Би ДЖЕЙМС - СЛЕЗЫ НА ЛЕПЕСТКАХ РОЗ

• Название: СЛЕЗЫ НА ЛЕПЕСТКАХ РОЗ
• Автор: Би ДЖЕЙМС
• Жанр: Прочая старинная литература

---

– География и слоны? Необычное сочетание.

– Кэсси – необычный ребенок.

Вся компания здесь необычная…

– Куда бы ты хотела поехать? Что бы тебе хотелось… – он оборвал себя, испугавшись чуть не сорвавшейся с языка бестактности.

– Что бы мне хотелось увидеть? – Джордана улыбнулась. – Слово как раз подходящее, Патрик. Не смущайся, когда его произносишь. Пусть тебя не смущают никакие слова.

– Договорились.

Она ненавидела жалость и преувеличенную заботу, ненавидела смущение, вызываемое ее слепотой.

Джордана была мужественной женщиной, и навряд ли кто-нибудь в состоянии понять, чего ей стоило это мужество. Патрику, напрочь лишенному сентиментальности, хотелось взять ее на руки, передать ей свою силу. Но он лишь привлек ее поближе и продолжал идти.

– Ну, так расскажи мне, что бы тебе хотелось увидеть?

– Многое. Большой Каньон, Скалистые горы, Голубой хребет, Австралию, Шотландию.

– Шотландию?

– Ты описал ее такой прекрасной.

– Может, когда-нибудь ты сможешь туда поехать.

– Не думаю.

Патрик услыхал тоскливую нотку, и ему захотелось, чтобы однажды она получила все, о чем мечтала. Сам он мечтал лишь об одном, мечтал с того самого мгновения, как увидел ее входящей в ресторанный зал.

Он замедлил шаг, остановился, развернул ее к себе. Он мечтал, однако не собирался воплощать свои мечты в действительность. Как не собирался вообще оказаться сегодня здесь. Но во всем, что касалось Джорданы, здравый смысл начинал изменять ему. Он прикоснулся к ее лицу, провел тыльной стороной ладони по щеке.

– Я знаю, что ты не любишь неожиданных или резких движений. Поэтому и предупреждаю. Я намерен поцеловать тебя, Джордана. Сейчас.

Его ладони оставили ее лицо, скользнули в волосы, пальцы запутались в них, притянули ее голову ближе.

Она подалась ему навстречу, прижалась всем телом, зажигая пламенем его собственное. Чистый, неискушенный поцелуй, но он потряс его. Оторвав от нее губы и крепче прижав ее к себе, он не мог понять, что же с ним делает эта женщина.

Джордана была благодарна ему за объятия. Благодарна за его силу, потому что своей у нее не осталось.

Колени ее дрожали, когда они, словно договорившись, молча повернули назад и пошли в сторону дома.

– Я обещал себе, что не стану этого делать, – прозвучал в сгущающихся сумерках голос Патрика.

– Я себе обещала то же самое. – Ее пальцы сжали ткань его рубашки. – Мы же почти незнакомы. Как такое может быть?

– Я уже несколько недель пытаюсь разобраться в этом.

Мрачный тон, каким были произнесены эти слова, ледяным душем окатил Джордану. Патрик был человек из другого мира, избалованный успехом у женщин. Вряд ли все это для него ново. Возможно, это обычный путь его завоеваний. Загадка манит, только пока она не отгадана, а жажда раздражает лишь до тех пор, пока ее не утолят.

У Джорданы пересохло в горле. Ей хотелось оттолкнуть его, но она потеряла ориентацию. Она не следила за тем, где они бродили, и сейчас не имела ни малейшего понятия, куда идти.

– Ты будешь работать завтра?

– Работать? – Его вопрос застал ее врасплох.

– С Конроем.

– Филипп вчера перед ужином уехал, – рассеянно ответила она, слишком запутавшись в смятенных мыслях, чтобы думать о Филиппе. – Его не будет неделю.

– Мне кое-что нужно сделать завтра, уладить дела, но я вернусь.

– Нет! – Почувствовав под ногами каменистый уступ бассейна, она отдернула руку. Ей казалось, что она в безопасности – от него, от себя самой, – только когда он ее не касался. – Вчера ты был прав, ты должен уехать.

– В Шотландию?

– Куда угодно, но уехать отсюда.

– Ты так не думала, когда целовала меня.

– Это была ошибка, и я не хочу совершить большую.

– Слишком поздно. Мы оба знали об этом еще вчера.

– Патрик…

– Ш-ш. – Он остановил ее, приложив палец к ее губам, и позволил себе чуть задержаться на их вздрагивающей, нежной поверхности. – Я хотел бы снова поцеловать тебя, но тогда я не уйду, а мне пора. Но в следующий раз, Джордана, я не уверен, что справлюсь с собой. – С этим предупреждением он отстранился Рэнди подглядывает за дверью, волнуется.

А потом, не в силах удержаться, он наклонился, чтобы легонько прикоснуться губами к ее рту.

– Нет! – С этим словом она тянулась ему навстречу.

Поцелуй был неспешным, требовательным, ожидающим, пока ее губы раскроются, предлагая ему то, что он хотел получить в ответ, то, в чем она пыталась ему отказать. Так же медленно, как целовал, он отстранился, оставив ее жаждущей продолжения.

– Да, – шепнул он. Было ли это обещанием или угрозой – он и сам не знал, на прощанье погладив ее по щеке. – Да, Джордана, и тут ничего не поделаешь – ни тебе, ни мне этого не остановить.

Улыбка вспыхнула на его мрачном лице, и он ушел, а она осталась стоять там, покачиваясь, подобно одинокому цветку из своего сада.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Звуки гитары отвлекли Патрика от изучения отчета, и он поднял голову. Джордана, устроившись с Кэсси на полу, сочиняла под музыку сказочную историю. Увлеченный музыкой и Джорданой, Патрик перестал притворяться, что работает.

Он возвращался к ней снова и снова те три недели, что прошли с вечеринки, посвященной Хамфри. За то время он ни разу не обнял ее, не поцеловал. Заложник собственной страсти, он повис в неизвестности, а ведь его давно ждали в Лондоне. Дела требовали его присутствия. Когда он все-таки уедет, его следующей остановкой будет Шотландия. И в Америку он вернется только через несколько месяцев.

Год назад, даже полгода, он расхохотался бы в лицо любому, посмевшему предсказать, что он потеряет голову из-за женщины. Какой бы она ни была – тем более такой, как Джордана.

Она была ни с кем не сравнима. Ее слепота, конечно, никуда не делась, но он постепенно привыкал к ней. Хоть и не переставал сожалеть о трагедии, но принял ее как неизбежность. После довольно неуклюжего начала он научился справляться с трудностями.

Вошло в привычку класть вещи только туда, где она ожидала их найти; направлять, но не вести; помогать лишь в том случае, когда помощь действительно необходима.

Джордана его поражала. Она жила в мире, который был всего лишь массой неясных теней, и при этом видела лучше, чем многие из полагающихся на зрение. Необычайная женщина, но…, не для него. Сознание постоянно твердило ему об этом. Тело не желало прислушиваться.

Его тело и сейчас не желало прислушиваться.

Рэнди возилась на кухне. Конроя не было, он приезжал и уезжал, но они уже успели сшибиться, точно рассвирепевшие быки. Патрик обвинил Конроя, что тот слишком переутомляет Джордану. Конрой же заявил, что знает Джордану целую вечность, а невесть откуда взявшиеся шотландцы должны отойти в сторонку.

Джордане с большим трудом удалось их утихомирить.

Патрику была отвратительна мысль оставлять ее наедине с Конроем. Руки фотографа не отрывались от Джорданы. Пусть это лишь ради работы и Конрой только друг – от этого легче не становилось.

Сейчас нет даже проклятого Конроя, а он все равно терзался, все равно не находил себе места. Ее музыка обволакивала его. Простенькая мелодия – она будет преследовать его в разлуке. Прильнув к девушке всем телом, Кэсси, очарованная рассказом, погрузилась в сказочный мир воображения. Патрик, оставшись без свидетелей, пристально разглядывал Джордану, выискивая неуловимые черточки, привязывающие его к ней и к этому месту, в то время как он должен быть где угодно, только не здесь. И…, не с ней.

Дело не просто в том, что она красива. Он мог бы назвать дюжину не менее красивых женщин, и любая отозвалась бы, стоило лишь снять трубку. Нет, не красота привязывала его к Джордане. Все дело в ее улыбке, в том, как она приподнимает голову, прислушиваясь к собеседнику, как вздергивает подбородок, когда пугается. В ауре, окружающей ее. Он чувствовал сердцем, но не мог объяснить словами. Она вся – свет и радуга, доброта и тепло. Честность и мужество.

Чувственность и невинность.

И еще – сколько раз он должен напоминать себе? женщина не для него.

Ему следовало бы воспользоваться телефоном и пригласить одну из этой дюжины расчетливых и холодных светских женщин, которые таковы чуть ли не с колыбели. Которые разумеют правила его игры. Которые примут рубины и алмазы как должное и уйдут без всякого для себя урона.

Джордана не играет в такие игры. Она просто не поймет, когда придет время рубинов и алмазов. Совершенно не поймет. Он причинит ей боль; эта мысль была ему ненавистна. Но как он ни уговаривал себя уйти не мог.

Бумага захрустела в его пальцах, изучаемый отчет превратился в макулатуру. Выругавшись про себя, он отшвырнул его в сторону и вскочил на ноги. Он уже прошел половину благоухающей ее запахом комнаты, когда понял, что музыка стихла.

– Патрик, что-то не так?

Она знала. Она всегда знала. Она чувствовала его настроение раньше, чем он сам успевал что-то почувствовать. Женщина с такой интуицией была бы восхитительной любовницей.