(Русак) Степанов - Свидетельство обвинения (Том 1, Революция и первые годы Советской власти)

• Название: Свидетельство обвинения (Том 1, Революция и первые годы Советской власти)
• Автор: (Русак) Степанов
• Жанр: История

---

... А сын на чужбине далекой,

Изгнанник за веру Христа,

Не знает, что горем сломленная,

Лежишь ты под сенью креста.

"С 31-го января 1930-го года епархией не управлял". Ближайшая за этой датой - ноябрь 1944-го года. И еще: "С 5-го сентября 1948-го года по декабрь 1955-го года епархией не управлял. Пребывал в Явасе, Мордовской АССР". "Отдыхал" в лагере. Разумеется, не пионерском.

А ведь о себе-то Владыка имел сведения и мог бы нам поведать, где он находился в то время. Но митрополит молчал. Молчали все архиереи. Не хотели ворошить старое...

В течение апреля и мая 1924-го года были арестованы многие католические священники и монахини, в том числе 37 русских католиков восточного обряда в Москве. Они без суда, "административным порядком", были приговорены к тюремному заключению и ссылке." [6]

В июле 1924-го года Троцкий произнес речь, в которой предложил весьма "дипломатический" ход: религию надо преследовать не прямо, как происходило до сих пор, а косвенно. [7] Но большевики не пошли даже на это. Их устраивала своя, ломовая дипломатия.

В течение 1924-го года все руководящие архиереи Русской Православной Церкви оказались в тюрьмах и лагерях. Епископы обычно арестовывались каждые полгода. Их место иной раз занимали люди совершенно случайные. [8]

21-го ноября 1925-го года вновь был арестован митрополит Петр, а в ближайшие дни арестовали всех близких к нему и проживавших в Москве иерархов. Более 10 человек.

В июне 1926-го года митрополита Петра вывезли из Москвы (тайно) и некоторое время содержали в одиночной камере в Суздале, в крепости бывшего Спасо-Ефимиевского монастыря. В декабре того же года его привезли в Москву и поместили во внутреннюю тюрьму ГПУ. Там состоялась встреча митрополита Петра с Тучковым, который предложил ему добровольно отказаться от Местоблюстительства. Митрополит не согласился, и его тут же отправили этапом через Вятскую, Пермскую, Екатеринбургскую, Тюменскую пересыльные тюрьмы в ссылку в Тобольск.

В одну глухую ночь он был выброшен из вагона на ходу поезда (видимо таким образом погиб не один епископ). Стояла снежная зима. Митрополит упал в огромный сугроб, как в перину, и не разбился. С трудом вылезши из него, огляделся - лес, снег и никаких признаков жизни. Он долго шел цельным снегом, и выбившись из сил, сел на пень. Сквозь поношенную рясу мороз пробирал до костей. Чувствуя, что начинает замерзать, митрополит стал читать себе отходную.

Вдруг, видит: к нему приближается огромный медведь.

- Загрызет, - мелькнула мысль, но бежать не было сил, да и куда бежать?

А медведь подошел, обнюхал и спокойно улегся у его ног. От огромной медвежьей шубы повеяло теплом. Но вот он заворочался, повернулся к митрополиту брюхом, растянулся во всю длину и сладко захрапел. Долго колебался Владыка, глядя на спящего медведя, потом не выдержал холода и лег рядом с ним, прижавшись к теплому животу. Лежал, и то одним, то другим боком поворачивался к зверю, чтобы согреться, а медведь глубоко дышал во сне и обдавал его горячим дыханием.

Когда начал брезжить рассвет, митрополит услышал далекое пение петухов: жилье. Он осторожно, чтобы не разбудить медведя, встал на ноги. Но медведь тоже поднялся и, отряхнувшись, побрел к лесу.

Отдохнувший Владыка пошел на петушиные голоса и вскоре дошел до небольшой деревеньки. Постучавшись в крайнюю избу, он объяснил, кто он и попросил приюта, пообещав, что за все хлопоты и расходы хозяевам заплатит сестра. Владыку впустили и он полгода прожил в этой деревне. Написал сестре, она приехала, но вскоре за ней приехали "люди" в штатском...

В июне-июле 1927-го года, находясь в ссылке, митрополит Петр вновь подвергся аресту и его заключили в Тобольскую тюрьму.

12 лет невероятных мучений, тюрьмы, пытки, ссылка в Заполярье. Десятки раз предлагали ему компромисс с советской властью с возвращением к должности Местоблюстителя (а, возможно и Патриарха), но он остался верен Церкви.

У митрополита Мануила об этом - ни слова. Гладко, будто ничего и не произошло, и лишь одна двусмысленная фраза: "Митрополит Петр Полянский в должности Патриаршего Местоблюстителя возглавлял Церковь с марта по декабрь 1925-го года, далее (до 1936-го года) - номинально (?! - В.С.). 10-го декабря 1925-го года Патриарший Местоблюститель был физически лишен возможности управлять Церковью. Остаток жизни митрополит Петр провел в пос. на о. Хэ, Обдорского района Тобольского округа... Скончался в 1936-ом году". Все. А уж кому, казалось бы, как не митрополиту Мануилу знать досконально эту трагическую историю. Сокрытие правды, за редким исключением, является прямой изменой правде.

Осенью 1926-го года арестовали митрополита Сергия (Страгородского). Поводом послужила попытка русских епископов осуществить избрание Патриарха путем сбора подписей. [9]

Между прочим, большинство епископов высказалось за кандидатуру митрополита Кирилла, которому в это время истекал срок ссылки. Было собрано уже 72 подписи в его пользу, когда начались массовые аресты епископов по делу "контрреволюционной группы", "возглавляемой" митрополитом Сергием. По сведениям современников в этот период были сосланы не менее 40 епископов. Митрополит Кирилл получил дополнительный срок. [10]

Аресты и ссылка были в то время обычным явлением. Очередной епископ во главе церковного руководства, не ожидая, когда его лишат возможности управлять, спешил распорядиться о своем преемнике.

И митрополит Иосиф (Петровых), ставший согласно распоряжению митрополита Петра, после ареста митрополита Сергия, временным заместителем Местоблюстителя, понимая, что и ему не долго оставаться на свободе, сразу же составил распоряжение об управлении Церковью на случай своего ареста. [11]

В декабре 1926-го года митрополита Сергия перевели в Москву, во внутреннюю тюрьму ГПУ, где он был до марта 1927-го года.

Лето 1927-го года. Репрессии нарастали. Церковь истекала кровью. В это время в заключении одновременно было 117 епископов. Но митрополита Сергия освобождают. Именно тогда.

В свет выходит известная Декларация заместителя патриаршего Местоблюстителя, которой он коренным образом меняет жизненный курс Церкви, переводя Церковь на позицию лояльности и духовной солидарности с советской властью.

Церковь разделилась. Большинство клириков и мирян, сохранивших чистоту экклезиологического сознания, не признали Декларацию. В некоторых епархиях (на Урале, например), до 90% приходов отослали Декларацию автору.

На этой почве - вновь аресты. Всех, кто не признавал Декларацию, арестовывали и ссылали в дальние края или заключали в тюрьмы и лагеря. Около 15 архиереев, не разделявших позицию митрополита Сергия, были арестованы. Митрополита Кирилла, основного "противника" митрополита Сергия, в июне-июле сослали в Туруханск. Процедура ареста выглядела приблизительно так: агент ГПУ являлся к епископу и ставил прямой вопрос: как вы относитесь к Декларации митрополита Сергия? Если епископ отвечал, что он ее не признает, агент делал заключение: значит вы контрреволюционер. Епископа арестовывали.

Осенью 1927-го года начался процесс по делу католического епископа Болесласа Слосканеса, арестованного 16-го сентября. Следователь - Рыбкин.

Обвинение:

1) отлучены от церкви все, кто посылает детей - в атеистические школы;

2) епископ ездит по епархии без ведома властей;

3) перемещает священников без ведома властей, не спросив разрешения.

"- А разве это запрещено? - спросил епископ Болеслас.

- Нет, но надо учитывать пожелания правительства. Все другие исповедания согласуют свои действия с правительством, и только католическая Церковь постоянно сопротивляется советской власти. Поэтому ее будут преследовать вплоть до подчинения, или же до полного уничтожения. Мы не совершим ошибок Французской революции, и не будем обвинять священников только за то, что они священники; мы сумеем найти у них преступление против государства...". [12]

"Духовенство, ставшее на путь оппозиции митрополиту Сергию, испытало на себе всю силу советской законности и демократии". [13] В результате из церковной жизни были исключены многочисленные, хорошо подготовленные кадры всех рангов, от епископа до диакона. Тюремную участь разделили и рядовые верующие активисты. [14]

Вслед за сергиевской "легализацией" Церкви, почти без переходного периода, следовала ее ликвидация. Духовенство было поставлено перед необходимостью подчиниться "советской политике". [15]

Таким образом, политика расчленения и ликвидации Церкви по частям (V Отдел наркомата Юстиции, занимавшийся церковными делами по-прежнему назывался ликвидационным) позволяла выполнить обе задачи: временно сохраняемая часть церковной организации, в надежде на продолжение своего существования "для блага Церкви", занималась перевоспитанием верующей массы в духе любви и преданности советской власти и делу коммунистического строительства, а сама дифференциация Церкви на преследуемую и покровительствуемую часть создавала иллюзию свободы совести и невмешательства государства в чисто религиозные вопросы, подрывая нравственную основу всякой борьбы и протеста, как внутри страны, так и за рубежом. [16]