Лев Гурский - Перемена мест

• Название: Перемена мест
• Автор: Лев Гурский
• Жанр: Политический детектив

Частный детектив Яков Штерн – одинокий волк: он занимается опасными расследованиями, не полагаясь ни на чью помощь, и избавляется от своих противников собственными средствами, пусть не всегда законными. Но однажды, взявшись исполнить деликатное поручение очаровательной незнакомки, наш сыщик внезапно обнаруживает, что кто-то невидимый начинает оберегать его от многочисленных покушений. Но кто? С какой целью? И какова будет цена за эту помощь?

---

Это было почти правдой: Петр Петрович, считая меня уже практически покойником, кое о чем действительно успел натрепаться.

– Вам это так с рук не сойдет, – сказал голос чуть менее уверенно.

– Что это? – осведомился я. – На что могли рассчитывать ваши люди, затеяв пальбу в святом для москвичей книжном центре? Только на то, что и получили… Однако вернемся к нашим баранам. Когда я смогу получить любимого Макдональда?

Голос в трубке поперхнулся:

– Да вы что? Да разве…

Я сказал коротко:

– Ваш товарищ вчера тоже удивлялся по этому поводу. Считайте это моим капризом. Маньяк я, поняли? Повернутый на Макдональде.

– Хорошо-хорошо, – проговорил голос. – Мы уже все поняли. Мы догадываемся, что за люди вас наняли… нам нужно время.

Чтобы просто отдать мне чужую дискету и получить взамен свою, никакого особенного времени не требовалось. Но, как ни странно, я не стал спорить. Мне бы самому не мешало немного времени для размышлений.

– Согласен, – сказал я. – Даю вам на размышление тридцать шесть часов. После чего мне придется обнародовать сведения, которыми я располагаю.

Это было вранье чистейшей воды. Естественно, обнародовать я смог бы только результаты своих туманных бдений со словарем. И не больше.

– Вы блефуете, – возразил голос еще менее уверенно и гораздо более нервно.

– Отчего же, – нагло произнес я. – Проект «Доппель»… – На этом месте я закашлялся и вместо второй части слова пробормотал нечто неразборчивое.

Приемчик сработал.

– Мы поняли, – поспешно сказал голос с некоторыми, как мне показалось, паническими интонациями. – Не надо по телефону. Мы… мы готовы обдумать ваши условия.

– О'кей, – ответил я. – Я свяжусь с вами через тридцать шесть часов. Только смотрите, не наделайте глупостей…

И я бросил трубку. За то время, которое я дал «ИВЕ», мне самому предстояло разобраться кое в чем. Блеф хорош только один раз. К моменту следующего нашего свидания мне нужно хотя бы примерно знать, что же скрывает эта дискета на самом деле. И еще, сообразил я вдруг: и покойный Петр Петрович, и этот, новый, упорно вели речь о каких-то людях, меня нанявших. Меня наняла, как известно, птичка Жанна Сергеевна Володина. Но вот ОНИ-ТО о ком подумали?

Taken: , 1

Глава 6 ТРЕТИЙ МОГИЛЬЩИК

Утром я нацепил свое камуфляжное тряпье, еще раз хорошенько обсыпал все ужасные хламиды пылью, огрызок кепки натянул на самые глаза и отправился на Солянку – устраиваться в похоронную контору «Норд». На один день, естественно. Возможно, даже на одни-единственные похороны.

Когда я прибыл, дворик возле входа в «Норд» уже оккупировало десятка три бомжей, одетых, как я и даже еще хуже. Они возбужденно переговаривались между собой, ожидая девяти часов, когда должен был появиться нарядчик и отобрать десяток счастливцев, кандидатов на временные должности младших землекопов. Когда «Норд» был молоденькой фирмой и еще не вытеснил с рынка ритуальных услуг таких монстров, как «Вечную память» и «Реквием», здешние ребятишки вынуждены были все делать самостоятельно – в том числе и сами копать могилы по требованию заказчика. Работа, сами понимаете, грязная, а дождливой осенью – втройне. Парни же в «Норде», вроде моего дружка Миши Алехина, были людьми интеллигентными, с высшим медицинским образованием, и потому исполняли работу рядовых землекопов хоть и старательно, но с явным отвращением. Стоило «Норду» заматереть, и должности третьих могильщиков в фирме были ликвидированы как класс. Отныне любой порядочный нордовец уже пальцами не касался древка лопаты или заступа: на такую работу набирался низкооплачиваемый уличный сброд, способный под бдительной охраной (чтобы не сперли и не пропили к такой-то матери шанцевый инструмент) ковырять раскисшую землю в соответствии с похоронными стандартами. Ежеутренне дежурный нарядчик выбирал из толпы страждущих более-менее крепких дядек, давал им подышать в трубку и, убедившись, что дядьки ни в одном глазу, распределял их по участкам. Чаще всего наряды отправлял именно Алехин, ему на глаза я как раз надеялся сейчас аккуратно попасться.

Возле самой запертой двери сгрудились несколько наиболее нетерпеливых будущих гробокопателей: человек пять бомжей взяли в кружок шестого, которому – ввиду сильного кайфа – работа сегодня в «Норде» точно не грозила. Впрочем, он, как я понял, пришел сюда, просто чтобы поделиться потрясающими воспоминаниями о своем вчерашнем дне. Чтобы стать поближе к двери, мне пришлось тихо внедриться в самый бомжатник, а значит, выслушивать нетрезвый мемуар. Мемуар, впрочем, был на редкость занимательным. Оказалось, что данный гражданин не просох к сегодняшнему утру по уважительной и на редкость приятной причине. Ибо вчера вечером им был получен сказочный подарок в виде четырех бутылок красненького, килограмма вареной колбасы и белого батона. К батону и колбасе товарищи мемуариста отнеслись сдержанно, а вот упоминание о красненьком вызвало всплеск эмоций. Со всех сторон посыпались обвинения в нетоварищеском поведении и в невыполнении святой обязанности мемуариста принести хотя бы один пузырь на круг – с целью употребить в компании после трудовой вахты. Герой дня радостно-виновато оправдывался, намекая на то, что честно заначил было для друзей одну поллитру, но, пока утром добирался к братве из своего засранного Щелкова, душа очень загорелась. И непреодолимое желание было сильнее уз товарищества…

Услышав про Щелково, я насторожился.

– Эй, друг, – спросил я из толпы, – а где это у вас бесплатно выпить-закусить дают? Очень желаю съездить…

В толпе вокруг снисходительно заржали, а пьяненький именинник, подняв палец, ответил важно:

– Опоздал, землячок.

И затем, сплюнув на землю, добавил торжественно и печально:

– Такая лафа только раз в жизни бывает.

Мне тут же популярно объяснили, что вчера в Щелковском районе выбирали в депутаты нашего Авдеича и всем, кто по-честному обещал за него голосовать, хорошие люди без всяких расписок раздавали с грузовиков красненькое и закуски кто сколько в руках унесет. Судя по всему, хорошие люди действовали с размахом.

– Правда, что ли, просто так давали? – сделав недоверчивую гримасу, поинтересовался я у именинника. – А вдруг бы ты, к примеру скажем, выпить взял, а Авдеича вычеркнул… Кто бы тебя проверил?

– Да что же я, падла какая? – искренне обиделся мемуарист. – Мне люди добро делают, а им что? Дулю? Дерьма-пирога? Да если хочешь знать, я бы за Авдеича даром, всего за одну поллитру проголосовал бы! Наш он мужик, ясно? В тюряге сидит за народное счастье. Как Ленин, понял?

Бомжи вокруг стали неодобрительно коситься на меня, а один из них, воинственного вида, в замызганной солдатской шинели без погон и в лыжных ботинках, высказался про меня в том духе, что раз я Авдеича не уважаю, то сам я и есть падла, сволочи кусок, и мне надо немедленно надавать по тыкве. В предчувствии большой драки я уже подтянул штаны, принял удобную стойку и приготовился занять круговую оборону. Однако в эту минуту щелкнул замок двери «Норда» и выглянул подрядчик, из-за чего мое хамство было мгновенно забыто. Нарядчиком, как я и предполагал, оказался мой знакомец Алехин. Одет Мишка был в шикарную кожаную куртку, черные же лаковые полусапожки, а на голове нес блестящий картуз с высокой тульей. В толпе оборванных доходяг Алехин был похож на эсэсовца из старого кинофильма – лагерного надзирателя, решающего, кто из заключенных еще способен арбайтен, а кого уже надлежит шиссен. По крайней мере, и одежда, и брезгливое выражение лица вполне соответствовали этой картинке. Оглядев толпу опытным взглядом торговца живым товаром, он даже не стал вынимать свои трубочки для проверки на алкоголь, а на глазок выбраковал самых похмельных и трясущихся алконавтов. Из остальных он нашел рабсилу поприличнее и стал лениво тыкать пальцами в счастливцев:

– Ты пойдешь… ты… вот ты… нет, я не тебе, морда… еще ты…

– Меня возьми, начальник! – крикнул я, протискиваясь как можно ближе к эсэсовцу Мишке.

Алехин глянул в мою сторону, сначала не узнал, нахмурился, потом узнал, с трудом удержался от улыбки и наконец сказал сурово, ткнув пальцем в меня:

– Хрен с тобой. И ты тоже.

Оставшиеся за бортом загалдели, что, дескать, я пришел позже других, но Алехин так свирепо глянул на них, что они, ругаясь под нос, стали расходиться. Десяток избранников Мишка отконвоировал на второй этаж оформлять договора, а меня в суматохе впихнул в свой кабинетик.

После чего захлопнул дверь и сказал мне, довольно усмехаясь:

– Привет частному сыску!

– Привет похоронному бизнесу! – в тон Мишке ответил я, делая подобие реверанса.

– Опять вышел на тропу войны? – полюбопытствовал Алехин, обозревая мои лохмотья. Причина моих частых превращений была Мишке давно известна.

Тем не менее я сказал:

– Что ты, родной! Пьесу «На дне» репетирую. Вживаюсь, можно сказать, в образ.