Мехти Гусейн - Утро

• Название: Утро
• Автор: Мехти Гусейн
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Раскаетесь, товарищи! Раскаетесь! Вы еще не умеете отличать своих друзей от врагов! Я говорил здесь как ваш друг!..

Но уже было поздно. Рабочие с шумом поднимались с мест и направлялись к выходу. И если бы из-за кулис не вышел один из актеров и не напомнил, что скоро начнется спектакль, все разошлись бы по домам.

Мешади вздохнул с облегчением. Пройдя мимо Ахмеда Сеиль эфенди, он вышел на улицу, посмотрел на часы, и сердце его забилось тревожно. "До налета остается два часа сорок минут", - отметил он и подошел к извозчику.

- Алимердан! - окликнул он извозчика. - Ты здесь?

- Да, пожалуйте!

Мешади сел в заскрипевшую пролетку.

- Поехали, Алимердан! Дорога каждая минута. Извозчик потянул вожжи, чмокнул губами и щелкнул

в воздухе длинным кнутом.

"Интересно, что делает Григорий Савельевич? Как дружинники? Удастся ли им довести дело до благополучного конца?" - думал Мешади.

Было тихо и безветренно. Огни вышек мигали вдали, но казалось, что они горят где-то здесь, в десяти шагах. Пролетка катилась уже по шоссе. В нефтяных лужах отражались огни фонарей, укрепленных с двух сторон пролетки. Мешади думал и о предстоящем налете, и о закончившемся собрании, и о пьесе "Нефть", которую он взял у директора Народного дома до начала собрания и уже успел прочесть. Установить имя автора пьесы ему, однако, так и не удалось.

Глава, тридцать вторая

Бурильщик Полад жил в селении Амирхаджиан, недалеко от Сураханов. С того самого дня, как появился он на свет, он видел вокруг себя нефтяные вышки. Отец его, как и он сам, рыл нефтяные колодцы. Говорили, что этим же занимался и дед. Полада.

До нашумевшей всеобщей стачки тысяча девятьсот четвертого года между этой семьей и нефтепромышленниками никаких конфликтов не случалось.

Человек богатырского сложения, Полад с первыми лучами солнца приходил на промысел и возвращался домой с вечерней зарей. Работал на промысле не только он сам, но и все его дети. Однако семья постоянно терпела нужду. Почему так получается, Полад никогда не задумывался и ничем не выказывал своего недовольства жизнью...

Как и многие, кто тянул ту же лямку, он мирился со своей долей, видя в этом предопределение судьбы.

Полад давно знал мастера Пирали. Когда-то они работали вместе и даже дружили между собой. Но стачка девятьсот четвертого года положила конец этой дружбе. Пути их разошлись.

Ссора имела свою коротенькую историю.

Как-то при встрече Полад сказал мастеру: - Послушай, Пирали! Вчера меня познакомили с одним человеком. Годами он молод, одет просто, но как говорит... Каждое слово - драгоценный камень, алмаз! Он объясняет, что хозяева, у которых мы работаем, богатеют за наш с тобой счет. А их отцы богатели за счет наших отцов и дедов. На этой несправедливости, что один работает, а другой богатеет, и стоит мир... А мы-то думали, как наши деды, что мы плохо живем потому, что такова воля аллаха.

- Откуда же этот молодой человек? - заинтересовался мастер Пирали. Кто он?

Полад огляделся по сторонам и прошептал:

- Говорят, он родом из Тифлиса. Но я готов поклясться, что этот человек родился и вырос на нефтяных промыслах. Горести нашей жизни он знает лучше нас с тобой. Там, где мы собрались, не было ни стола, ни табурета, и я поднял его на плечо, чтобы он был виден всем рабочим, и держал так, пока он говорил. Я еще не слыхал таких речей. Его уста извергали огонь, пламя.

- А что же он говорил? - спросил мастер Пирали.

- Говорил, что нам надо объединиться и потребовать от хозяев того, что нам положено. Если они откажут - всюду приостановить работу и не приступать к ней, пока они не примут наши условия...

Пирали недоверчиво покачал головой.

- Наверно, подослан сюда из России. Один из смутьянов и подстрекателей... Хочет совратить нас, правоверных, с пути и столкнуть в пропасть...

Слова приятеля задели Полада за живое.

- Послушай, что ты говоришь? Какой он смутьян?

Разве это смута? У русских рабочих уже давно раскрылись глаза, а мы, мусульмане, все еще безмятежно спим и ждем помощи от аллаха. В самом деле, с какой стати нам отдаваться на милость этих ненасытных тунеядцев - хозяев?

Поладу не удалось убедить осторожного Пирали в своей правоте.

- Сунешься за чужим добром, разобьют тебе голову, - ответил тот. - Я и не думаю лезть в драку.

- А я полезу! - упрямо ответил Полад. - И не за чужим, а за своим добром. Должна же быть правда на свете!

Прошло дней десять после этого разговора. По всему Баку начались стачки. Полад вместе со всеми рабочими ходил по улицам и кричал: "Долой царя!" Но мастер Пирали изменил товарищам. Он не прекратил работу на буровой, хозяева не чаяли в нем души.

С того дня дороги их разошлись.

Полад поклялся всегда и неизменно быть верным делу рабочих, о котором говорил молодой человек из Тифлиса: "Умру, но не отступлю с этого пути".

В 1905 году Полада арестовали. Целых два года он не виделся с мастером Пирали. Когда судьба снова столкнула бывших друзей, они встретились как враги.

Мастера Пирали привели на буровую, где работал Полад, с целью достать застрявшее в забое сломанное долото.

- Подлый изменник! Ты вырываешь кусок у своих же товарищей! Отнимаешь у нас заработок! - возмутился взбешенный Полад.

Хозяин буровой был осторожным и предусмотрительным человеком. Мастера Пирали сопровождали и охраняли два вооруженных маузерами наемника - кочи. Поладу с товарищами пришлось отступить. Пирали искусно достал из забоя долото. И, положив в карман изрядный куш денег, ушел восвояси.

Теперь судьба снова сталкивала их.

Из Народного дома Полад вышел на улицу вместе с Юнусом. Юнус рассказал, что на буровую, где он работал, приходил мастер Пирали.

Полад раскричался:

- И вы после этого оставили буровую без присмотра? Сидите и хлопаете в ладоши, как ни в чем не бывало, а там сейчас Зейналбек, наверно, уже ходит вместе с Пирали у колодца. Ведь Пирали уже пошел против рабочих на другом промысле.

- Нет, дядя Полад. Пирали не решится в ночную пору даже подступиться туда...

- Эх, простачок ты, простачок... - усмехнулся Полад и с досадой добавил: - Уж я - то знаю, что это за птица Пирали. Пойдем взглянем! И если он не пыхтит сейчас там и не обливается потом, доставая сломанное долото, то, значит, я ничего на свете не понимаю...

Сомнение вкралось в душу Юнуса. Он всполошился:

- В самом деле, дядя Полад, мы тут оплошали: не оставили на буровой своего человека... Что, если ты действительно прав? - Юнус сразу же окликнул товарищей: - Мурадели, дядя Исмаил, Аскер!.. Давайте-ка пойдем на буровую!

Откликнулся один Аскер. Вместе с Поладом, они втроем направились к буровой. Еще издали они увидели Зейналбека.

С ним рядом стояли два кочи с фонарями в руках, и все они нетерпеливо следили за манипуляциями мастера Пирали.

Старый Полад хлопнул Юнуса по плечу.

- Ну, как? Убедился теперь? - спросил он, сделав еще несколько шагов по направлению к буровой. - А эта штука при тебе.

В ту же минуту в руках Юнуса засверкала вороненая сталь браунинга.

- Что делать? - обратился он к дяде Поладу.

Не долго думая, и Аскер вытащил из кобуры свой огромный револьвер. После утреннего разговора с Меша-дибеком он побывал дома и захватил с собой припрятанное оружие. Аскер шагнул ближе к старику Поладу и спросил:

- Стрелять?

Услышав шаги, кочи стали пристально вглядываться в темноту.

Как раз в эту минуту ночную тишину прорезал грохот выстрела Юнуса. Один из кочи уронил фонарь.

Стекла разлетелись вдребезги. Как только раздался второй выстрел, кочи бросился наутек и скрылся из глаз. - Один уже дал стрекача! - усмехнулся Полад.

Второй бандит оказался смелее. Поставив фонарь у своих ног, он быстро вытащил маузер. Но было уже поздно. Под самым его носом сверкнули дула двух револьверов.

Кочи невольно отпрянул назад и бросился бежать.

Зейналбек остался один. Полад подошел к нему вплотную.

- Бек! - сказал он сухо и повелительно. - Рабочие предъявили требование, Почему ты его не выполняешь?

- А ты кто такой! - отозвался, бек. - Я тебя не знаю!

- Теперь уже ни к чему выяснять, кто я такой. Важно знать, что каждый, кто посмеет посягнуть на заработок рабочего, будет строго наказан. Это тебе надо хорошо запомнить, бек.

И Полад шагнул к буровому колодцу. Рядом с ним Зейналбек казался маленьким и щупленьким.

- Эй, уста Пирали! - крикнул Полад, наклонившись. - Вылезай оттуда! Я и так очень зол на тебя! Как бы чего не вышло!

Пирали не откликался. Полад нагнулся и, вытягивая шею, заглянул в колодец.

- Вылезай, говорю!

Зейналбек, судорожно открывая и закрывая рот, ни слова не говоря, стоял на месте. А тем временем Полад и его товарищи вытаскивали из колодца мастера Пирали.

Пирали был перепачкан грязью и мазутом. Его широко раскрытые от ужаса глаза не могли оторваться от Полада, который в непримиримой злобе прямо в лицо кидал ему грозные слова: