Титания Xарди - Лабиринт розы

• Название: Лабиринт розы
• Автор: Титания Xарди
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39020-5

Книга-сенсация, признанная одной из лучших в жанре романа-загадки. Ее тайны с азартом и упоением разгадывают читатели более 20 стран, в каждой из которых «Лабиринт розы» Титании Харди произвел фурор.

На протяжении многих поколений в семье Стаффордов от матери к дочери передавались старинный лист пергамента с загадочным текстом и простой серебряный ключик. Но у Дианы Стаффорд не было дочери, и она завещала бесценные вещицы своему младшему сыну со странным напутствием: «Уиллу, когда он станет не таким, какой он сейчас…» Стремясь разгадать тайный смысл наследства, Уилл отправляется в Европу. Невероятным образом эти поиски связывают его с судьбой Люси Кинг, которую ожидает сложная операция на сердце. Но поможет ли девушка разгадать многовековую тайну? И кто, кроме Уилла, стремится постичь истину в самом сердце Лабиринта розы?

---

Алекс хоть и удивлялся проснувшемуся в ней любопытству, но не скрывал собственной заинтересованности. Больше всего его беспокоило намерение Люси отправиться туда в одиночку, поэтому за несколько дней до отъезда он признался за обедом: «Я бы хотел тебя сопровождать». Люси почувствовала прилив радости и облегчения: такого она никак не ожидала.

Они очень сблизились после ее дня рождения, принимая во внимание, что им всегда не хватало времени. «Не совсем разумно,— вздыхая, жаловалась Люси Грейс,— забивать голову мыслями о мужчине, если у него позади развод, а в активе сын, с которым я еще ни разу не виделась, полный рабочий день и незаконченная диссертация». Но втайне от подруги она испытывала и другие опасения, неделями задавая себе вопрос, не потому ли Алекс уклоняется от серьезных отношений, что не уверен в прочности ее здоровья.

Люси знала, что Алекс за один год потерял и мать, и брата. Он никогда не поднимал эту тему и не выказывал своих истинных переживаний, но она без всяких слов догадывалась, что раны еще не зажили. Разве можно было укорять его за то, что он не хочет заводить роман, который может окончиться в любую минуту? Первый год жизни пациентов, перенесших трансплантацию сердца, считался критическим, и, хотя статистика была обнадеживающей, все равно никто не дал бы ей стопроцентной гарантии. Впрочем, Люси надеялась, что теперь можно уже отмести большую часть сомнений. Она собиралась наконец выяснить, что между ними происходит, чтобы для неуверенности не оставалось больше места. Последние недели она только и думала, что о своем намерении.

Что до Алекса, то ему удалось полностью освободить пятницу и следующие за ней выходные. Он уже предвкушал, как вместе с Люси пройдет вечером по лабиринту, а потом им представится долгожданная возможность побыть наедине, как вдруг все планы самым непредсказуемым образом рухнули. Перенести подобное было едва ли возможно. Если бы Люси вслушалась в его удрученный тон, то сразу выяснила бы половину того, что так жаждала выведать, но она была так расстроена, что ничего не слышала. Она сочла, что сама судьба ополчилась против них, и убедила себя, что ничему теперь не бывать. Это хороший урок для нее: никому нельзя дарить свое сердце! Уязвленная его отказом, переживая глубочайший спад после небывалого подъема — жестокое разочарование после нежданной радости,— она осталась глуха к эмоциям, которые явственно слышались в голосе Алекса. Люси совершенно зациклилась на обескуражившей их обоих новости: бывшая жена Алекса попросила его взять к себе Макса из-за семейных неприятностей — ее мать попала в больницу.

— Ничего страшного, Алекс,— утешила его по телефону Люси, но он сразу почувствовал, что хуже и быть не может.

Она еще сказала, что понимает: у него есть определенные обязательства, но все же поедет, пусть и одна. Изначально она и не настаивала на его присутствии. У Люси хватило сил, чтобы вполне учтиво выдавить из себя: «Спокойной ночи», но потом она со слезами повесила трубку, даже не озаботясь тем, как это выглядит со стороны.

Алекс тоже положил трубку и сломал карандаш, который вертел в руках. Он никогда не подводил Анну, если речь шла о действительно чрезвычайных обстоятельствах. И он ни в коем случае не оставил бы Макса на произвол судьбы. Теперь и Уилла нет рядом, чтобы выручить его. Возможно ли в данной ситуации другое решение, или придется предоставить Люси самой себе? Она не согласится перенести дату, а он не может бросить ребенка. Тупик.

Утром в пятницу Саймон и Грейс довезли ее до вокзала Ватерлоо. Саймон вынул сумку Люси из лендровера и спросил:

— Ты точно против попутчиков? Мы бы позвонили в случае чего…

Люси крепко обняла его:

— Ты такой замечательный! Спасибо, но я лучше поеду одна. Все равно мне надо немного побыть наедине с собой. Кажется, мне найдется о чем подумать на досуге.

— Ты сама-то знаешь, что ищешь?

— Понятия не имею. Но если найду, то пришлю вам открытку! — пообещала Люси с вымученной улыбкой.

— Главное, чтобы она была с ангелом,— ухмыльнулся Саймон. Два предыдущих воскресенья они втроем просидели на полу лондонской квартиры Алекса. Натянув на руки перчатки, оба увлеченно разбирали удивительные рукописные документы, извлеченные Люси из шкатулки с серебряными застежками. Вот так подарочек ко дню рождения, сказал тогда Алекс. В тот заснеженный вечер в лонгпэришском доме Алекса торжественный повод встречи был напрочь забыт: восемнадцать старинных пергаментных листов сосредоточили на себе все внимание. Каждый лист был испещрен загадками и подсказками к другим, не менее головоломным шарадам. Бумага, полученная Уиллом в наследство вместе с ключом, служила копией к верхнему листу — очевидно, оригиналу текста. Прежние догадки Люси полностью подтвердились: листов, исписанных вдоль и поперек, обнаружилась целая пачка, а тайник оказался зарытым в семейном саду Стаффордов, под гигантской шелковицей. Заточение вместе с пергаментами делил елизаветинский «ангел» — золотая монетка немалого достоинства. Генри предположил, что Ди таким образом заплатил ангелу, отвечающему за сохранность шкатулки на протяжении веков. Совершенно очевидно, что монета пролежала в земле четыре столетия: согласно клейму «О», она была отчеканена примерно в тысяча шестисотом году. Письмена на пергаментах очень мало пострадали и легко поддавались прочтению: даже не пришлось слишком глубоко копать, признавался Алекс, когда вся компания завороженно всматривалась в стихотворные строки и перекрывающие друг друга рисунки на обороте. Странно, но никто в семье даже не подозревал, что клад зарыт под тутовым деревом. Алекс с изрядной долей скептицизма сообщил своим гостям, что оно будто бы выросло из черенка, срезанного с огромной шекспировской шелковицы, а ту, в свою очередь, презентовал драматургу король Яков, в те времена одержимый идеей наладить в стране шелковое производство. Для этих целей монарх ввез из-за границы тутовые деревья, но они оказались другой, черной разновидности — Moras nigra, для шелковичных червей не приспособленной. Тем не менее древесный долгожитель-исполин был великолепен, и Алекс хорошо помнил, как в детстве являлся домой с перепачканными губами и пальцами: стоило ягодам немного потемнеть, как они с братишкой не могли удержаться от соблазна и до отвала наедались сочным лакомством. Он до сих пор ощущал во рту знакомый вкус. Почему клад оказался под шелковицей и какое наитие позволило Люси это узнать, само по себе представляло неразрешимую головоломку. Сама она была в состоянии сказать лишь одно: на догадку ее натолкнул портрет.

Отогнав мысли об Алексе и обо всем, что с ним связано, Люси поцеловала подругу на прощание.

— Будь осторожнее там, детка.

Саймон по-приятельски похлопал ее по плечу через ограждение и обнял Грейс за талию. Люси ступила на подножку «Евростар», прошла в вагон и уныло опустилась в мягкое кресло. Не о таком путешествии она мечтала на протяжении последних дней… Если бы только можно было отменить вчерашний звонок! Но она уже настроилась на эту поездку и теперь напомнила себе, что скоро осуществится ее странное, невыразимое желание, а доктора Александра Стаффорда вполне можно отложить на потом. Очевидно, три парки вступили против нее в сговор, и, стало быть, пора оставить все надежды на него. Для нее уготована иная участь, а какая именно — Люси скоро выяснит.

* * *

Алекс забрал Макса с Яблоневой аллеи пораньше, чтобы встревоженная новостями Анна смогла помчаться на север к родным, где ее матери, как теперь выяснилось, предстояло пройти хирургическое обследование. Ради Анны он напустил на себя жизнерадостность, даже помог ей кое-какими советами и ободрил как мог.

Чтобы порадовать Макса, Алекс позавтракал с ним в городе, а потом отвез в школу, но, возвратившись домой с провизией, почувствовал, как им понемногу овладела усталость. Впервые за несколько недель он взял выходной и теперь не знал, чем его заполнить. Можно было заняться проверкой студенческих работ. Прогуляться вдоль реки. Почитать. Больше всего ему хотелось позвонить Люси. Но что ей сказать? От него ей одна морока. Она мыслит вполне здраво и понимает его дилемму, но от этого только страдает. Надо дождаться, пока все потихоньку утрясется, решил Алекс. С этой мыслью он взялся за мобильник и набрал ее номер.

— Да?

Вопрос прозвучал неотчетливо. Она наверняка узнала его номер.

— Люси…

— Да, Алекс?

Люси уже достаточно собралась с духом, чтобы примириться с разочарованием, и это придало ее голосу живости. Алекс силился что-нибудь придумать. Он хотел напомнить ей, чтобы принимала препараты с учетом парижского времени, соблюдала режим питания, не переохлаждалась,— его заботливость должна была показать, как отчаянно ему хотелось бы поехать с ней. Но она, чего доброго, обидится на подобное проявление чрезмерной опеки — жалкий суррогат его присутствия рядом. Мучаясь от своей несостоятельности, Алекс наконец нашелся: