Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 3)

• Название: Семья Тибо (Том 3)
• Автор: Роже дю Гар
• Жанр: Историческая проза

Роман-эпопея классика французской литературы Роже Мартен дю Гара посвящен эпохе великой смены двух миров, связанной с войнами и революцией (XIX - начало XX века). На примере судьбы каждого члена семьи Тибо автор вскрывает сущность человека и показывает жизнь в ее наивысшем выражении жизнь как творчество и человека как творца.

---

- Я тоже думаю, что это может иметь серьезнейшие последствия... Даже самый патриотически настроенный из наших социалистических вождей без колебаний восстал бы против правительства. Вот почему нам важно сунуть свой нос в бумажонки полковника!.. Сиди, - добавил Траутенбах, вставая. - Я ухожу первый. В половине одиннадцатого - на вокзале. А пока будь осторожен, избегай участия в сборищах. Улицы кишат полицейскими...

Угроза демонстраций, предполагавшихся в этот вечер, не помешала военному министру довести до конца последнюю длинную и решающую беседу, которую он пожелал иметь с официальным посланцем австрийского генерального штаба полковником графом Штольбах фон Блюменфельд.

Аудиенция, протекавшая в исключительно сердечной атмосфере, окончилась около четверти десятого. Его высокопревосходительство был даже настолько любезен, что проводил посетителя до площадки парадной лестницы. Там в присутствии служителей, стоящих на своих постах, и дежурного адъютанта министр протянул руку полковнику, который с низким поклоном пожал ее. Оба были в штатском. У них были усталые, озабоченные лица. Они обменялись взглядом, полным невысказанных намеков. Затем, зажав под мышкой тяжелый желтый портфель, полковник, предшествуемый адъютантом, начал спускаться по широким ступеням, покрытым красным ковром. Дойдя до последней ступеньки, он обернулся. Его высокопревосходительство простер свою любезность до того, что проводил его взглядом и дружески кивнул ему на прощание.

Во дворе его ожидала министерская машина. Покуда Штольбах закуривал сигару и устраивался в глубине автомобиля, адъютант, наклонившись к шоферу, объяснял ему, как надо ехать, чтобы избежать встреч с демонстрациями и без всяких инцидентов довезти полковника до отеля на Курфюрстендамм, в котором он остановился.

Ночь была теплая. Прошел дождь, но после короткого и сильного ливня атмосфера не освежилась, на улицах было парно, как в бане. В предвидении возможных беспорядков свет в магазинах погасили; и хотя еще не было десяти часов, Берлин уже имел тот торжественный, мрачный вид, который он обычно принимал лишь поздно ночью. Взгляд полковника рассеянно блуждал вдоль широких проспектов столицы. Он с удовлетворением думал о практических результатах своей поездки и о докладе, который сделает завтра в Вене генералу фон Гетцендорфу. Садясь в автомобиль, он машинально положил портфель на сиденье подле себя. Теперь же, спохватившись, он взял его в руки и переложил к себе на колени. Это был отличный новый портфель рыжеватой кожи с никелированной застежкой, портфель обычного типа, но высокого качества и вполне достойный переступить вместе с ним порог министерского кабинета; прибыв в Берлин, он купил его в магазине кожевенных товаров на Курфюрстендамм, имея в виду взятую на себя миссию.

Когда машина остановилась перед отелем, швейцар выбежал навстречу полковнику и с поклонами провел его к дверям в холл. Штольбах остановился у конторки и велел принести в свой номер легкий ужин, а также приготовить счет, так как он намеревался выехать из Берлина ночным скорым. Затем быстрым, несмотря на свою плотную фигуру, шагом он прошел к лифту и велел поднять себя на второй этаж.

В огромном коридоре, ярко освещенном и пустынном, на скамейке у двери в людскую сидел какой-то служитель. Штольбах его раньше не видел - вероятно, он заменял коридорного. Человек тотчас же встал и, опередив полковника, открыл перед ним дверь в его апартаменты, повернул выключатель и опустил деревянную штору. Номер представлял собой комнату в два окна, с высоким потолком, оклеенную черными с золотом обоями; она сообщалась с туалетной комнатой, выложенной голубыми изразцами.

- Господину полковнику что-нибудь понадобится?

- Нет. Чемодан уже уложен. Я хотел бы только принять ванну.

- Господин полковник уезжает сегодня ночью?

- Да.

Равнодушный взгляд лакея скользнул по портфелю, который полковник, войдя в комнату, положил на стул у двери. Затем, покуда Штольбах, бросив шляпу на кровать, вытирал носовым платком пот со своего гладкого затылка, слуга прошел в ванную и открыл краны. Когда он возвратился в комнату, чрезвычайный уполномоченный австрийского генерального штаба стоял в сиреневых шелковых кальсонах и в носках. Лакей поднял с ковра запыленные ботинки.

- Сию минуту я принесу их обратно, - сказал он, выходя из комнаты.

Ванную комнату отделяла от людской только тонкая перегородка. Лакей приложил ухо к стене и прислушался, протирая ботинки шерстяной тряпкой. Он улыбнулся, услышав, как грузное тело полковника с громким плеском погрузилось в ванну. Затем вынул из стенного шкафчика прекрасный новый портфель рыжей кожи с никелированной застежкой, набитый старыми бумагами; завернул его в газету, сунул под мышку и, взяв в одну руку ботинки, подошел к дверям номера и постучал.

- Войдите! - крикнул Штольбах.

"Сорвалось", - тотчас же сказал себе слуга. Действительно, полковник оставил дверь ванной комнаты широко открытой, и из номера была хорошо видна часть ванны, из которой торчал розовый лысый череп.

Не пытаясь ничего предпринять, слуга поставил ботинки на пол и вышел со своим пакетом из номера.

Полковник, погруженный до подбородка в теплую воду, с наслаждением плескался в ванне, как вдруг потух свет. И комната и ванная одновременно погрузились во мрак. Несколько минут Штольбах терпеливо ждал. Видя, что тока не дают, он стал ощупывать стену, нашел звонок и яростно надавил кнопку.

Во мраке комнаты раздался голос лакея:

- Господин полковник изволили звонить?

- Что там произошло? В отеле испортилось электричество?

- Нет. Людская освещена... Наверно, в номере перегорела пробка. Сейчас поправлю... Сию минутку будет свет.

Прошло некоторое время.

- Ну?

- Прошу прощения у господина полковника... Я ищу предохранитель. Я думал, он тут, подле двери...

Полковник высунул голову из воды и таращил глаза в сторону погруженной во мрак комнаты, откуда до него доносилась возня слуги.

- Не нахожу, - снова раздался голос из темноты. - Прошу прощения у господина полковника... Я посмотрю снаружи. Предохранитель, наверно, в коридоре...

Слуга быстро вышел из комнаты, побежал в людскую, спрятал в укромном месте портфель полковника и поспешно дал ток.

Через три четверти часа, когда полковник граф Штольбах фон Блюменфельд был уже старательно вытерт мохнатым полотенцем, надушен, одет, когда он уже выпил чай, съел ветчину, фрукты и зажег сигару, он взглянул на часы, и хотя было еще рано - полковник не любил торопиться, - позвонил в контору, чтобы прислали за его чемоданом.

- Нет, это я возьму сам, - сказал он человеку, пришедшему за багажом, когда тот хотел было взять желтый портфель, лежавший на стуле у дверей.

Он взял портфель из рук слуги, проверил беглым взглядом, заперта ли застежка, с важностью сунул его под мышку и вышел из номера, убедившись предварительно, что ничего не забыл, - он всегда любил порядок.

Прежде чем спуститься вниз, он стал искать коридорного, чтобы дать ему на чай. Коридор был пуст. Он толкнул дверь в людскую. Никого нет, слуги нигде не видно.

- Тем хуже для этого дурака, - пробурчал полковник. И отправился на вокзал, чтобы сесть в венский экспресс.

Почти в тот же самый час женевский студент Эберле (Жан-Себастьен) садился на вокзале Фридрихштрассе в поезд, отходящий в Брюссель. С ним не было никакого багажа - только пакет, похожий на завернутую в бумагу толстую книгу. У Траутенбаха хватило времени взломать замочек, завернуть документы в газету, перевязать их бечевкой и уничтожить красивый портфель рыжеватой кожи, который мог послужить уликой.

"Если бы меня захватили на германской территории с этим пакетом под мышкой..." - говорил себе Жак. Но он находил смехотворным, что в этом состоял весь риск его "миссии", и потешался над собой, закрывая глаза на опасность. "Стоило из-за таких пустяков волновать Женни!" - с возмущением думал он.

Все же в дороге он прошел в уборную, вскрыл пакет и рассовал бумаги, как мог, по карманам и за подкладку, чтобы избежать расспросов со стороны таможенных чиновников. В порядке дополнительной предосторожности он вышел на одной из последних немецких станций и купил ящик с сигарами, чтобы у него нашлось что предъявить на границе.

Несмотря на это, во время таможенного осмотра он пережил несколько неприятных минут. И только получив полную уверенность в том, что поезд наконец-то мчится по бельгийским рельсам, он заметил, что весь покрыт потом. Он забился в свой угол, скрестил руки на тщательно застегнутом пиджаке и с наслаждением погрузился в сон.

L. Среда 29 июля. - Брюссель; Жак встречается с группой товарищей из "Локаля" 

Весь шестиэтажный Народный дом в Брюсселе гудел сверху донизу, как гнездо шершней. С утра Международное бюро Социалистического Интернационала собралось на чрезвычайное заседание. Эта настойчивая попытка дать отпор империалистической политике правительств собрала в бельгийской столице не только всех вождей социалистических партий Европы, но и значительное количество активистов, съехавшихся отовсюду и решивших придать международное значение митингу протеста, который должен был состояться сегодня, в среду вечером, в цирке.