Генри Мортон - От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии

• Название: От Рима до Милана. Прогулки по Северной Италии
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30734-0

Английский писатель и журналист Генри В. Мортон, прославившийся своими путешествиями «в поисках Англии», написал книгу об итальянском севере. Несмотря на все разнообразие посвященных Италии сочинений, публикующихся ежегодно, книга Мортона остается, пожалуй, лучшим образцом доброжелательного «постороннего» взгляда на историю, культуру и повседневную жизнь Италии. Не случайно именно эту книгу сами итальянцы рекомендуют иностранным туристам в качестве путеводителя по стране. Характерный, легко узнаваемый «мортоновский» стиль, обстоятельность и поэтичность изложения, наконец, богатый опыт путешественника — лишнее доказательство того, что к этой рекомендации стоит прислушаться.

Итак, приятных прогулок по Италии!

---

Подъехав к одному из железнодорожных переездов, я весьма удивился, заметив там знаменитую этрусскую усыпальницу, могилу Волумниев. В наше время этрусскую могилу часто находят в странных местах — посреди кукурузного поля, в сарайчике, какие бывают у огородника. Вот и эта, в нескольких ярдах от железнодорожного переезда, казалась такой же странной. Обнаружили ее лет сто назад, когда вол, тащивший по полю плуг, вдруг исчез. Он провалился в яму. Животное, к счастью, не пострадало. Эта могила вдохновила Джорджа Денниса на изучение этрусков. Великий энтузиаст не всегда мог скрыть под своей викторианской прозой радость, которую доставляло ему каждое новое открытие. Он думал об этой могиле как о волшебстве. Она явилась для него воплощением представлявшегося ему в детстве подземного дворца и заколдованных людей, всего того, о чем он читал в „Тысяче и одной ночи“.

По массивным ступеням я спустился в помещение, вырезанное в вулканической скале. Несмотря на жару, здесь было прохладно, пахло пылью и смертью. Мне, как оказалось, недоставало энтузиазма Денниса, ибо волшебства я тут не заметил. Это был семейный склеп, где в урнах и саркофагах покоилась Волумнии. Тут же находился и глава семейства, звали его Арунс. Так же, как и большинство богатых этрусков, Арунс захотел войти в другой мир в парадном костюме и веселом настроении. Во всяком случае, такое впечатление производит скульптура на его могиле. Покойный в праздничном наряде непринужденно сидит на банкетке и что-то ест из сосуда, сделанного в форме дыни. Держит он его в левой руке весьма грациозно.

По обе стороны от него стоят два ангела, которых поначалу принимаешь за раннюю работу Микеланджело. „Но как же, — спросил я себя, — два христианских ангела могли попасть на этрусскую могилу?“ И тут я пригляделся и увидел в их волосах змей. До меня дошло, что никакие это не ангелы, а фурии, ужасные богини с клыками и крыльями. Они символизировали быстроту мести. Здесь же они выглядели благородными, милосердными защитницами. Я вспомнил, что нельзя было вслух называть их настоящие имена, а потому люди называли их добренькими и даже в скульптуре, как я сам в этом только что убедился, изменяли их облик. Не удивительно, что Арунс выглядит таким спокойным рядом с этим эскортом. Фурии, похоже, обещают, что присмотрят за ним, куда бы он ни пошел.

Я переправился через Тибр — здесь он уже сильный и могучий — и вскоре увидел гору Субазио и красивый город Ассизи, окруживший нижний ее отрог. На окраине стоит церковь и монастырь Святого Франциска. В базилику направлялись толпы туристов, и я решил повременить с посещением храма, пока не поброжу по городу. При этом сказал себе, что для начала мне следует посмотреть, где жил святой Франциск, а уж потом посетить его могилу. Я усмехнулся, потому что повторял предосудительный поступок другого путешественника, хотя мотивы у меня были другие. Этим путешественником был Гёте, который, не стыдясь, признался в том, что мимо церкви Святого Франциска прошел с отвращением, а вместо этого поспешил к храму Минервы, что стоит на площади. Те, кто критиковал его, возможно, забыли, что он был человеком XVIII столетия, а храм был нетронутым памятником античного мира, который он хотел увидеть.

Город показался мне очаровательным, построенным на террасах, как и Губбио. Некоторые здания с арочными дверьми выглядели весьма старыми, казалось, что они стояли здесь при святом Франциске, однако вряд ли это было возможно.

Многие улицы слишком узки для прохождения транспорта, а некоторые даже и переулками назвать было нельзя, просто винтовые лестницы. Цветы очень оживляли городские улицы. Они росли в ящиках за окнами и в горшках, спускались каскадами с балконов, свешивались фестонами с древних стен и арок. Все это придавало Ассизи францисканскую веселость и напоминало туристам о том, что они приехали в город поэта и мистика, жизнь которого была описана в „Цветочках свыше Франциска Ассизского“.

Когда я пришел на оживленную маленькую площадь, то понял восторг Гёте. Передо мной стоял храм Минервы с шестью изысканными рифлеными колоннами — настоящий образец времен императора Августа. Храм стоит в ряду других уличных зданий, по соседству с Башней коммуны, словно бы это офис богатого банка. Все здесь было знакомо святому Франциску, он ходил по этой площади в бытность свою веселым молодым человеком, его знали здесь нищим, а потом и уважаемым святым. К церкви ведут потертые старые ступени. На них сидели три мальчика, кормили прожорливых голубей, а те садились им на плечи и летали вокруг голов.

Рядом с храмом есть маленький музей, где я стал свидетелем неожиданной сцены, пожалуй, одной из самых удивительных, что мне довелось увидеть в Италии. Несколько ступеней вниз привели меня под пьяццу Ассизи, и я очутился на более древней мостовой форума Ассизи. Взаимоотношения между форумом и выросшей на нем пьяццей в Италии воспринимаешь как должное, но прогулка по форуму под пьяццей — это нечто экстраординарное. В этом темном и холодном подземном мире, освещенном электрическим светом, я ходил по римской мостовой, обращая внимание на открытую сточную канаву, уносившую дожди девятнадцать столетий назад. Огромные блоки травертина под моими ногами были ободраны и выщерблены колесницами мертвого мира, и я увидел здесь ступени, бывшие нижними ступенями храма Минервы. Теперь они скрыты от прохожих, гуляющих наверху под солнечными лучами. В римские времена этот храм был вполовину выше. Напротив него, возможно, ближе к центру площади, там, где сейчас проходит современная дорога, я приблизился к основанию памятника Кастору и Поллуксу, который некогда стоял в центре форума. Близнецы исчезли, но осталась надпись, которая говорит, что в Ассизиуме состоялся банкет по случаю открытия памятника. Исследуя призрачный мир, я обнаружил, что далее, возможно, под магазинами на дальнем конце пьяццы, где сейчас можно купить фотопленку и открытки, стояла трибуна римского города, а по бокам два маленьких храма, один из которых был посвящен Юпитеру, а другой — Эскулапу. Затем я поднялся наверх, пораженный своим открытием. Если бы Гёте мог это видеть…

Отель назывался „Вавилонская башня“. За столиком я сидел с двумя немолодыми англичанками. В Ассизи они приехали из Перуджи на автобусе. Они много говорили о „милом святом Франциске“ и о его любви к животным. В Англии часто слышишь, что люди говорят о святом Франциске, словно он почетный англичанин и президент Королевского общества защиты животных. Что ж, приятно думать, что окажись в наших домах святой, он наверняка одобрил бы, что сестра Кошка и брат Пес всегда сидят в самых лучших креслах. Все же странная у нас, англичан, уверенность в том, что все другие нации плохо относятся к животным! После завтрака мои собеседницы поспешили в лес, в котором, как говорят, святой Франциск пел дуэтом с соловьем.

8

Когда стоишь на горе в Ассизи и смотришь вниз на долину Сполето, видишь реку Кьясчо, которая, сделав несколько серебряных завитков, впадает в Тибр. На фермерской земле стоит большой храм. Это церковь Святой Марии Ангелов Там началась земная жизнь святого Франциска, там он и скончался. Сейчас это огромное броское здание с большой золотой Мадонной над портиком, но в далекие времена тут стояла маленькая лесная часовня. Сюда пилигримы принесли из Святой Земли фрагмент гробницы Пресвятой Девы. Однажды в лесу запели ангельские голоса, и часовню назвали именем святой Марии Ангелов.

Церковь настолько огромная, что сначала я и не заметил главной ее особенности: под куполом стоит крошечная часовня Святой Марии — та, что была в лесу. Огромное здание построили специально для сохранения драгоценного маленького здания, откуда святой Франциск отправился на поиски „действительности“. Тут присоединились к нему ученики, и тут же в возрасте сорока пяти лет он отдал свою душу Богу, великолепие которого видел во всем, что его окружало. Жаль, конечно, что снаружи все выглядит не так, зато внутри стены по-прежнему сложены из грубо обработанного камня, и часовня, вмещающая в себя от силы тридцать человек, выглядит такой, какой она была при святом Франциске.

Отец святого был богатым торговцем мануфактурой. Он часто посещал французские ярмарки, и интересом к Франции можно объяснить выбор имени для сына. Он надеялся, что Франческо продолжил его дело.

Есть и другие предположения: говорят, что при крещении ему дали имя Иоанн, а стали называть Франческо, потому что он любил петь французские песни и говорить на французском языке. Меня поражает то, что нам так много известно о человеке, родившемся то ли в 1181, то ли в 1182 году и умершем в 1226-м. Родился он во времена, когда в Англии царствовал Ричард I Львиное Сердце; ему было тридцать пять, когда подписали Великую хартию вольностей, а умер он при Генрихе III. Его современниками были Саладин и Чингисхан. И все же мы знаем о святом Франциске больше, нежели о многих современных людях, потому что те, кто жил рядом с ним, написали после его кончины свои воспоминания, и документы эти сохранились.