Андрей Карелин - Альсара

• Название: Альсара
• Автор: Андрей Карелин
• Жанр: Научная Фантастика

Мир современной приключенческой фантастики, очень похожий на наш быстрый мир — чувства, события, революции, войны. Всё это глазами девочки из затерянного посёлка на сопках Альсары.

---

— Нас могут искать, и стремится уничтожить, — сказал Яков Рону.

— Где бы вы не находились, такая возможность сохраняется. Но потеря публичности грозит большими неприятностями, — констатировал Рон.

— Что ты думаешь об Азии? Она моя самая близкая соратница и помощница.

— Она самая лучшая моя ученица. Я уже говорил. — Ответил Рон не без отеческой гордости.

— И это всё? — Удивился вождь революции.

— Она мне как дочь. Вы ведь в курсе, что все её родные погибли в Эвэдэ. — Рон говорил и так всем понятными истинами.

— Да, она и мне очень близка. Просто хотел узнать хоть что-то из её жизни не из её собственных уст. — Яков повернулся лицом к Рону. — А как вы относитесь к её продолжительной близости с этим конкистадором?

Рон изменился в лице:

— Для меня её желания выше всего. Если это ей нравится, пусть сама выбирает. Кроме того, конкистадоры в своей массе привлекательнее рейдеров. Девушки охотнее с ними встречаются, по моему наблюдению.

— В былые времена я бы стал с вами спорить. Но сейчас и сам знаю. Не думаешь ли ты, что наша девочка так рекламирует отношения с конкистадорами. — Якова действительно волновал облик революционерки.

— Я не думаю, что это наше дело, с кем Азия встречается. Если вы собираетесь превращать её личную жизнь в сплошную агитацию, то я буду не против. Но не решать же за неё, кого ей любить.

— Действительно глупо. — Яков расслабился, — иногда мне кажется, что я что-то упустил. Но такие возражения возвращают меня с небес на землю, и я лучше чувствую ситуацию.

— Кроме того, мы не делим людей на конкистадоров, рейдеров и даже Астрайдеров. Наша вера уходит много дальше и глубже в века. Тогда никакой разницы между ними не было. Разве не в этом смысл всех революций, — продолжал Рон.

Яков заинтересовался:

— Ваша вера? Ксивианство?

— Да. Вера в богиню Ксиву и её благодеяния для земли Альсары.

— Её благодеяниями здесь теперь один песок и терминаторные шторма.

— Неофатализм не лучше. — Подметил Рон.

— Я не неофаталист и не атеист, хотя считаю, что по сути это одно и то же. Святая вера или вера в Ксиву, которая бросила свою планету. Я выбираю святую веру. — Выдал размышления вслух Яков.

— Вы забыли, — Рон загадочно улыбнулся, — что последователи Ксива и Матра могут читать ваши самые потаённые мысли. Вы атеист, а Святая вера просто связывает вас дружбой с Джерри Пирмом и нужна для воодушевления людей.

Яков не привык, чтобы с ним так общались. Но быстро понял ситуацию и пришёл в себя. Он даже засмеялся:

— Ха-ха. Да! Вас не проведёшь. Это даже труднее, чем вашу любимицу Азию. Если честно я даже не неофаталист, мне не нужна просто вера ни во что, кроме реального. Я атеист, в чистом виде. Я верю только в революцию.

Неофатализм отличался от просто материализма тем, что его последователи ходили в храмы и придерживались религиозных традиций, каких сами хотели. Они верили в первостепенность бытия. Форма религиозная, но содержание атеистично. Атеисты же над этим не задумывались.

— Ксива завещала нам познание. И мы примкнули к неофатализму, не потеряв ничего из своих святых писаний и традиций.

Дискуссия на тему религии была возможна только между Яковом и Роном. Джерри Пирм был чересчур далёк от подобных мыслей, как ни странно, ведь он был священником. А Азия верила Якову, любому его слову и всегда спешила согласиться. Это была одна из тем, на которую она не могла дискутировать с Яковом. Врач, рейдер который скрывал своё имя, служа революции, считал дискуссию, как жанр, пустой тратой времени.

— Так как там наша система безопасности, Эн?

— Мы определили самое безопасное место в ходе революции — это остов захваченного комбината. Его восстановление займёт гораздо меньше времени, чем сооружение многочисленных бункеров. Мы уже приступили, я лично отдал необходимые распоряжения.

— Да! У нас были планы по использованию комбинатов как оружия.

— Я думаю, что сейчас самое время возглавить ход военных действий! Но Вы — мозговой центр, Вам не следует подпадать под удары. Пускай за Вас это делают множественные спикеры. — Рон торопил Якова.

— Мои выступления будут крутиться только в записях. Я уже всё к этому подготовил. — Яков размышлял вслух. — Теперь я самый разыскиваемый человек на Альсаре. После падения одного единственного комбината. Астрайдеры этого не простят. Что же начнётся, когда таких происшествий будет тысячи. Мне понадобится двойник. Целая армия двойников. — Тут он прервался и обратился к Рону. — Кстати, Азия будет здесь, и вы сможете насладиться её присутствием. Теперь, когда всё идёт своим чередом, она нужна мне рядом. Её задачей будет освещение хода военных действий. У неё хорошо получается. — Яков всё равно думал про Азию как про очень красивую и дорогую игрушку. Надо же, она могла ходить и говорить. И ещё после штурма комбината её узнавали миллионы.

Продолжение функционирования самого главного центра на Альсаре должно было не только собирать, но и удерживать силы от слишком быстрого продвижения, имитируя примитивную военную стратегию.

Яков не мог в это поверить, как быстро его немногочисленная Организация была завалена предложениями о взаимовыручке. Теперь он быстро превращался из местного авторитета во всепланетного лидера. Никто больше не сомневался в однозначном лидерстве Якова. Нет, были, конечно, бароны, осмелившиеся оспорить лидерство нового вождя, но их голоса терялись в сотнях других, желавших присягнуть новому владыке.

Всего за несколько недель было захвачено свыше дюжины комбинатов. Полсотни боевых операций. Кто их мог контролировать. Якову оставалось только надеяться, что те, кого он направлял в воюющие регионы, были достаточно подготовлены, а местные рейдеры и конкистадоры и ещё Бог его знает, кто к ним присоединялся, не новички в войне. Другого способа оценки, кроме как по успешным результатам, не было.

Военные действия велись сразу по обе стороны экватора, там, где было большинство войск революции и там где сейчас пребывали добывающие комбинаты. Не задействованными оказались самые южные территории, они были пока недосягаемы.

Яков это предвидел. Его теперь не так радовал сам факт революции, как то, что он оказался прав. Как только отгремел салют после первого штурма комбината, и вся Альсара увидела лучезарную улыбку помощницы Якова, миллионы человек по всей планете кинулись вступать в Организацию — Революционное движение Якова. Все носили яркие ленточки, гордясь своим причастием к революционному движению.

Организация не имела столько призывных пунктов, но люди сами их организовывали. Достаточно было вывесить стяг — цвета Якова, и этот дом становился опорной точкой революции. Люди собирались и смотрели по телевизору записанные ранее выступления вождя и других революционеров. А потом самые резвые срывались и отправлялись туда, где творится история. Ведь сколько можно жить под постоянной угрозой терминаторных катаклизмов, пора взять дело в свои руки. Всем хотелось подвига.

Яков мечтал иметь профессиональную армию. А эта была больше похожа на орду. Ревущую, неподвластную никому, и оттого непобедимую.

Все выдающиеся магнаты юга Альсары присоединились к революции. Многие крупные города, которые раньше и виду не подавали, сейчас готовы были снабжать фронт тяжелой техникой и вооружением.

Всё время открывались новые лини сборки дирижаблей и военных гравитонов. Начался массовый выпуск гигроботов, гигантов на шарнирных ногах, сильнейшего оружия нападения. Поставки техники нужны были огромные. Инопланетные спонсоры из Уникейдженского Интернационала не могли столько дать. Внутреннее производство пока отставало. Но революцию делал не Яков. Её делал народ, и каждый вооружался, как мог, в соответствии со своими возможностями. Организация снабжала фронт лишь штурмовыми приспособлениями для разрезания композита сверхкомбинатов.

Революция порождала новых героев, уже сейчас начали появляться целые поэмы о революции. Большая часть, конечно, посвящалась Азии. Образ девушки-революционера, созданный Яковом, как нельзя лучше вписывался в переплетение тем любви, добра, счастья и революции, но были и посвящённые вождю, и просто каким-то событиям, успешным или неуспешным, неважно. Много трагических былин породила эта война. Это было отражение души страждущего народа. Путь к счастью ещё никогда не был настолько прямым и казался светлым и радостным.

Яков был во всех этих вопросах не осведомлён. Целый пласт культуры творил иногда больше, чем придуманные и запущенные в народ речовки. Теперь, когда за его слова гибли тысячи. И когда он должен был всё время решать, как управлять фронтами. Яков действовал на пределе своих интеллектуальных возможностей.

Каждый штурм комбината, даже безуспешный, стоил тысяч жизней и оставлял за собой груды металлолома. Но потом надо было направить туда людей и амуницию. Причём, намного больше, чем было раньше. И когда нужно было перебросить самых обстрелянных офицеров на этот фронт, Яков иногда терялся с назначениями. А потом следовал новый безуспешный штурм. По уровню безграмотности и глупых потерь — эта революция опережала любую войну, о которой было известно Якову. Вождь ценил человеческие жизни, но пропасть в технологиях, компенсированная перевесом численности, неизбежно вела к многочисленным жертвам.