Нельсон Демилль - Золотой берег

• Название: Золотой берег
• Автор: Нельсон Демилль
• Издательство: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-7020-0927-4, 5-7020-0927-4

Тихое течение жизни аристократического района Нью-Йорка нарушено известием: одно из поместий приобрел глава итальянской мафии Фрэнк Беллароза. Особенно потрясен адвокат Джон Саттер, чье владение оказалось по соседству с виллой мафиози. Однако он и не подозревает, что вскоре ему придется выступить в роли защитника на суде, где будет рассматриваться дело по обвинению Белларозы в убийстве, и этот процесс приведет к трагическим последствиям и для него, и для его подзащитного…

---

К несчастью, Уильям Стенхоп настолько удалился от дел, что совершенно не в состоянии оценить мои усилия. Это называется «конфликт интересов». С его стороны налицо просто непорядочное поведение. Ну что же, в конце концов, мне нет дела до его собственности. В результате он получит только то, что затратил.

Вы должны понять, что мой тесть при желании мог бы оплатить налоговую задолженность в два счета. Но он предпочитает ждать, пока появится покупатель или когда имение выставят на торги. Он сидит и бережет свое состояние и будет сидеть на деньгах до конца дней своих.

Если вам интересно, я могу назвать стоимость того, что имеет Уильям Стенхоп и его наследники. Если участок разделить на куски по десять акров и за каждый кусок взять по миллиону, что совсем недорого для Золотого Берега, то получится сумма в двадцать миллионов долларов, минус налоги.

По моему разумению, Сюзанна унаследует столько, что хватит и на грума для ее конюшни, и на садовника, чтобы помогать мне с Джорджем. И еще останется.

Вы спросите, какая доля богатств принадлежит мне. Отвечу. Вы должны учесть, что богатые люди никого не подпускают к своим деньгам. Об этом же гласит и брачный контракт, который был подготовлен адвокатом старого Стенхопа. Я в те времена представлял сам себя в качестве адвоката. Говорят, что в таких ситуациях адвокат обычно выглядит глупцом. Что же, теперь у Уильяма Стенхопа есть глупый адвокат. С чем его и поздравляю.

С моими детьми, Эдвардом и Каролин, дело обстоит лучше. Их деньги переданы в управление трастовой компании. Справедливости ради отмечу, что идея брачного контракта принадлежала отнюдь не Сюзанне. Мне не нужны деньги Стенхопов, но пусть они избавят меня и от своих проблем.

— Ни я, ни Сюзанна не заинтересованы ни в распродаже Стенхоп Холла, ни в превращении его в машину для добывания денег. Но если этот оазис превратится в проходной двор, то нам придется решать, уезжать или оставаться. Такое тоже возможно, — выпалил я.

— Куда уезжать, Джон? Куда ехать таким людям, как мы?

— В Хилтон Хед.

— В Хилтон Хед?

— Или в любой другой земной рай, где уже точно ничего не изменится.

— Но мой дом здесь, Джон. Ремсены живут на этой земле почти две сотни лет.

— Так же как и Уитмены, и Саттеры. Ты же сам знаешь. — Должен сказать, что наши с Лестером семейства связаны какими-то давними узами, но мы никогда не обсуждаем эту тему. Соседство с миллионерами всегда склоняет к некоторому снобизму. — Мы здесь только на время, отнюдь не навсегда. Ну, в общем, ты понимаешь.

— Ты что, хочешь бросить все, бросить работу? Разве вы с Сюзанной переезжаете? Появление Белларозы это что, последняя капля?

Иногда мне кажется, что Лестер искренне симпатизирует мне, поэтому я принял его вопрос за беспокойство о нас, а не за выражение злорадства.

— Я уже размышлял над таким вариантом. Но Сюзанна о нем ни разу не упоминала, — ответил я.

— И куда ты собрался уезжать?

До того, как он меня спросил, я еще не знал ответа, но в это мгновение меня осенило.

— Я бы поехал поближе к морю.

— Куда?

— К морю, к морю. Туда, где у кромки прибоя в воздухе висит водяная пыль. Из-за нее за дома просят совсем недорого.

— О…

— К тому же из меня получится неплохой мореход. Я куплю шестидесятифутовую яхту и отправлюсь в плавание. — Я уже сам увлекся своей мечтой. — Сначала я бы поплыл вдоль побережья до Флориды, затем повернул бы на Карибы…

— А как же Сюзанна? — перебил он меня.

— А что с ней такое?

— У нее же лошади, дружище, ее лошади.

Я задумался. По правде говоря, с лошадьми на яхте будут большие проблемы. Я заказал еще стаканчик.

Мы сидели молча и пили. Я уже начал ощущать последствия четвертой порции мартини. Я оглянулся, чтобы посмотреть на Бэрил Карлейль, но напоролся на взгляд ее идиота-мужа. Состроив ему глупейшую улыбку, я повернулся к Лестеру.

— Отличный парень.

— Кто?

— Муж Бэрил Карлейль.

— Он же придурок.

Лестер набирается подобных слов у себя на работе. Другое его словечко — «мочалка». Шикарные словечки, только мне пока не выдается случай употребить их.

Мы посидели еще, народ уже начинал понемногу рассасываться. Интересно, где сейчас носит Сюзанну, не назначали ли мы с ней встречу в другом месте? Сюзанна любит выдумывать, что говорила мне то-то и то-то, хотя на самом деле ничего подобного я от нее не слышал. Ей нравится пилить меня за забывчивость. По словам моих друзей, это вообще свойственно всем женам. Я заказал еще порцию, надеясь освежить свою память.

В голове у меня перемешались лошади и яхты, и я пытался примирить одно с другим. А перед глазами стояла Занзибар, стреноженная и погруженная на палубу моей новенькой шестидесятифутовой шхуны.

Мой взгляд упал на Лестера, тоже предавшегося своим собственным мечтам. Вероятно, ему виделись местные аристократы, в конном строю штурмующие «вагончики для жилья» и выкидывающие из них нуворишей.

* * *

Вдруг у меня за плечом раздался голос Сюзанны.

— Привет, Лестер, — сказала она. — Ты уже перестал на нас дуться? Ну и правильно, тебе это совсем не идет.

Сюзанна иногда любит выражаться весьма прямолинейно.

— О чем ты? — Лестер сделал вид, что не понял. Сюзанна также сделала вид, что не слышала его вопроса.

— А где Джуди?

Лестер на этот раз чистосердечно признался:

— Я не знаю. — Он задумался и добавил: — Мне надо ей позвонить.

— Перед этим неплохо бы выяснить, где она, — заметила Сюзанна. — О чем это вы тут с Джоном болтали?

— Об акциях и о гольфе. — Я опередил Лестера, так как боялся, что он опять затянет песню про Стенхоп Холл. Сюзанне это не понравилось бы. Я повернулся к Лестеру. — Пока ты вспоминаешь, где твоя жена, может быть, поужинаешь с нами? — Мне не следовало заказывать четвертый или пятый мартини. Нет, пятый пошел хорошо. Но четвертый был лишним.

Лестер, пошатываясь, поднялся.

— Теперь я вспомнил. У нас к ужину должны быть гости.

— Ты не забыл, что обещал дать мне рецепт? — спросила Сюзанна.

Ее явно раздражал Лестер. Бедный Лестер промямлил:

— Да-да, конечно, дам. Вы не хотите присоединиться к нам? Я позвоню, предупрежу.

— Спасибо, у нас уже есть планы насчет ужина, — ответила Сюзанна за нас двоих.

Не знаю, так ли обстояло дело на самом деле. Сюзанна никогда не посвящает меня в свои планы.

Лестер пожелал нам хорошего вечера. Сюзанна посоветовала ему осторожней вести машину.

Я встал и с помощью стены принял вертикальное положение, потом посмотрел на Сюзанну и улыбнулся ей.

— Рад тебя видеть.

— Ты меня видишь одну или в нескольких экземплярах? — уточнила она.

— Я совершенно трезв, — заверил я ее, затем сменил тему разговора: — Я видел здесь Карлейлей. Не пригласить ли их к нам на ужин?

— С какой стати?

— Разве она не твоя подруга?

— Нет.

— Я думал, что да. Мне всегда нравился… — я не мог вспомнить имя, — … ее муж.

— По-моему, ты всегда считал его занудой, — поправила меня Сюзанна. — У нас уже есть планы на сегодняшний вечер.

— С кем мы ужинаем?

— Я тебе уже говорила сегодня утром.

— Нет, ты ошибаешься. С кем мы ужинаем? Где? Я не могу вести машину.

— В этом я не сомневаюсь. — Она подхватила меня под руку. — Мы ужинаем здесь, в клубе.

Мы прошли через все здание к противоположному крылу и очутились в самой просторной из наших обеденных комнат. Сюзанна препроводила меня к столу, за которым уже расположились супруги Вандермеер.

Я понял, что жена Мартина также не сочла нужным ставить своего супруга в известность о планах на ужин.

Мы с Сюзанной уселись за стол, застеленный белой скатертью, и приступили к светской беседе с четой Вандермееров. Иногда мне кажется, что Эли Уитни был прав, когда говорил про полную взаимозаменяемость представителей высшей прослойки среднего класса. Любой из сидящих за столиками в этом зале мог меняться местами весь вечер. Разговоры при этом шли бы, не прерываясь, своей чередой.

Я понял, что моя раздражительность против собратьев по классу — это результат каких-то изменений во мне самом, а не следствие их изменившегося поведения. То, что прежде внушало мне чувство покоя, теперь раздражало меня. Меня уже не устраивали компромиссы и привычки, составлявшие часть моей жизни. Мне надоело быть смотрителем Стенхоп Холла, мне надоели бесконечные разговоры о «добрых старых временах» и о «возмутительных новых порядках». Меня трясло от светских бесед, меня тошнило от старых леди, таскающих чемоданы с десятью миллионами долларов в мой офис. Прежние радости превратились в нестерпимые муки.

Но еще удивительнее было то, что всего неделю назад я не ощущал ничего подобного. Непонятно, откуда ко мне вдруг пришло это озарение. Но с озарениями всегда одна и та же история — они посещают вас без предупреждения, вы наталкиваетесь на них, даже не подозревая, как это случилось. Что вы делаете с этими озарениями потом, это уже другая история.