Титания Xарди - Лабиринт розы

• Название: Лабиринт розы
• Автор: Титания Xарди
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39020-5

Книга-сенсация, признанная одной из лучших в жанре романа-загадки. Ее тайны с азартом и упоением разгадывают читатели более 20 стран, в каждой из которых «Лабиринт розы» Титании Харди произвел фурор.

На протяжении многих поколений в семье Стаффордов от матери к дочери передавались старинный лист пергамента с загадочным текстом и простой серебряный ключик. Но у Дианы Стаффорд не было дочери, и она завещала бесценные вещицы своему младшему сыну со странным напутствием: «Уиллу, когда он станет не таким, какой он сейчас…» Стремясь разгадать тайный смысл наследства, Уилл отправляется в Европу. Невероятным образом эти поиски связывают его с судьбой Люси Кинг, которую ожидает сложная операция на сердце. Но поможет ли девушка разгадать многовековую тайну? И кто, кроме Уилла, стремится постичь истину в самом сердце Лабиринта розы?

---

Алекс не желал слушать никаких возражений. В мае он навестил ее через час после того, как Уилл возник на пороге его квартиры, чтобы сообщить о разрыве с Шан. Тогда Алекс испугался, как бы она в одиночку не натворила чего. Он застал ее в самом мрачном отчаянии, о чем, впрочем, не стал говорить Уиллу. Сегодня Шан, казалось, превзошла себя прошлогоднюю, и Алексу больших трудов стоило сохранить невозмутимость, чтобы она не догадалась о своем плачевном виде. За ней теперь был нужен глаз да глаз. Шан вообразила себя жертвой обмана и могла в любой момент слететь с катушек.

* * *

— Владелец обладает дипломатическим статусом — вот все, что смог уточнить Джейми Мак. Руки у него связаны, и он, разумеется, не вправе соотносить эту машину с каким-то конкретным преступлением. Это запретная зона — до тех пор, пока не появится что-то конкретное. Сейчас нам известно только, что номера у машины римские и дипломатический статус у владельца французский.

Саймон рвал и метал. Он рылся в бумагах на столе Люси, в который раз изучая снимки, напечатанные с цифрового фотоаппарата Уилла, и наконец швырнул их обратно на стол поближе к Люси, как бы приглашая ознакомиться.

— А мое похищение не в счет?

— Ты не настояла на доследовании, а полицейский рапорт, как назло, куда-то запропастился. Очень удачно все сложилось.

— Мы просто вынуждены были уступить их требованиям не связываться с полицией. Наверное, зря Алекс так осторожничал. Значит, теперь к ним не подкопаться?

— Черта с два! Найдем слабинку и у этих! Попробуем достать их по другим каналам, вот и все дела.

Люси наконец бросила попытки закончить редактуру сценария. Надолго застрявший на мониторе текст был давным-давно закрыт скринсейвером, и она решила, что совершенно бесполезно сражаться с отвлекающими моментами. Зарывшись в лавровые листья Алекса и розы Дианы, ощущая незримое присутствие обладателя лаймового аромата, она не сразу заметила неожиданного посетителя. Саймон, завидев Люси, сорвался с дивана в холле постановочного офиса, и ей пришлось заверить его, что телом она на работе, а душой — где угодно. Ему, видите ли, не терпелось переговорить с ней сию же минуту с глазу на глаз, а не по телефону, и Люси, честно говоря, даже порадовалась вторжению.

— Как ты думаешь, Саймон, кто все-таки их финансирует? — заговорщицки понизив голос, спросила она.

— Колледж? Пожалуй, тут наши предположения сходятся. Его выпускники прибрали к рукам немало должностей при нынешнем политическом строе. Я уже прорабатываю эту версию. Но каким боком, черт возьми, причастен ко всему этому Кэлвин? Он изобрел для себя лазеек больше, чем сам Гудини!

Мобильник у Люси зазвонил так неожиданно, что она подскочила на месте. Она ждала звонка, но на телефон Алекса, а сигнал подала ее собственная трубка. Люси ответила на звонок, метнув на Саймона неловкий взгляд, но «Доброе утро» на другом конце линии несказанно обрадовало ее.

— Да-да. Все ли сегодня цветут и пахнут?

— Макс пребывает в лучшем виде, а вот Шан окончательно расклеилась. Я ее проконтролирую. Судя по всему, вчера вечером она накачалась чем-то куда покрепче вина, но у меня не хватило духу сегодня утром снять с нее за это стружку. Шан пытается винить себя в недавних событиях, и совершенно напрасно. А у тебя как?

— Бедняжка Шан… Пока ничего, Алекс, гробовое молчание — если не считать Саймона, конечно. Он завалил мне снимками весь рабочий стол и тратит уйму сил на то, чтобы нарушить мою здоровую диету и протестантскую трудовую этику.

— О, брось ты это! Скушай печенюшку! — заревел Саймон нарочно, чтоб услышал Алекс.

Тот лишь рассмеялся:

— Думаю, на тебя можно положиться. А звоню я потому, что для меня кое-что вдруг прояснилось по поводу тех двух числовых квадратов. Один был в документах из первого тайника — помнишь? — а другой мы обнаружили под плиткой. Думаю, ты и сама догадалась, что оба они магически связаны с числом «тридцать четыре». Более древний из них известен под названием «таблицы Юпитера». Скорее всего, Ди использовал его для своих ангельских заклинаний, особенно слова вокруг этого квадрата — имена Господа или ангелов, необходимые для начертания магического круга. Ночью, пока я сидел с Максом, я перешерстил эзотерические книжки, которые были у Уилла. Оказывается, в старину считали, будто планетарное воздействие Юпитера и Венеры уравновешивает меланхолию, вызываемую Сатурном, а Сатурн, в свою очередь, покровительствует ученым в их размышлениях и магических ритуалах. Очевидно, что «таблица Юпитера» помогала им заручиться присутствием Господа. Историк Фрэнсис Йейтс[101] полагает, что именно по этой причине Дюрер изобразил ее на гравюре под названием «Меланхолия», где алхимик проводит ночь за ангелологической практикой, забыв о мирских удовольствиях. Таблица уберегает мага от чрезмерного увлечения волшбой и сохраняет в равновесии его рассудок, то есть защищает его силой Юпитера. Звезда на плитке тоже имеет отношение к числу «тридцать четыре». Выяснилось, что в древности ему приписывали магическую силу. Считалось, что оно имеет отношение к Богу и к золотому сечению. Это одно из чисел Фибоначчи[102]. Мне даже интересно, сколько отсылок к нему содержится в наших головоломных манускриптах.

Заинтригованная Люси осадила нетерпеливого Саймона, погрозив ему пальцем, и спросила:

— Ты думаешь, это число и есть отгадка?

— Да. Недаром Данте выбрал его как общее количество глав для своего «Ада». Между прочим, цитата на плитке под звездой — это последние слова его «Ада». Ты понимаешь, Люси? Эта фраза завершает тридцать четвертую песнь. Само же число — своеобразная ось мироздания и символ человеческого претворения, превращения человека в бога, если уж на то пошло. Поэтому я считаю, что оно служит нам отгадкой. Прочитай хорошенько текст об эмалях и живописных миниатюрах — там есть подсказка. И другой тоже — о «девочке из штата смерчей» и покрове Богородицы. В нем тоже прослеживается связь с числом «тридцать четыре». А если не найдешь,— лукаво усмехнулся Алекс,— можешь купить мне что-нибудь на ужин в качестве поощрения: ты ведь теперь независимая девушка и сама зарабатываешь! Между прочим, последний отрывок напечатан на старой бабушкиной машинке «Оливетти». У нее примечательный шрифт, и я сразу его узнал.

— «"Любопытно",— сказала Алиса».— Люси решила на всякий случай прозондировать почву.— Судя по всему, ты изрядно покорпел над снимками. Делаем вывод, что ты решил не передоверять поиски третьим лицам?

— «"Любопытно",— сказала Дороти»,— так уместней выразиться в нашем случае. Думаю, ты обратила внимание, сколько там встречается «дочерей короля». Да, я тоже заинтересовался. Все, убегаю. Позвони, когда будут новости. Эмма клятвенно обещала тут же мне просигнализировать.

Люси порылась в кипе снимков, извлекла из нее два — те, о которых говорил Алекс, и положила их перед Саймоном:

— Вот, вникни. Алекс говорит, что где-то здесь присутствует число «тридцать четыре» и что его бабушка сама сочинила — или перепечатала — вот это. В любом случае печатная машинка точно ее. Моя гордость будет сильно ущемлена, если мы с тобой не отыщем связи.

Саймон проглотил остатки кофе и склонился над столом, разглядывая снимки с текстами.

— Взгляни сначала на этот отрывок — о смерче, девочке и покрове Богородицы. Может, это как-то связано с жизнью кого-нибудь из святых? — Люси начала ворошить в памяти сведения о ранних христианских мучениках, полученные за время ее католического воспитания.— Или в тридцать четвертом году новой эры произошло некое событие, имеющее отношение к Вознесению?

Саймон прочитал вслух:

— «История штата записана на его флаге, и начало всему — на шелке того же оттенка, что и покров Богородицы». Что ж, слово «штат», по-моему, вполне современное. Конечно, тут может быть дюжина всяких вариантов, но, скорее всего, речь идет о Соединенных Штатах. А какого цвета покров Богородицы?

— Странная вещь,— оживилась Люси.— В Шартре хранится накидка Девы Марии, которая будто бы была на ней, когда родился Христос. Я ее сама видела — это настоящее сокровище. Она белая, но в истории искусства Марию принято изображать в голубых одеждах, символизирующих небеса, поскольку Она их царица. Платье же или собственно облачение может быть и красным — в общем, сам делай выводы.

— Мне все ясно, как ночь, Люси: ты предложила мне на выбор аж три цвета — красный, белый и синий. Чем не коллекция флагов для саммита! Там дальше говорится о смерче — как насчет него? Это ведь что-то типа торнадо?

Они хором прочитали:

— «Девчушка, оказавшаяся на пути смерча, поглядела вверх, на надвигавшийся ураган. Разыгралась настоящая буря. Если бы не погода, то и сама повесть никогда бы не началась! Аромат апельсиновых соцветий — словно тропинка через поле подсолнухов, один из которых сорвали и поместили в самый центр. Булыжная кладка того же цвета, а туфельки — нет».