Тама Яновиц - Пейтон Эмберг

• Название: Пейтон Эмберг
• Автор: Тама Яновиц
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006

«Секс в большом городе» — бред и мерзость!

«Свободная любовь», может, и хороша для эмансипированных единиц — а вот во что она превращается для миллионов обычных женщин — невинных жертв феминизма и сексуальной революции.

«Пейтон Эмберг» — одна из самых злых и смешных книг Тамы Яновиц!

---

— Собираешься спать?

— Я уже сплю, — буркнула Пейтон.

— Тогда, если не возражаешь, я посмотрю телевизор. Возможно, идет какая-нибудь спортивная передача.

Пейтон не ответила. Она погрузилась в сладкое забытье.

Глава тринадцатая

У здания аэропорта стоял шикарный автомобиль. Пейтон открыла заднюю дверцу и тут же поняла, что совершила оплошность: дверь полагалось открывать шоферу. К вылезавшему из машины водителю подошел черноволосый мужчина, одетый в элегантный костюм, с дорогим кожаным чемоданом в руке. Его лицо казалось несколько грубоватым, чему виной были густые черные волосы, мясистый нос, полные губы и большой подбородок. Но эту грубость скрашивали глаза, сияющие, как у доброго дядюшки. Обменявшись с водителем несколькими словами на португальском, мужчина сел рядом с Пейтон. Автомобиль тронулся и покатил по набережной не то канала, не то реки. В машине пахло свежей кожей и табаком.

— Вы, видимо, устали в дороге? — спросил мужчина.

— В самолете я почти не спала, — ответила Пейтон. — Простите, но я так переволновалась, что забыла, как вас зовут.

Мужчина широко улыбнулся.

— Я — Джермано Шмидт-Нойзен. А как зовут вас?

— Пейтон Чидл. — Сама не зная почему, она назвала свою девичью фамилию.

Джермано снова широко улыбнулся, так что глаза его превратились в две искристые щелочки среди загорелых складок лица.

Пейтон облегченно вздохнула. Скоро она окажется в роскошной гостинице, примет душ, отдохнет. Потом позвонит Барри и расскажет ему о немыслимой передряге, в которую угодила по собственной глупости и беспечности. Барри сообразит, что предпринять.

Пейтон огляделась по сторонам. Теперь слева тянулась извилистая лагуна, справа виднелись горы с мягкими контурами холмов и пологими склонами. Неожиданно у края дороги она увидала тощую рыжевато-коричневую собаку, трусившую по тропинке, сильно прихрамывая.

— Вы видели хромую собаку? — взволнованно спросила она, повернувшись к Джермано. — Остановите машину, надо забрать собаку и отвезти ее к ветеринару.

— Что вы сказали? — спросил Джермано, пребывавший в задумчивости.

— Остановите машину!

— Что случилось? Вам плохо?

— О боже! — Пейтон вздохнула. — Мы уже далеко. Разве вы не заметили хромую собаку?

— Хромую собаку? А что вы хотели с ней сделать? — любезно спросил Джермано, окинув Пейтон пристальным взглядом.

Ей стало не по себе. Она невзрачно, бедно одета. Как она оказалась в этой шикарной машине рядом с элегантным, хорошо одетым мужчиной, привыкшим к роскоши и достатку? Она взглянула на него исподлобья. Ему было под пятьдесят, но взгляд его черных глаз был чувственным, притягательным.

— Мы остановимся в «Леопольд-Сарабанде», — произнес он; в его глазах заплясали веселые огоньки.

— Я слышала об этом отеле, — отозвалась Пейтон. — Говорят, превосходный.

— Я всегда останавливаюсь в этой гостинице, — продолжил Джермано, — даже в тех случаях, когда по делам мне приходится ездить в другой конец города. Гостиница на берегу моря. Вы раньше бывали в Рио?

— К сожалению, нет, — ответила Пейтон и чуть было не рассказала, что за границей была только раз, когда на Ямайке проводила медовый месяц.

Однако она вовремя спохватилась: если скажет, что замужем, то вполне могут понять, что она заранее отвергает интимные отношения, на которые нет и намека.

— А вы сами откуда? — спросила она.

— Сейчас живу в Кельне, но я родился в Испании, а детство и юность провел в Бразилии. Моя мать — итальянка, а отец — немец.

Выйдя из машины, Пейтон остановилась, ожидая, когда откроют багажник, чтобы забрать свою дорожную сумку, однако Джермано, произнеся лишь «Приехали», направился к входу в гостиницу, и она, оглядываясь, последовала за ним. Что если она лишится и сумки? В ней купальный костюм, одежда-Фасад отеля представлял собой старинное здание с нарядными балюстрадами, похожее на торт с пышной белоснежной глазурью; за ним высилась пристроенная к нему современная ничем не примечательная стекляшка.

Пейтон вошла в вестибюль, прохладный и элегантный, с мраморным полом; каждый шаг звучал, как музыкальная нота. В центре размещался фонтан, облицованный мрамором; с обеих его сторон, изогнувшись, уходили наверх роскошные лестницы. По вестибюлю деловито сновали женщины, словно бы сошедшие со страниц гламурных журналов — все в светлых строгих костюмах с прическами «конский хвост» и одинаково надменными лицами, спрятанными за очками от солнца.

Пейтон смешалась: она бедно одета — свитер и джинсы не для этой гостиницы. С какой стати элегантный Джермано вошел в ее положение? Он стоял у стойки и разговаривал с регистратором. Пейтон села в ближайшее кресло с высокой спинкой, дорогая обивка которого отливала розовато-лиловыми и бледно-коралловыми оттенками.

— Пойдемте, — сказал Джермано.

Они подошли к лифту и поднялись на двадцать четвертый этаж в снятый им номер. Это и вправду был номер «люкс». В гостиной — огромные от пола до потолка широкие окна, за стеклянной дверью ¦ — длинный балкон. Внизу простиралось море; волны прибоя, методично накатываясь на берег, лизали бледно-желтый песок и гасли.

Пейтон окинула взглядом комнату: бежевые диваны из свиной кожи с несколькими подушками из вылинявшего переливчатого шелка — от бирюзового до томатного; стулья, обитые кожей шоколадного цвета; на палисандровом столике — белые и бледно-желтые орхидеи; в нише цветной телевизор с огромным экраном. Вот как ей следовало обставить квартиру, купленную Барри в Верхнем Уэст-сайде, а не вешать на стены аляповатые гравюры с махровыми розами, да и от столов с тонкими ножками, что подарила им Грейс, лучше бы отказаться.

Размышления Пейтон прервал Джермано.

— Вы разрешите мне снять пиджак? — спросил он.

— Это ваш номер, — смущенно сказала Пейтон. — Вы здесь хозяин.

— Тогда разрешите мне на правах хозяина дома, — улыбнувшись, сказал Джермано, — предложить вам занять соседнюю комнату, спальню. Мне кажется, вам там будет удобнее, а я размещусь здесь, в гостиной.

Осмотрев спальню, Пейтон прошла в ванную комнату. Рядом с душем размещалась огромная ванна, похожая на бассейн. На двух табуретах лежали груды пушистых полотенец, а на полках стояли горшочки с нежными орхидеями и многочисленные флакончики с экзотическими наклейками: шампуни, соли, кондиционер «шартрез»… Все флаконы были полны; видно, для каждого нового постояльца комплект восполняли. Разглядывая бутылочки, Пейтон сочла, что не отказалась бы прихватить хотя бы некоторые из них в качестве сувенира.

Она разглядывала на свет один из флакончиков, когда за ее спиной раздался голос Джермано:

— Вам нравится здесь?

— Здесь просто великолепно! — с восторгом в голосе ответила Пейтон.

Раздался дверной звонок, и в номер вошел носильщик, держа в одной руке чемодан Джермано, а в другой — дорожную сумку Пейтон.

Рядом с кожаным чемоданом, гладким, лоснящимся, с матовой молнией, делившей его пополам, черная дорожная сумка на невзрачных колесиках выглядела убого, хотя когда Пейтон покупала ее, она была весьма довольна покупкой и даже гордилась новым приобретением.

— Я приму душ, — продолжил Джермано, — потом мы с вами позавтракаем, а затем я буду вынужден вас оставить — у меня деловые встречи. Чувствуйте себя как дома. Если вы захотите поесть или что-нибудь выпить в номере, воспользуйтесь телефоном, а вечером, я надеюсь, мы вместе поужинаем. Я оставлю вам на расходы двести долларов и пятьдесят бразильских крузейро.

— Но я не могу взять у вас деньги, — смущенно сказала Пейтон.

— Не глупите. Я же вам говорил: у меня дочь вашего возраста. Надеюсь, если она окажется в безвыходном положении, ей тоже помогут.

Пейтон облегченно кивнула.

— Благодарю вас, — пролепетала она, — но как только я приеду домдй, я сразу вышлю вам чек на…

— Не станем говорить о деньгах. — Джермано небрежно махнул рукой. — Я вернусь в полшестого — в шесть, потом немного посплю, а затем мне придется встретиться кое с кем из моих коллег. Мы поужинаем в десять часов. Я оставлю вам телефон офиса, где пробуду по крайней мере до четырех. Понадобится, звоните.

Он снял пиджак, оставшись в белой рубашке, которая, несмотря на то, что он провел в дороге всю ночь, нисколько не загрязнилась и казалась даже хрустящей; золотые запонки на манжетах придавали ей особенное изящество.

Пейтон в который раз устыдилась своей одежды: мало того, что она невзрачна, так еще край одной из штанин, зацепившись за острый каблук, порвался, превратившись в отрепье, волочившееся по полу. Да и другая, взятая с собой одежда никуда не годится. Претенциозный костюм из полиэстера, преподнесенный ей Грейс и взятый «на всякий случай» по ее настоянию, бермуды, до неприличия обтягивающие полную попку, футболка в розовую полоску — все это не для шикарной гостиницы.