Генри Мортон - Рим. Прогулки по Вечному городу

• Название: Рим. Прогулки по Вечному городу
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-23946-7

Об этом городе без малейшего преувеличения можно сказать — он был, есть и будет; перефразируя известную песню — был, есть и останется Вечным. Тому, кто оказался в этом городе, открывается панорама мировой истории с древнейших времен и до наших дней: холмы, видевшие республику, на которую равняются современные демократии; дворцы и храмы — наследие величайшей в истории человечества империи; катакомбы первых христиан, церкви и соборы, прославившие в веках христианскую религию; монументы Нового времени и приметы сегодняшнего дня — неоновые сполохи рекламы, модернистские архитектурные проекты, автомобильные «пробки» на запруженных улицах.

---

Раскопки под собором Святого Петра были сложны и требовали большой тонкости: иногда нельзя было использовать кирки и лопаты, и рабочим sanpietrini приходилось действовать руками. Фундамент храма сочли ненадежным, укрепили, и теперь собор Святого Петра стоит крепче, чем когда-либо. Целая аллея гробниц сохранена, и теперь освещается электричеством. Можно ходить по ней, осматривать склепы, как в Помпеях и Геркулануме. Это, по-моему, самое удивительное зрелище в Риме, и жаль, что его невозможно показать большому количеству зрителей: пространство слишком маленькое, и большое скопление народа может повредить настенным рисункам и фрескам. Однако ученые и другие заинтересованные лица, которые подадут прошение в строительную конгрегацию собора Святого Петра — «Референда фаббрика ди Сан-Пьетро», могут быть допущены. Но на раскоп не разрешается приходить группами более восьми человек. Склеп наверху, однако, открыт для посетителей, и если внизу, в аллее гробниц, горит электрический свет, то сквозь железные решетки в полу можно многое разглядеть.

4

С десятым ударом часов я был у бокового входа в собор Святого Петра, где меня ждал гид, чтобы отвести на раскопки склепа. Он открыл огнеупорную дверь и провел меня вниз по лестнице. Мы прошли под церковью и склепом, и нашим глазам в резком и бездушном электрическом освещении открылось странное и незабываемое зрелище. Мы стояли на римской улице. Перекрытия образовывали над нашими головами железный свод небес. Гробницы, одна за другой, высились за длинным фасадом из красивого красного римского кирпича, и непрерывность его кладки нарушалась каждые несколько ярдов массивными травертиновыми порталами и окнами. Некоторые из них украшала лепка. Дорога шириной пять футов отделяла один ряд зданий от другого — того, что напротив.

Все было покрыто пылью, как будто века рассыпались в белесую золу.

Гробницы состоят из одной, самое большее — двух комнат. Они красиво отделаны, чтобы выглядеть как жилые помещения. В них нет ничего грустного и печального. Некоторые расписаны яркой, как в Помпеях, красной краской, на стенах и потолках изобилуют купидоны, птицы и цветы. Это такие маленькие гостиные для душ. В некоторых гробницах имеются ниши для урн с прахом, в других — что-то вроде полок для саркофагов.

Я поднял голову и посмотрел на крыши. Когда-то они находились под открытым небом, но вот уже тысячу шестьсот лет не знают солнца и дождя. Я подумал о людях, которые сейчас ходят над нами по мостовой у собора Святого Петра, не зная об этих странных декорациях внизу.

— Где мы находимся относительно собора наверху? — спросил я.

— Мы в центре нефа, — ответил мой гид.

Мы пошли к восточному концу улицы, и нам преградила путь стена.

— Здесь граница раскопок с восточной стороны, — сказал гид. — Гробницы еще продолжаются, без сомнения до главного входа, и на запад тоже, но чтобы провести там раскопки, потребовалось бы поддерживать базилику. Но очень хотелось бы узнать, что же там лежит!

Откопанная часть улицы составляет двести футов, и на ней находятся двадцать семь фамильных гробниц, некоторые из них смотрят друг на друга, как дома, стоящие в два ряда. Надписи — имена ста пяти человек, шестидесяти семи мужчин и мальчиков и тридцати восьми женщин и девочек. Много могил представителей «среднего класса», большинство из которых жило между 125 и 300 годами н. э. Есть свидетельства, что некоторые могилы были куплены и украшены еще при жизни тех, кому предназначались, а другие изготовлены перекупщиками и проданы уже отделанными.

Хоть я и прочитал все, что мог найти, об этих раскопках и видел много фотографий, меня удивили размеры участка и количество гробниц, доступных для осмотра.

— Пойдемте, посмотрим самое интересное, — предложил гид. — Начнем с гробницы Гая Попилия Гераклы.

На стене, над самой дверью мы увидели мраморную плиту с надписью четкими латинскими буквами. Эти девятнадцать строчек — завещание, оставленное умершим:

Из завещания, написанного на трех страницах, Попилия Гераклы.

Гай Попилий Геракла наследникам шлет привет. Прошу вас, о мои наследники, наказываю вам, надеюсь на вашу добрую волю: постройте мне гробницу на Ватиканском холме рядом с цирком, по соседству с гробницей Ульпия Нарцисса, за 6 тысяч сестерциев. На это Новиа Трофим даст 3 тысячи сестерциев, и другой наследник — 3 тысячи. Я хочу, чтобы там похоронили мои останки, а также останки моей жены, Фадии Максимы, когда придет час ей соединиться со мной. Предоставляю право и поручаю моим вольноотпущенникам и вольноотпущенницам отправлять культ на могиле. Это относится также и к тем, кого я освобождаю этим своим завещанием, и к тем, кого я завещаю освободить при определенных условиях. То же относится и к вольноотпущенникам и вольноотпущенницам Новии Трофима, а также ко всем потомкам вышеупомянутых. Пусть они имеют свободный доступ к могиле, чтобы приносить на ней жертвы богам.

— Взгляните на эти слова: «In Vatic ad circum»,[107] — сказал мне гид. — Можете себе представить, с каким восторгом и интересом участники раскопок поднесли свои лампы к этой надписи и прочитали про Ватикан и цирк Нерона. Их удивление и счастье пребудут в веках. Ведь когда писались эти слова, не было святого Петра — был человек, который хотел, чтобы его похоронили рядом со старым другом на кладбище у цирка, и он понятия не имел, что просит о погребении в одном из самых святых в Европе мест.

Белые оштукатуренные стены следующей гробницы были весело расписаны в помпейских красных и желтых тонах, встречалась и охра, которая все еще является доминирующей краской Рима. Это была гробница женщины по имени Фанния Редемпта. На стенах робко смотрели друг на друга два маленьких красных олененка на длинных ножках, порхали красные с синими крыльями птички. Были здесь цветы, урны, павлины — символ бессмертия. Мой гид указал на саркофаг на полке, довольно высоко над полом.

— Тело Фаннии Редемпты до сих пор здесь, — сказал он.

Надпись в несколько строчек сообщает, что ей было тринадцать, когда она вышла замуж за Аврелия Гермеса, и что после тридцати трех лет счастливой семейной жизни она умерла «в возрасте сорока шести лет, пяти месяцев и семи дней».

Мы перешли через дорогу и вошли в семейный склеп Марциев. Около красной, как в Помпеях, стены мы увидели великолепный саркофаг, украшенный резьбой: кружащиеся менады, играющие на дудочках, обнаженный Дионис, грациозный сатир с ребенком на руках, и странно контрастирующие с ними скульптурные лица погребенных здесь людей: Квинта Марция Гермеса и его жены, Марции Трасонис. У него хмурое лицо с короткой жесткой бородкой, возможно, он был ростовщиком. Она — терпеливая, спокойная женщина средних лет с впалыми щеками.

Мы заходили почти во все склепы, которые встречались нам на пути к месту под алтарем, где похоронен святой Петр. В некоторых гробницах люди Константина в свое время убрали причудливые сводчатые потолки, и повреждения выглядят такими свежими, как будто разрушители только что отлучились куда-нибудь на обеденный перерыв. Они, впрочем, вели себя с должным почтением, то есть рассовали бездомные кости по надежным местам, пока не наступит время вернуть их в гробницы. Интересно, не является ли большое количество пустых ниш для урн возможным ответом на вопрос, на который гид затруднялся мне ответить. Как Константину удалось справиться с общественным мнением, которое должно было восстать против осквернения кладбища? Может быть, он построил новое кладбище, на которое семьи перенесли останки своих родственников? violatio sepulchri,[108] совершенное Константином, — акт, веками приводивший Церковь в ужас, — надо было как-то объяснить.

Считается, что самая необычная гробница принадлежала египтянину, жившему в Риме, но его мумии не нашли. По красной стене горделиво шагает Гор, единственный, я думаю, египетский бог, изображение которого можно найти на итальянском кладбище. Очень красива «гробница квадриги», полом ей служит черная мозаика — четверка лошадей, запряженная в колесницу. Мысли мои тут же обратились к цирку Нерона, и я задумался, не принадлежала ли эта гробница какому-нибудь царскому вознице. К сожалению, имени не сохранилось. Мы посетили и склеп семьи Тулиев, и в нише я увидел изящную желтую алебастровую вазу, все еще полную золы. Здесь захоронены останки сборщика налогов с севера Галлии, жившего в I веке.

Мы осмотрели и гробницу назначенного на должность консула, тело его дочери Остории, впервые вошедшие сюда видели его лишь мгновение, прежде чем оно рассыпалось в прах. Она лежала в своем гробу в пурпурном одеянии, под золототканым покрывалом. В другой гробнице нашему взору предстала мозаика, изображавшая Христа как бога Солнца в колеснице, а почти под главным алтарем, оказалось, находится могила жизнерадостного язычника по имени Флавий Агрикола. Ее обнаружили в 1626 году во время работ по укреплению основания купола Бернини, и, к счастью, надпись скопировали, прежде чем плиту потерять или бросить в Тибр. Вот что там говорилось: