Юлия Фирсанова - Начало

• Название: Начало
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Фэнтези

Типичная ситуация в стиле фэнтези: ГГ (женского пола) был перемещен насильственным путем в иной мир. Вот только для чего, объяснить ей не удосужились, оставили Ксюшу на полянке и смылись по более срочным делам на неопределенный срок. А девушке придется приспосабливаться к новому миру, искать друзей. Враги же и сами найдутся. Особенно если ты любопытна, как кошка, и тебе "больше всех надо", прямо как Бэтмену.

---

— У них что, ярмарка? — без охотничьего азарта уточнила я.

Хоть и шастала регулярно на рынок за шмотками и едой, но никогда особенно не любила толкотню. Зная в теории о существовании людей, не мыслящих полноценное бытие вне плотной массы себе подобных, сама к таковым личностям не принадлежала. Будь в кармане лишний миллион (лучше в баксах), с удовольствием отоваривалась в бутиках.

— Нет, Оса, ярмарки по осени бывают, тогда здесь вообще не протолкнуться. А это только балаганы и малый рынок. В городе, конечно, свои есть, но тут товар подешевле, потому как торговцы городских податей не платят, только за право торговли в казну взнос делают, — ответил Лакс.

— Хитро устроено, спать-то они все равно в город приходят, там и денежки оставляют. А балаганщики к торгашам народ зазывают. Кому охота развлечений и дешевых товаров сюда являются, а в Мидане те, кто побогаче или ленивее, покупки делают. Никто не в накладе, иллюстрация извечного принцип хлеба и зрелищ, — покачала я головой, всматриваясь в мельтешение цветов, форм и принюхиваясь к запахам специй, животных, готовящейся прямо на открытом огне еды (мяса, рыбы, лепешек, овощей) и тысячам иных ароматов, слившихся столь плотно, что для идентификации понадобились длительные тренировки, весьма вероятно закончившиеся сенной лихорадкой. Нет, мне там бродить не слишком хотелось, не то, что Лаксу.

Вот уж кто был из породы проходимцев, обожающих толпы, и не только потому, что чем больше народу, тем проще воровская работа. Рыжий вообще был вполне компанейским парнем, чувствующим себя своим в любой обстановке. Голубые глаза парня жадно посверкивали в предвкушении, ему же хотелось нырнуть в это толпу и половить рыбку в мутной воде.

— Прогуляемся, Оса? Тут до глубокой ночи представления и торговля идет, — не долго думая, предложил он, Кейр глянул на вора, как на предателя, закаменев лицом, видно соображал, как в этом бурном море людей и событий ему нести своей долг телохранителя.

— Если тебе очень хочется, — мужественно согласилась я, — но не сию секунду и, скорее всего, даже не сегодня, поскольку больше любых балаганных представлений я хочу порадовать свое воображение представлением места отдохновения, обладающего всеми теми восхитительными достоинствами, которые ты, искуситель, мне давеча обещал.

— А-а, ага, извини, — очнулся от зачарованного созерцания шатров и прилавков Лакс. Он и в самом деле выглядел виноватым, наверное, посчитал, что магева отказывается от восхитительного развлечения по причине физической усталости. О чем ему, как заботливому кавалеру, надеющемуся завоевать благосклонность дамы, забывать совершенно не следовало.

Кейр, подивившись моей внезапной осторожности, удивленно хмыкнул, но ничего не сказал, побоявшись спугнуть удачу. А ну как, стоит ее похвалить, магева из чистого упрямства в тот же миг в толпу ринется? Конечно, обыкновенно я так не поступала, чистое упрямство, не приносящее никакой выгоды, мне было практически чуждо, ну разве только самую малость.

Оставшись рядом с нами, Лакс ехал по дороге в город, по обе стороны от которой кипела торговая жизнь, вопили зазывалы, умудрялись чем-то жонглировать балаганщики. Словом, чудовище-искушение один за другим являло рыжему свои многие лики, а он мужественно крепился, стараясь даже как можно меньше глазеть по сторонам. Точно пес, которого хозяин не спускает с поводка на прогулке, да еще время от времени рявкает, воспитывая характер: "Рядом, я сказал! Рядом!" Мне стало почти жалко Лакса, но не настолько, чтобы толкаться рядом с бродячими циркачами. Вон, они, рекламируя представления, толклись и у дороги, окликая всех тех, кто пытался проехать мимо, и обещая массу потрясающих воображение чудес. Почему-то балаганщики считали, что реклама с использованием кукол более действенна. Одна костлявая, как Смерть на диете нахальная девица в лоскутных одеждах, составленных как минимум из полутора десятков разных вещей, буквально кинулась под копыта наших лошадей с самоубийственной наглостью. Особа радостно скалилась и поводила надетой на руку здоровенной, почти в метр ростом, куклой, изображающей нечто вроде гадалки в расшитой блестками черно-лиловой хламиде с длинной шалью. Яркие легкомысленные одежды девицы и мрачный вид куклы являли собой нарочитый контраст. В одной руке у игрушки был намертво закреплен стеклянный шар, вторую она простирала к нам. Мерзкая рожица с крючковатым носом, тонким ртом, вырезанным в крашеном дереве, покрытым багровой краской, и огромными черными зенками, право слово, была более отвратительна, чем ее хозяйка. Девица, уяснив, что привлекла наше внимание, а уж какого толка дело десятое, принялась гастролировать. Она говорила, одновременно заставляя открываться рот куклы-гадалки:

— Почтенная магева, благородные господа! Не угодно ли вам заглянуть в шатер Матушки Вещуньи? Отдернуть завесу с тайн будущего, узреть истину, скрытую туманом грядущего!

От вида того, как движется рот куклы в такт словам, меня просто передернуло. Я старалась не глядеть на это мерзкое, полное клубящейся серой тьмы игрушечное чудовище. Только детская память и все мои инстинкты, ныне щедро сдобренные магической силой, вопили о том, что в руках у девки не просто кукла, а то самое нечто, что уже нашло место и заполнило его, как зловонная жижа банку. И еще мне вдруг стало совершенно ясно, кто из двоих кукловод, а кто марионетка, пусть даже первая сделана из тряпья и дерева, а вторая из плоти и крови. Не по себе выбрала девка игрушку в этом волшебном мире. Но самым ужасным оказалось не это, а то, что очевидный ужас ситуации виделся лишь мне. Наивный Лакс, широко улыбаясь, распустил заявки и полез пальцами в кошель. Кинув девице монетку, он задорно сказал:

— Непременно заглянем, красотка, но сейчас, увы-увы, спешим в Мидан! Может, ты мне что-нибудь прямо тут напророчишь? — вор выжидательно уставился на парочку, заранее готовый к прикольному шоу.

— Лакс, не надо, — почти жалобно попросила я, но было уже поздно.

Кукловодка проворно спрятала монетку среди многочисленных лоскутков платья, и заговорила утробным голосом, таким, каким в сказочных фильмах принято вызывать демонов или возвещать об Апокалипсисе в ближайший четверг.

— Щедрость твоя похвальна, господин, но счастья не купишь за деньги, не откупишься ими от беды. Жди, скоро та, кто дороже тебе самой жизни перестанет ходить по этой земле!

Улыбка вылиняла с лица вора, как цветное белье в хлорке. А кукла, будто желая добавить еще чего-нибудь жизнеутверждающего, протянула к нам свободную деревянную ручонку с тщательно вырезанными, вплоть до ногтей, это делало ее еще омерзительнее, пальчиками. Голову она чуть склонила к "вещему" шару, будто выискивала предсказание похуже первого. Но, честно говоря, мне казалось, что проклятая тварь косится на нас злобным, словно две черные дыры в никуда с клубящейся мерзостью, взглядом. Сама девица, похоже, все-таки почуяла что-то недоброе. Лошадиная, нет, не будем оскорблять благородных животных, просто худая и длинная физиономия ее приняла растерянное выражение человека разбуженного от кошмара только для того, чтобы он смог осознать, а кошмар-то куда как реален.

Я невольно подалась назад, Дэлькор злобно заржал, забив копытами, Фаль, кажется, зарычал, как дерзкий, бесстрашны фокстерьер, обнажив маленькие острые зубки, но в этот момент кое-что произошло. Рука куклы, тянущаяся к нам, будто натолкнулась на невидимую преграду, дернулась было назад, но не тут то было. Воздушные тиски намертво зажали конечность твари, и ее охватил огонь. Нет, она не вспыхнула, как спичка, но моментально потемнела, обугливаясь. А реальный огонь, вызванный моими защитными чарами, мирно продремавшими от самого Патера, перешел в магический. Чистое светлое пламя яростно метнулось в сердцевину безликой серой тьмы, жалко съежившейся в груди куклы, в тщетной надежде спастись, окружило и начисто выжгла вопящую от ужаса и боли, корчующуюся в судорогах тварь.

Девица отшатнулась от нас на подгибающихся ногах. Никто не видел огня, не слышал вопля поселившейся в кукле мерзости, но балаганщица все-таки что-то почуяла, потому что в ее глазах растерянный ужас сменился столь же непонятным облегчением, она даже умудрилась присесть в подобии реверанса, прежде чем растворится в толпе, не подозревавшей о состоявшейся расправе. Кукла все еще оставалась на руке девицы, но теперь это была только игрушка. Магия вынудила дрянь показаться из убежища и уничтожила ее. Брр! Но зато теперь я знаю, как играть в такие игры! Если они захотят побаловаться со мной, поучаствую с охотой.

— Что это было? — потребовал от меня объяснения Кейр, подобравшись в седле.

— А что ты видел? — напротив расслабленно уточнила я, двигаясь вместе со всеми в направлении городских ворот.

Их широко распахнутые створки были одним из самых приятных зрелищ дня. На первое место, я, конечно, поставила бы горшок с монетками в дупле дуба, впрочем, нет, ну чего саму себя обманывать, не горшок, а вид на задницу уединившегося в лесу Лакса. На него я едва не напоролась, отправившись по малым делишкам. Не знаю, заметил рыжий меня или нет, с его эльфийской зоркостью и лисьим слухом, но я постаралась удалиться потише, хоть и тянуло подглядеть. Вдруг бы он повернулся…