пекло боя Это принесло Джахангиру славу первого багадура Мавераннахра и Хорезма, это же и сгубило его.