Александр Мухортофф - Погружаясь в Атлантиду...

• Название: Погружаясь в Атлантиду...
• Автор: Александр Мухортофф
• Издательство: Сан Групп Продакшен — Книги
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-903409-01-3

Молодой нагловатый журналист по имени Теди Вачёвский получает от своего редактора задание написать сенсационную статью о только что найденном живым стопятидесятимиллионлетнем человеке. Приехав за материалом в археологический музей Нью-Йорка, ушлый представитель «продажной прессы» оказывается «в нужном месте в нужное время»: ему удаётся не только узнать все подробности обнаружения древнего жителя Атлантиды, но и выступить во главе секретной операции по изучению феномена. Отправившись с адмиралом ВМФ Хаджетом на секретную базу, Вачёвский знакомится с предметом сенсации лично...

---

— Хат, собака, за нами подсматривал! — сообщил я ей.

— Да что он меня обнажённой не видел? — улыбнулась богиня. — Мы с ним как никак столько лет вместе провалялись.

— А вы не это? — нахмурился я.

— Нет, дурачок, — засмеялась Анату, — у нас были другие задачи. Совокупления среди них, увы, не было.

— Что значит: УВЫ?! — вскинулся я.

— Ты же не девственником оказался, так чего ты от меня требуешь? Я женщина и секс мне необходим так же, как и тебе.

— Эмансипированная богиня, блин! — тяжело вздохнул я.

— Ага, — потрепав меня за волосы, сказала она, — но люблю я тебя.

— Странно, между нами такая пропасть - и социальная, и временная…

— Ты на что это намекаешь, Вачёвский?! — змеиным взглядом посмотрев на меня, спросила Анату.

— Ну, ты богиня, а я всего лишь человек. Ты очень стара, а я молод…

Увернувшись от пощёчины, я как можно ласковее поцеловал её в макушку.

— Я шучу, милая, люблю тебя безумно.

— Так-то лучше.

— И всё-таки, судя по тебе, женщины остаются женщинами, даже будучи богинями. Все ваши женские штучки: обиды, фобии и сумасшествия, видимо, у вас в крови.

— Я даже не хочу всё это слушать, Теди!

— Типично женский подход к спору!

— Тебе что так необходим скандал? — успокаиваясь, спросила Анату.

— Просто ты так прекрасна в гневе!

В кухню зашёл Хат, успевший облачиться в спецкостюм.

— Воркуете, голубки? А за нами, между прочим, уже прилетел самолёт. Пора лететь, время не ждёт.

— Отвали, Оултер! — в унисон крикнули мы с Анату.

— Спелись уже, — резюмировал Хат, — жду вас на улице.

Проводив его взглядами, мы с Анату посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, рассмеялись.

— Полетели спасать мир, любимая? — галантно протягивая руку, спросил я.

— С тобой, Вачёвский, куда угодно, хоть на окраины Вселенной, — кладя свою ладошку в мою, сказала моя персональная богиня.

Переодевшись в спецкостюм, я вышел на улицу — там, в открытом джипе уже сидели Хат и Анату. Примостившись между ними, я, положив руку на плечо израильскому солдату, сидевшему за рулём, приказал:

— Вези нас к нашему самолёту, юноша.

Проехав через военный городок, мы очутились на аэродроме, куда ещё этим утром прилетели из Египта. В центре взлётно-посадочной полосы гордо высился наш «стелс», окружённый со всех сторон любопытствующими израильтянами.

— Они достигли неплохого уровня развития, — сказала Анату Оултеру, кивая в сторону самолёта.

— Неуклюжая конструкция на самом деле. Хотя аэродинамические свойства их истребителей из тех, что я видел на базе в Пёрл-Харборе, не хуже, чем у штурмовиков лаптогов, — ответил ей Хат.

— Вы о чём, ребята? — не понял их короткого диалога я.

— Обсуждаем лётное средство передвижения, на котором нам предстоит преодолеть довольно большой путь по воздуху, — сказала Анату.

— А в Египет ты что не на самолёте попала? — удивился я.

— Нет, — коротко ответила она.

— А как? — чувствуя подвох, поинтересовался я.

— Использовала наши архаичные средства перемещения в пространстве.

— Это какие?

— Увидишь, любимый, — отрезала она.

— Опять тайны, — обиделся я, — как мне это надоело!

Выбравшись из джипа, я стал пробиваться через толпу к самолёту.

— С дороги, потомки Моисея! — крикнул я, когда застрял среди обсуждающих самолёт израильтян в полуметре от трапа. Они почтительно расступились. Забравшись в кабину, я пожал руку уже знакомому мне пилоту и дал распоряжение на взлёт. Вернувшись к своим друзьям, я вдруг вспомнил, что совсем забыл про Изюма.

— Майк, стоп машина! — крикнул я пилоту. — Открой люк и спусти трап.

— Что случилось? — спросила Анату.

— Верблюдика забыл пристроить, — отмахнулся я.

Выскочив на взлётное поле, я нос к носу столкнулся с запыхавшимся израильским офицером, державшим подмышкой слегка потрёпанный временем портфель из коричневой кожи.

— Вы специальный агент президента? — гаркнул он.

— Конечно, я.

— Вы забыли получить денежный перевод.

— Я, блин, вообще все забыл... — хлопнув себя по башке, заявил я.

Достав из портфеля конверт с деньгами, офицер передал его мне и заставил расписаться в ведомости, написанной на непонятном языке. Поэтому, в свою очередь, я подписался Клинтом Иствудом. А чёрт его знает, что у них там написано!

Офицер уже собрался убежать назад, но я цепко схватил его за воротник.

— Значит так, приятель, — начал я, — как тебя зовут?

— Киаран.

— Ни хрена себе имечко, — согласился я. — У тебя здесь, на базе, спецверблюд ВМФ Соединённых Штатов Америки под кодовым именем Изюм, его необходимо транспортировать на военную базу в Пёрл-Харбор под личный контроль полковника Морелли.

— Сделаем, — подтвердил Киаран, записывая данные в свой блокнот.

— Могу я на тебя положиться?

— Конечно, господин специальный агент президента.

— А то смотри у меня. Верблюд стоит двадцать миллионов долларов и является спецоружием, обращайтесь с ним вежливо и аккуратно. Всё понятно?

— Та к точно!

— Ну, тогда пока, Киаран! — от души хлопнув его на прощанье по спине, я вернулся в самолёт.

— Всё нормально? — спросила Анату.

— Изюмчик будет ждать меня в штатах, надеюсь наш климат ему подойдёт, — ответил я и, заглянув в кабину, приказал, — на взлёт, Майк!

ГЛАВА 11

Как приятно на закате десантироваться над побережьем Чёрного моря, когда последние лучики солнца ещё согревают землю и поверхность воды, и чудится, будто они играют с пенными барашками волн, окрашивая их в невероятный багряный цвет. А те, словно пытаясь сбросить с себя это произведение незваного художника, разбиваются о берег, превращаясь в буйство алых брызг…

Вот о чём я думал, когда медленно парил над прекрасным вечерним морем. По традиции пописав в спецкостюм, я с неподдельным восторгом смотрел на покрытые густым лесом прибрежные холмы. Выступая далеко в море, они образовывали удобные природные бухты, служившие лет восемьсот тому назад хорошим пристанищем для лихих турецких пиратов, промышлявших разбоем на северных границах Чёрного моря.

Кстати, почему кто-то назвал это море «Чёрное»? Синее оно. И солёное. Конечно, в курортных районах в пик сезона оно здорово опресняется благодаря наплыву туристов. Ведь писать в море куда приятнее, чем в спецкостюм! Я понял это, валяясь на наших пляжах Флориды и от скуки наблюдая за туристами. Всякий раз, заходя в тёплые воды Атлантического океана по пояс, они застывали на несколько секунд, а на их лицах появлялось ни на что не похожее умиротворённое выражение, после которого мне хотелось вскочить с шезлонга и заорать: «С облегчением, мистер Смит из штата Оклахома! Спасибо, что, приехав на отдых, нассали в океан! Не волнуйтесь, мы сделаем вид, что этого не заметили!»

Тем не менее, Флорида далеко, а я стремительно снижаюсь к черноморскому побережью Кавказа, и уж больно стремительно это происходит! Кажется, хвалёная техника в этот раз меня подвела и теперь мне суждено бесславно разбиться о чужой берег. Подняв голову, вместо обычного крыла парашюта я увидел три маленьких парашютика. В такие моменты вся жизнь должна проноситься перед глазами, а с губ слетать слова молитвы, но в моём случае всё было куда прозаичнее. Очень грязно выругавшись, я обкакался.

…И на большом ускорении шмякнулся попой о поверхность воды, которая оказалась такой же твёрдой, как добротный асфальт. Преодолев под водой несколько метров вниз, я остановился и быстро всплыл на поверхность. Господа, я хочу сделать программное заявление. Всё-таки, не смотря на все мои дружеские отношения с богами, я должен признать теорию развития человечества, озвученную когда-то Чарльзом Дарвином, верной! Там, где у нас находится копчик, раньше точно был хвост. Моё великолепное приводнение на генетическом уровне напомнило мне тот удивительный момент, когда он у нас отвалился.

Делая неуверенные гребки, я как раненный гарпуном дельфин — наверняка красиво — поплыл к берегу. Что ни говори, а с моря берега Кавказа выглядели куда симпатичнее. Едва мои ноги коснулись дна, я расслабился, упал на колени и выполз на ровный белый песок. Задница у меня горела самым что ни на есть дьявольским огнем, но, тем не менее, настроение, оттого что я всё-таки выжил, было приподнятым.

— Ребята, все живы? — спросил я, надеясь, что рация не сломалась от удара о воду.

— Вот, сука! — подавая хороший пример моего лингвистического обучения, сказал Хат.

— Ты где находишься, божок мой доморощенный?

— Надо думать на земле. Теди, мне кажется, я сломал себе позвоночник.

— Сраные пилоты нас подставили, — сказал я, кое-как поднимаясь на ноги, — наши горные парашюты не предназначены для прыжков с большой высоты.