Марк Хукер - Толкин русскими глазами

• Название: Толкин русскими глазами
• Автор: Марк Хукер
• Издательство: ТТТ
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003

Первое в мире крупномасштабное исследование переводов на русский язык произведений выдающегося английского писателя Дж. Р. Р. Толкина, роман-эпопея которого, «Властелин Колец», признан лучшей книгой XX столетия, Марк Т. Хукер, известный американский толкиновед, на примере не имеющего аналогов в мировой практике количества русских переводов «Властелина Колец» и «Хоббита», умело демонстрирует, что эти переводы содержат не только текст и философию оригинала, но также отражают и особенности русской национальной культуры, российской истории XX века, а помимо этого еще и взгляды самих переводчиков.

Для всех поклонников творчества Дж. Р. Р. Толкина, а также тех, кто интересуется проблемами художественного перевода и, в более широком смысле, взаимодействием мировых культур.

---

Ее перевод конструкции «если… то», точно так же как и у М&К, базируется на вариации слова судьба — суждено.

Волковский следует за ВАМ. Его версия начинается относительно неплохо, но по существу использует тот же самый вариант конструкции «если… то», что ВАМ и М&К. Он говорит: «если нашим надеждам суждено оправдаться» (В ДК.519).

К&К лучше всех переводят конструкцию «если… то», но к сожалению, допускают философскую неточность, добавляя к надежде определение единственная.

— <...> по одну сторону — тьма, по другую — единственная надежда. Но если надежда наша оправдается <...> (К&К СК.552).

Их сужение смысла с лишь надежды до единственной надежды поддерживается сюжетной линией. Уничтожение Кольца — единственная надежда на успех. Однако внесенное изменение конкретизирует надежду, выкрадывая из высказывания Галадриэли универсальность, снижая его уровень с философского утверждения до простой констатации факта. У остальных переводчиков, сохранивших надежду, не возникло проблем с формулировкой этой части конструкции.

В отличие от многих других переводчиков, вместо стандартного словарного перевода[95] словосочетания on the one hand… on the other hand Г&Г используют чрезвычайно изящную, хотя и несколько многословную формулировку, которая вызывает в памяти образ весов правосудия, определяющих торжество добра или зла.

— Я не предсказываю, — молвила она, — ибо напрасны предсказания в наши дни, когда на одной чаше весов лежит Тьма, а на другой — лишь надежда. Но если наша надежда не обманчива, я скажу тебе, Гимли, сын Глойна: золото будет само течь тебе в руки, но над сердцем твоим власти не будет иметь никогда (Г&Г БК.444).

Ранее в повествовании надежда тоже появляется, хотя на первый взгляд лишь мельком, в разговоре между Гэндальфом и Бильбо об отказе от Кольца. Там Гэндальф говорит: «Выполняй свой план — весь план целиком — и, я надеюсь, все обернется к лучшему и для тебя, и для всех нас» (F.49).

Гэндальф, подобно Галадриэли, не может предсказывать результат их действий. Он может лишь надеяться, что они совершают правильный выбор.

Только К&К, Александрова и Волковский использовали слово надежда в этом диалоге Гэндальфа с Бильбо. Исчезнувшая из ответа Гэндальфа надежда ослабляет толкиновскую многослойную структуру данного понятия и изменяет философскую перспективу повествования. Из-за того, что слово надежда здесь опущено, роль ее снижена, а Гэндальф кажется более уверенным в себе, чем это есть на самом деле.

У Грузберга Гэндальф вполне уверен в результате. Он говорит: «это будет к лучшему для тебя и для всех нас». В книжной версии сделаны небольшие стилистические изменения, но они по-прежнему столь же «безнадежны» (Гр ТК.46). Александрова проясняет этот абзац и возвращает надежду на ее законное место. Ее Гэндальф говорит: «и, надеюсь, все закончится хорошо и для тебя, и для всех нас». Гэндальф у Немировой высказывается примерно так же: «и все обернется к лучшему и для тебя, и для всех нас» (Н ХК.35).

У М&К Гэндальф одновременно и уверен, и не уверен в себе. Он говорит: «тебе же будет лучше, а может, и не только тебе» (М&К Х1982.14; Х1988.57). Это подразумевает, что Гэндальф в силах точно предсказать будущее Бильбо, но он не способен столь же ясно видеть и будущее остальных. Результат — в переводе возникает логическая нестыковка, которой, конечно же, нет у Толкина. Кроме того, в варианте М&К есть еще одно тонкое отличие. Оно касается вопроса, на кого повлияет решение Бильбо. Формулировка М&К «а может, и не только тебе» может подразумевать одного человека (или хоббита), а может, десять или тысячу. Она не настолько всеобъемлющая, как определение Толкина: кого затронут возможные перемены? — «всех нас». Толкиновская формулировка связывает не только судьбу Гэндальфа с действием, которое может предпринять или не предпринять Бильбо. До некоторой степени, с этим связана и судьба читателя, потому что подсознательно читатель стремится ощутить свою сопричастность любой группе, определяемой словом мы.

Г&Г присоединились к М&К, заменив слово нас на слово других, и обошли надежду выражением, типичным для беседы взрослого с ребенком, которого он пытается в чем-то убедить: «глядишь, еще и обойдется все».

— Только уж делай, как задумал, глядишь, еще и обойдется все, и для тебя, и для других тоже (Г&Г БК.35).

В своем переводе ВАМ также отказывается от надежды, но формулировкой «как мне кажется» передает ощущение неуверенности в результате действий Бильбо:

— Делай, что задумал, — только учти, делай все до конца! — мне кажется, всем будет лучше и тебе, и нам (ВАМ СК.39).

Ее описание той группы, на которую повлияет решение Бильбо намного лучше, чем у М&К и Г&Г.

Фраза Яхнина туманна, и он отказывается одновременно и от надежды, и в целом от комментария о том, на кого повлияет решение Бильбо. Его Гэндальф «загадочно добавил: — Может, это и к лучшему» (Я Хр.17).

В эпизоде с советом Эльронда Толкин возводит решение отказаться от Кольца на более высокий уровень. Это уже не просто попытка отдельно взятого хоббита отказаться от Кольца, это борьба всего Средиземья. Спор между Гэндальфом и Эрестором — ключ к пониманию взглядов Толкина на надежду и предсказание. Эрестор называет план уничтожения Кольца «дорогой отчаяния. Или безумия, сказал бы я, если бы меня не удерживала глубокая мудрость Эльронда». Отвечая Эрестору, Гэндальф опровергает логическую посылку его аргументов.

— Отчаяние или безумие? — сказал Гэндальф. — Это не отчаяние — лишь тот отчаивается, кто видит неизбежный конец за пределами всех сомнений. К нам это не относится. Мудрость заключается в том, чтобы признать необходимость, когда взвешены все другие пути, хотя тем, кто лелеет ложную надежду, эта мудрость может показаться безумием <...> (F.352).

Использование отчаяния в качестве противоположного полюса надежды превращает этот спор в религиозный диспут, поскольку в таком контексте надежда и отчаяние являются антонимами. В словарной статье «Надежда» «Энциклопедия религии» определяет ее как оборотную сторону отчаяния, и сообщает, что отчаяние возникает там, «где все возможности, кажется, уже исчерпаны»[96].

Утверждение Гэндальфа, что они не видят неизбежного конца за пределами всех сомнений, находит отражение во взглядах Галадриэли на предсказания: «любое предсказание теперь тщетно». Мир меняется: «по одну сторону лежит тьма, по другую — лишь надежда» (F.487). Отвергая ложную надежду тех, кто рассчитывал использовать Кольцо, Гэндальф подразумевает существование надежды истинной. Согласно религиозным доводам, надежда обречена на провал, когда становится чрезмерной и переходит в разряд вожделения. Толкин видит, что именно это быстро произошло бы и с Кольцом, и поэтому участники спора не могут надеяться управлять его мощью.

К&К, переводя фразу «видит неизбежный конец за пределами всех сомнений», оказываются по другую сторону философского смещения. У них Гэндальф возражает на аргумент Эрестора:

— Так безнадежность или безумие? — переспросил Гэндальф. — О безнадежности речи нет: отчаиваются и теряют надежду только те, чей конец уже предрешен. А наш — нет (К&К СК.403).

Философское смещение, разделяющее К&К и Толкина — это различие между предопределением и предвидением. Толкин не отклоняет полностью возможность предсказания. Утверждение Галадриэли: «любое предсказание теперь тщетно» подразумевает, что в другое время предсказание возможно и полезно. Толкин еще раньше, в беседе между Галадриэлью и Фродо, утверждает это недвусмысленно. Там Галадриэль говорит: «Я не стану вам советовать, говорить, поступайте так или иначе. Не в деяниях или замыслах, не в выборе того или иного пути могу я быть полезна, но лишь в знании прошлого и настоящего и отчасти будущего тоже» (F.462).

Гэндальф также не отвергает полностью способность прогнозировать возможный исход событий, а только степень уверенности, с которой члены Совета могут рассчитывать на результат предвидения. «Это не отчаяние — лишь тот отчаивается, кто видит неизбежный конец за пределами всех сомнений. К нам это не относится» (F.352). Именно предопределение является «концом за пределами всех сомнений», но не о нем говорит Толкин. Для него будущее может изменяться в зависимости от сделанного ими выбора.

Для Гэндальфа Толкина предстоящее решение — это интеллектуальная задача, решать которую нужно, опираясь на мудрость, а не полагаясь на судьбу: «Мудрость заключается в том, чтобы признать необходимость, когда взвешены все другие пути, хотя тем, кто лелеет ложную надежду, эта мудрость может показаться безумием» (F.352). К&К начинают свою версию этой строки с несколько переделанной формулировки в духе Сократа, которая дает определение истинной мудрости, зато необходимость в их интерпретации остается не у дел.