Александр Дюма - Сорок пять

• Название: Сорок пять
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения

«Сорок пять» является последним романом трилогии Александра Дюма, куда входят «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро».

---

– Потому что командир должен знать своих солдат.

– Значит, все эти люди…

– Завтра будут моими солдатами.

– Но я думал, что господин д'Эпернон…

– Тсс! Не произносите здесь этого имени или, вернее, не произносите здесь вообще никаких имен. Навострите слух и закройте рот, и поскольку я обещал вам какие угодно милости, считайте одной из них этот совет.

– Благодарю вас, сударь.

Луаньяк отер усы и встал.

– Господа, – сказал он, – раз случай свел здесь сорок пять земляков, осушим стаканы испанского вина за благоденствие всех присутствующих.

Предложение это вызвало бурные рукоплескания.

– Все они большей частью пьяны, – сказал Луаньяк Эрнотону, – вот подходящий момент выведать у каждого его подноготную, но времени, к сожалению, мало.

Затем, повысив голос, он крикнул:

– Эй, мэтр Фурнишон, удалите-ка отсюда женщин, детей и слуг.

Лардиль, ворча, поднялась со своего места: она не успела доесть сладкого.

Милитор не шевельнулся.

– А ты там, что, не слышал? – сказал Луаньяк, устремляя на мальчика взгляд, не допускающий возражений… – Ну, живо, на кухню, господин Милитор!

Через несколько мгновений в зале оставались только сорок пять сотрапезников и г-н де Луаньяк.

– Господа, – начал последний, – каждый из вас знает, кем именно он вызван в Париж, или же, во всяком случае, догадывается об этом. Ладно, ладно, не выкрикивайте имен: вы знаете, и хватит. Известно вам также, что вы прибыли для того, чтобы поступить в его распоряжение.

Со всех концов зала раздался одобрительный ропот. Но так как каждый знал только то, что касалось его лично, и понятия не имел, что сосед его явился, вызванный сюда той же властью, все с удивлением глядели друг на друга.

– Ладно, – сказал Луаньяк. – Переглядываться, господа, будете потом. Не беспокойтесь, вам хватит времени свести знакомство. Итак, вы явились сюда, чтобы повиноваться этому человеку, признаете вы это?

– Да, да! – закричали все сорок пять. – Признаем.

– Так вот, для начала, – продолжал Луаньяк, – вы без лишнего шума оставите эту гостиницу и переберетесь в предназначенное для вас помещение.

– Для всех нас? – спросил Сент-Малин.

– Для всех.

– Мы все вызваны и все здесь на равных началах? – спросил Пердикка, стоявший на ногах так нетвердо, что для сохранения равновесия ему пришлось охватить рукой шею Шалабра.

– Осторожнее, – произнес тот, – вы изомнете мне куртку.

– Да, вы все равны перед волей своего повелителя.

– Ого, сударь, – сказал, вспыхнув, Карменж, – простите, но мне никто не говорил, что господин д'Эпернон будет именоваться моим повелителем.

– Подождите.

– Я, значит, не так понял.

– Да подождите же, буйная голова!

Воцарилось молчание, большинство ожидало дальнейшего с любопытством, кое-кто – с нетерпением.

– Я еще не сказал вам, кто будет вашим повелителем.

– Да, – сказал Сент-Малин, – но вы сказали, что таковой у нас будет.

– У всех есть господин! – вскричал Луаньяк. – Но если вы слишком загордились, чтобы согласиться на того, кто был только что назван, ищите повыше. Я не только не запрещаю вам этого, я готов вас поощрить.

– Король, – прошептал Карменж.

– Тихо, – сказал Луаньяк. – Вы явились сюда, чтобы повиноваться, так повинуйтесь же. А пока – вот письменный приказ, который я попрошу прочитать вас вслух, господин Эрнотон.

Эрнотон медленно развернул пергамент, протянутый ему Луаньяком, и громко прочитал:

– «Приказываю господину де Луаньяку принять командование над сорока пятью дворянами, которых я вызвал в Париж с согласия его величества.

Ногаре де Ла Валетт герцог д'Эпернон».

Все, пьяные или протрезвевшие, низко склонились. Только выпрямиться удалось не всем одинаково быстро.

– Итак, вы меня выслушали, – сказал г-н де Луаньяк, – следовать за мной надо немедленно. Ваши вещи и прибывшие с вами люди останутся здесь, у мэтра Фурнишона. Он о них позаботится, а впоследствии я за ними пришлю. Пока все, собирайтесь поскорее: лодки ждут.

– Лодки? – повторили гасконцы. – Мы, значит, поедем по воде?

И они стали переглядываться с жадным любопытством.

– Разумеется, – сказал Луаньяк, – по воде. Чтобы попасть в Лувр, надо переплыть реку.

– В Лувр! В Лувр! – радостно бормотали гасконцы. – Черти полосатые! Мы отправляемся в Лувр?

Луаньяк вышел из-за стола и пропустил мимо себя всех сорок пять гасконцев, считая их, словно баранов. Затем он повел их по улицам до Нельской башни.

Там находились три большие барки. На каждую погрузилось пятнадцать пассажиров, и барки тотчас же отплыли.

– Что же, черт побери, будем мы делать в Лувре? – размышляли самые бесстрашные; холод на реке протрезвил их, к тому же они были большей частью неважно одеты.

– Вот бы мне сейчас мою кирасу! – прошептал Пертинакс де Монкрабо.

Глава 10 Скупщик кирас

Пертинакс с полным основанием жалел о своей отсутствующей кирасе, ибо как раз в это самое время он, через посредство своего странного слуги, так фамильярно обращавшегося к господину, лишился ее навсегда.

Действительно, едва только г-жа Фурнишон произнесла магические слова «десять экю», как лакей Пертинакса устремился за торговцем.

Было уже темно, да и скупщик железного лома, видимо, торопился, ибо когда Самюэль вышел из гостиницы, он уже удалился от нее шагов на тридцать.

Лакею пришлось поэтому окликнуть торговца.

Тот с некоторым опасением обернулся, устремляя пронзительный взгляд на приближавшегося к нему человека. Но, видя, что в руках у него подходящий товар, он остановился.

– Чего вы хотите, друг мой? – спросил он.

– Да, черт побери, – сказал слуга, хитро подмигнув, – хотел бы сделать с вами одно дельце.

– Ну, так давайте поскорее.

– Вы торопитесь?

– Да.

– Дадите же вы мне перевести дух, черт побери!

– Разумеется, но переводите дух побыстрее, меня ждут.

Ясно было, что торговец еще не вполне доверяет лакею.

– Когда вы увидите, что я вам принес, – сказал тот, – вы, будучи, по-видимому, знатоком, не станете пороть горячку.

– А что вы принесли?

– Чудесную вещь, такой работы, что… Но вы меня не слушаете.

– Нет, я смотрю.

– Что?

– Разве вам неизвестно, друг мой, что торговля оружием запрещена по королевскому указу?

При этих словах он с беспокойством оглянулся по сторонам. Лакей почел за благо изобразить полнейшее неведение.

– Я ничего не знаю, – сказал он, – я приехал из Мон-де-Марсана.

– Ну, тогда дело другое, – ответил скупщик кирас, которого ответ этот, видимо, несколько успокоил. – Но хоть вы и из Мон-де-Марсана, вам все же известно, что я покупаю оружие?

– Да, известно.

– А кто вам сказал?

– Тысяча чертей! Никому не понадобилось говорить, вы сами об этом достаточно громко кричали.

– Где же?

– У дверей гостиницы «Меч гордого рыцаря».

– Вы, значит, там были?

– Да.

– С кем?

– Со множеством друзей.

– Друзей? Обычно в этой гостинице никого не бывает.

– Значит, вы, наверное, нашли, что она здорово изменилась?

– Совершенно справедливо. А откуда же явились все ваши друзья?

– Из Гаскони, как и я сам.

– Вы – люди короля Наваррского?

– Вот еще! Мы душой и телом французы.

– Да, гугеноты?

– Католики, как святой отец наш папа, слава богу, – произнес Самюэль, снимая колпак, – но дело не в этом. Речь идет о кирасе.

– Подойдем-ка поближе к стене, прошу вас. На середине улицы нас слишком хорошо видно.

И они приблизились на несколько шагов к одному дому, из тех домов, где обычно жили парижские буржуа с кое-каким достатком; за оконными стеклами его не видно было света.

Над дверью того дома имелось нечто вроде навеса, служившего балконом. Рядом с парадной дверью находилась каменная скамья – единственное украшение фасада.

Скамья эта представляла собою сочетание приятного с полезным, ибо с ее помощью путники взбирались на своих мулов или лошадей.

– Поглядим на вашу кирасу, – сказал торговец, когда они зашли под навес.

– Вот она.

– Подождите: мне почудилось в доме какое-то движение.

– Нет, это там, напротив.

Действительно, напротив стоял трехэтажный дом, и в окнах верхнего этажа порою, словно украдкой, мелькал свет.

– Давайте поскорее, – сказал торговец, ощупывая кирасу.

– А какая она тяжелая! – сказал Самюэль.

– Старая, массивная, таких теперь уже не употребляют.

– Произведение искусства.

– Шесть экю, хотите?

– Как, шесть экю! А там вы дали целых десять за ломаный железный нагрудник!