Чингиз Гусейнов - Фатальный Фатали

• Название: Фатальный Фатали
• Автор: Чингиз Гусейнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

- мЯ думал, мой шах!

- Говори!

- Дай срок!

- Палач! - и в мгновенье из-под земли вырос палач с мечом за поясом и веревкой в руках: рубить или вешать?

- Уведи изменника и отруби ему голову!

"Если его казнят, не миновать казни и нам!" И военачальник пал на колени:

- Шах, кто же выручит нас из беды, если этому презренному ишаку, достойному смерти, отрубят голову?! Пусть подскажет, а потом и казни!

Но тут вошел главный евнух и доложил о старейшем звездочете Мовлане. Неужели еще жив этот астролог, служивший чуть ли не Длинному Гасану?!

ЗВЕЗДЫ ОБМАНУТЫ

- Старческой немощью я обречен, мой солнцеликий шах, - Мовлана часто-часто задышал, - проводить остаток жизни в одиночестве. Но неблагоприятное расположение звезд принудило меня поднять старческие кости и предстать пред вами, мой шах! Через пятнадцать дней планета Марс...

- Знаю! - прервал его шах.

- И о созвездии Скорпиона?

- Да!

- Хвалю, хвалю ученика! Но неужели вы знаете и о том, как отвратить беду?

- Это я хочу услышать от вас, Мовлана!

- Да, вряд ли кто подскажет! Звездочеты пошли нынче неопытные, не то что в мое время! Мой учитель, бывало...

- Мовлана, вы хотели подсказать! Я жду!

- Запаситесь терпением, мой шах, ибо то, что я предложу, ни в одной книжке не прочтете. И нет на земле человека, кроме меня, кто бы подсказал. Рок фатален, его не избежать, но рок слеп, и от него можно спастись. Мой шах, в эти злополучные дни, но не позже чем завтра, вы, Шах-Аббас Великий, должны отказаться от престола...

- Что ты говоришь, Мовлана?! - Шах подскочил, и все вздрогнули.

- Имейте терпение, мой шах! Да, отказаться от престола, передав трон какому-нибудь преступнику, достойному смерти, и удалиться с глаз, пребывая в неизвестности. Когда разрушительное действие звезд разразится над головой грешника, который в это время будет полновластным шахом, вы вновь займете свой трон и будете царствовать в полном счастии и здравии во славу нашего могучего отечества! Но рок начеку. Народ должен считать грешного злодея подлинным шахом. Необходимо также расторгнуть брачные узы со всем женами, и с теми из них, которые согласятся стать женой простого смертного Аббаса Мухаммед-оглы, можно будет заключить новый договор.

Все молчали: хвалить? а вдруг шах не одобряет? хулить? Но шах заметно повеселел, и все стали хвалить Мовлану - его находчивость и стратегический ум. Да, но где найти такого человека?! Чтоб, во-первых, был нечестивцем, достойным смерти, и чтоб, во-вторых, став шахом, не казнил их всех?!

Шах обратил взор к везиру, и тот сразу:

- В стране нет недовольных, мой шах! Все славят тебя! - И, уловив сомнение во взгляде шаха, добавил: - Может, один-два презренных отщепенца, - во взгляде шаха недоумение, и везир поправился: - Но и тем мы оторвали головы!

А шах смотрит на военачальника, вспомнив, что он к тому же министр по делам безопасности престола.

- Есть у меня один на примете, мой шах, мы ведем за ним наблюдение.

- Почему не докладывал прежде?

- И очень хорошо поступал, мой шах! - осмелел Мовлана, чувствуя себя героем дня. - Кого б тогда мы на трон посадили?

- Грешник, которых свет не видел! Появился здесь недавно.

- То-то я думаю, где у нас взяться нечестивцу?! Откуда он?

- Кажется, из Гянджи.

- Быть не может, чтоб с родины шейха Низами Гянджеви!

- А может, из Шеки?

- Это возможно! (Знал бы, вспомнил о Фатали, нокак в такие дали взором проникнуть?) Ну, так кто же он?

- Прибыл к нам с армянскими ремесленниками.

- А может, армянин?

- Нет, нет, чистокровный шиит! Юсиф его имя!

- И что же он?

- Хулит бескорыстных служителей исламизма! Будто обманываем народ, вдалбливая ему в голову повиновение и послушание. Утверждает, что все должностные лица начиная с сельского старшины и кончая самим венценосцем, тираны!

- И он до сих пор не казнен?! Чем же занимается твое министерство безопасности?

- Я хотел разом обезвредить всю его шайку! Но кара звезд...

- Что еще говорит этот Юсиф? - перебил военачальника шах.

- Он считает, что каждый сам по себе аллах.

- Аллах? О боже! - расхохотался шах, и, подражая повелителю, захохотали все; лишь Мовлана, по рассеянности упустив, о чем шла речь, не понял, отчего все так дружно хохочут.

- Я осмеливаюсь думать, - решил сказать решающее слово Мовлана, - что шекинец Юсиф это и есть тот человек, которого заждались в аду. И благодарение судьбе, что хоть один негодник нашелся в нашей избранной аллахом стране! Ему суждено стать лжешахом и погибнуть от разрушительных действий звезд.

Тут же был составлен шахский указ о присвоении Мовлане титула "Солнце царства" ("Шамсуль-Салтанэ"); идея возникла сегодня, и титул мыслился как женский, но судьба распорядилась иначе, - для Салъми-хатун (и шах поспешил к ней) он придумает новый. Но этого не случится, как не успеет и Мовлана получить шахский фирман, - слишком разыгралась сегодня фантазия у Мовланы; вздумав тягаться со звездами, он сместил могущественного шаха, возвел на престол лжешаха, предначертал его гибель и адские муки: в келье, всеми позабытой, ждал Мовлану, кто бы вы думали? сам Азраил, ангел смерти.

А на следующий день собрались во дворце министры, вельможи, сановники, ученые, потомки пророка сеиды, чиновники.

Вот и шах: на голове сверкающая корона, в руках золотой скипетр, усеянный драгоценными камнями! Он с печалью оглядел свой верховный совет; каждого он знал лично, многих одарил чинами и титулами, и в их взорах, обращенных на шаха, - неистребимая покорность и рабское подобострастие.

Уже седьмой год, - начал шах, - я царствую над вами. Но по причинам, которые не считаю нужным открывать вам, я вынужден отречься от верховной власти и предоставить ее лицу, более меня достойному и опытному в делах правления. Его вам назовут, и вам - повиноваться ему! Несчастье падет на голову того, кто нарушит мой приказ и осмелится проявить к нему малейшее неповиновение!

Накануне шах издал, это он придумал ночью, фирман об отмене с сего дня и впредь казней посредством пролития крови и удушения: власть звезд не подвластна никому, даже шаху, ну, а все же?! что сильнее - приговор звезд, он неотвратим! или указ шаха, он тоже неколебим!

Шах снял с головы корону и положил ее на трон, отстегнул меч и облачился в простую одежду:

- Отныне я бедняк Аббас Мухаммед-оглы.

В задних рядах кто-то всхлипнул, послышался звук падающего тела.

Увидев шаха в простом наряде, красавицы гарема готовы были расхохотаться, но грозный взгляд властелина подавил их смех.

- Милые мои подруги, - сказал женам шах, - я принужден сообщить вам о весьма печальном событии: с этого дня я уже не шах. - Страх овладел красавицами, когда по окончании обряда расторжения брака Мюбарек разорвал брачные акты. - А теперь, - обратился к красавицам шах, - если какая-нибудь из вас согласится стать женой простого смертного Аббаса Мухаммед-оглы, то молла совершит брачный акт.

Все женщины дружно выразили согласие вновь стать женами шаха, ибо он был молод и красив. Все, да не все! Сначала отказалась вступить в новый брак грузинка. Потупив смущенно глаза, она заявила, что во всех отношениях чувствовала себя удовлетворенной, находясь в брачном союзе с шахом, но теперь, когда она может изъявить свое желание, ей, помимо своей воли взятой в шахский гарем, хотелось бы вернуться на родину. Что ж, она прислана в дар правителем Грузии, пусть возвращается и держит ответ перед своим царем (там не поверили ее рассказам и решили, что сбежала, хотели вернуть, но разразились такие события, что не до нее - уцелеть бы самим).

Вслед за грузинкой отказалась вступить в брак еще одна красавица: сама Сальми-хатун! Удар был столь предательским, что шах, забыв на миг, что он отныне просто Аббас, ринулся на нее, но та, будучи всего минуту назад женой шаха и став по велению рока шахской вдовой, властно подняла руку и показала простолюдину, чтоб он знал свое холопское место.

Еще ночью, когда шах был с нею, она подивилась чрезмерной его ненасытности, уже не хочется, а пристает, подогревая себя, будто кто-то отберет се! Вероломная!... А он даже, грех подумать! ей пел! Да, да, пел в новогодний праздник Новруз-байрам! "Нет праздника без жертв, да буду твоей жертвой я!" И декламировал любимые стихи предка - Шах-Исмаила! Наивная, она решила, что Шах-Аббас навеки оставил престол! А разве нет? Или ты забыл, шах, что отречение должно быть искренним и чистосердечным?! Иначе, если в душе ты будешь считать себя повелителем, достигнет тебя кара звезд, где бы ты ни скрывался.

Сколько перьев тростниковых да фиолетовых чернил, перья их пьют и пьют, надобно, чтобы рассказать о Юсифе, искусном мастере по седлам, которого верховный совет наметил на самую высокую из придуманных человечеством должностей: шах!... По-разному у разных народов и в разные времена называется эта высокая должность, а без нее как обойтись?! Пытались - не вышло! И седло, которое шьет Юсиф, что трон: воссесть, чтоб удобно было погонять, - кто коня, а кто - меня.